недавних слушателей, с любопытством взирающих на де Пейна, но почтительно
расступающихся перед аббатом, а какой-то седой человек в серой рясе уже занял его
ораторское место на столе.
Оказавшись снаружи, священник и мирянин направились в сторону,
противоположную от гостиницы. Там, на другом краю городской площади,
заполненной народом в этот ясный весенний день, находился дворец графа
Шампанского, представляющий собой массивное четырехугольное здание с
остроконечной, покрытой свинцовыми пластинами, крышей и узкими окнами, очень
похожими на обычные крепостные бойницы. Сходство с крепостью усиливала и
высокая четырехгранная башня донжона посередине и мощная каменная ограда
вокруг уютного сада. Обнесенный широким рвом с водой, соединенным с рекой, и,
поэтому, расположенный как бы на островке, этот дворец был надежно отделен от
остального города и более всего походил на крепость в крепости, чем, в сущности, он
и являлся.
— Я не знал, что вы проповедуете, ваше высокопреосвященство, — сказал
аббату де Пейн по дороге.
— Это не проповедь в обычном смысле, друг мой, там были только свои, и
меня попросили разъяснить некоторые вопросы, касающиеся предстоящего собрания.
— Какого собрания? — Поинтересовался Гуго.
— Ах, да, ты же не знаешь. Дело в том, что в эти дни в Труа съезжаются
заинтересованные люди со всех концов Европы, и здесь должно состояться большое
собрание представителей нашего братства. Оно состоится в полдень в Страстную
Пятницу во дворце графа Шампанского. И тебя там тоже ждут.
— Кто ждет?
— Хотя бы я.
— Спасибо, ваше высокопреосвященство, сочту за честь. И меня
действительно пустят? Ведь я лицо не духовное.
— Среди наших братьев далеко не все имеют отношение к клиру. Очень много
у нас и мирян.
— И что же это у вас за братство такое?
— Христианское братство. Увидишь, когда придешь. Обещаю, что на
собрании тебе будет интересно.
— Я приду, но, вообще-то, ваше высокопреосвященство, я собирался сначала
повидать графа Шампанского. Я хотел поблагодарить его за щедрость и присягнуть на
верность, как моему законному сюзерену.
— Боюсь, мой добрый рыцарь, он вряд ли скоро выберет время, чтобы принять
тебя. Уже два дня у графа гостит его старший брат Стефан, владетель Блуа и Шартра,
и, вместе с ним посол графа Фландрии Роберта. К тому же, сегодня в гости к графу
Шампанскому приезжают и другие весьма важные особы. Посему, думаю, граф Гуго
де Блуа будет очень занят и всю предстоящую неделю. Впрочем, кто знает? Может,
пара минут у графа для тебя все же найдется, ибо я напомню ему о тебе. Иди в
гостиницу, назови хозяину пароль «меч и крест», и тебе бесплатно дадут комнату.
Оставайся там, наберись терпения и жди. Я же переговорю с графом, и, надеюсь,
вскоре он пришлет за тобой. А сейчас прости, мне тоже надо подготовиться к приему
гостей. — И, оставив рыцаря на площади, аббат быстро подошел к воротам
невысокого барбакана перед дворцовым мостом, перекинулся парой слов со
стражниками и исчез внутри за глухими, оббитыми полосами железа створками. А
Гуго пересек площадь в обратном направлении и вернулся в гостиницу, где, назвав
пароль «меч и крест» пожилому грузному хозяину, получил крошечную комнатку на
втором этаже, единственное узкое окно которой выходило прямо на площадь.
На площади дружинники разгоняли народ, освобождая место, чтобы по всему
периметру расставлять копья с вымпелами Шампани, Блуа и Шартра. Несколько слуг
большими метлами подметали мощенную булыжником главную городскую улицу.
Другие, забравшись на лестницы, вешали на деревянную ограду собора разноцветные
драпировки. Через некоторое время со всех сторон послышались восторженные крики
городской детворы: «гости едут с востока!», «скорей на стены!».
Гуго спустился из комнаты и вышел на площадь. Многие горожане спешили к
стенам, но стражники не пускали их, создавая тем самым изрядную давку, когда
задние напирали на передних. Гуго решил наблюдать въезд гостей в город с башни,
находящейся справа от восточных ворот. Тем более что к этой башне еще можно было
пройти между домов, по узкому переулку, не опасаясь попасть в центр давки. Но двое
стражников в переулке не желали пропускать его. И только когда Гуго дал каждому из
них серебряный су, солдаты молча отошли в сторону.
Поднявшись на смотровую площадку, де Пейн застал там троих лучников в
полном вооружении. У каждого был короткий меч в ножнах и длинный лук на плече.
Но стрелять они сегодня, похоже, не собирались. Их тяжелые, полные стрел колчаны
лежали на полу, сваленные в кучу, возле зубчатого каменного ограждения площадки.
Выглядели лучники празднично: на каждого поверх кольчуги был надет новенький
синий сюрко[25]с нашитой на груди косой лазурной полосой — цвета герба Шампани.
Каждый из воинов держал в руках большой рог. Выглядывая из-за защитных
каменных зубцов площадки, лучники внимательно смотрели вниз, где явно
происходило что-то интересное, и они были, по-видимому, полностью захвачены этим
зрелищем. Если бы Гуго де Пейн был вражеским лазутчиком, то без труда перебил
всех троих, даже не вынимая меча из ножен, одним только кинжалом, и те не успели
бы дотянуться до своих коротких мечей, а уж тем более натянуть тетивы луков.
Стражи башни заметили рыцаря только тогда, когда он тоже подошел к краю
площадки, и, опершись об один из зубцов, заглянул вниз. День выдался безветренный,
небо — ясным, а воздух — прозрачным, поэтому с башни можно было без труда
наблюдать, как с северо-востока, со стороны леса, приближалась к городу длинная
вереница всадников.
— А это кто еще тут? — Заметив, наконец, присутствие постороннего на
