убрать собаку, — встала с земли Лика. — Но он сказал, что наши коты ему мешают, хотя до него тут много кто с собаками ходил, ни один не жаловался.
— Помолчи, девочка, — отмахнулся от Лики пузан, — с твоими родителями я буду в суде разговаривать. Где они, кстати? По телефону все они смелые.
— Папа скоро будет, — Лика никак внешне не показывала страха, — посмотрим, как вы тогда заговорите. И скажите своей жене, чтобы она перестала гоняться за Фимой.
— Ещё чего, — буркнул пацан из-за спины отца, но захлопнул рот, наткнувшись на грозный взгляд родителя, не обещающего ему ничего доброго.
— Я и вашего сына просила убрать собаку, но он не послушал и спустил её с поводка, результат вы видите своими глазами, — будто взрослый младенцу начала выговаривать Лика. — Ваша жена ничуть не лучше вашей собаки и сына. Теперь понятно, в кого он такой.
— Да как ты смеешь?! — от отповеди, прозвучавшей из уст девчонки, пузан вспыхнул маковым цветом и замахнулся рукой.
— Ударишь, я тебя тут же на месте закопаю! Руки убрал! — фраза, произнесённая вымораживающим тоном, остановила любые незавершённые поползновения пузана. Из-за кустов, окаймлявших боковую дорожку, вышли Николай и Валентина.
— Ай, ах ты тварь! — заверещала носорожица, между ног которой проскочил полосатый вихрь, полоснув её когтями по икрам и порвав колготки.
— Вы хозяин животного? — затопал ногами пузан. — Я вас по судам затаскаю! Вы до конца жизни не расплатитесь…
— Заткнись! — грубо осадил его Николай. — Так, молодые люди, вы были здесь с самого начала? — сходу начал он брать ситуацию под контроль.
— Нет, — за всех ответила рыжевласка. — Мы позже подошли.
— Ясно, значит самого конфликта не видели, жаль. Оля, — отодвинув пыхтящего пузана в сторону, Николай подошёл к шустрой блондиночке, — ты говорила, что всё снимала на телефон.
— Да, я снимала ролик для инстаграма, как Граф и Фима гуляют, когда подошёл этот мальчик…
— Стоп, Оля, пока без подробностей, вот вам с Ликой мой телефон, перекиньте запись на него. Давайте, быстренько, пока Фима ту даму не располосовал окончательно.
— Она первая начала сумкой драться и чуть Фиму не убила! — не выдержала правдорубка Марина. — А он всё врёт, что это мы Фиму на него и собаку натравили! — девочка некультурно ткнула пальцем в пацана. — Врёт, врёт! *****! — припечатала она в конце совершенно не детским словом, которое девочкам знать не полагается.
— Марина, нехорошо ругаться плохими словами. Забудь его. Сейчас мы глянем на записи, кто врёт, а кто правду говорит, — Николай успокаивающе погладил Марину по плечу, качнул головой и обернулся к супруге:
— Дорогая, тебе ещё не надоел этот цирк? Как у Лики дела? Нормально? Можешь заняться дамой? Согласись, не мне же эту разошедшуюся фурию успокаивать. У тебя, сердце моё, это получится лучше, а я за дочкой присмотрю.
Возведя очи горе, Валентина пошла наводить порядок. В это время, обежав дерево, Ефим разглядел подмогу, тут же прыгнув ей на руки в поисках защиты. Не поведя бровью и демонстративно не замечая грязных отпечатков лап на белой блузе, Валентина приняла увесистое тельце. Раскрасневшаяся дамочка в порванных колготках ринулась следом с сумочкой наперевес, но будто врезалась в стену на полном ходу, остановленная взглядом хозяйки кота. Наседка, заклёвывающая орла, внезапно очутилась перед куда более грозным зверем, способным разорить курятник, разом передушив всех кур. Девка-чернавка, скорее вульгарная рыночная торговка-хабалка никак не смотрелась рядом с королевой, чей презрительный взгляд буквально вколачивал оппонентшу по ноздри в землю. Драться с собой королева не позволит, ядовитым языком размазав противницу по асфальту и не оставив от той мокрого места. Оручая дурында конченой дурой не была, нутром сообразив, что она не в той весовой категории, чтобы ввязываться в словесную перепалку. Ефим мысленно присвистнул, столь же мысленно гладя себя по голове, в которую боялись залетать мысли как-то разозлить эту младшую или старшую сестру Снежной королевы из сказки Ганса Христиана Андерсена. Сиди на севере Валентина, мальчик Кай ходил бы у неё строем и выкладывал слово «вечность» на скорость, а не маялся дурью с ледяными кубиками до прихода Герды. Снисходительно фыркнув, Валентина пробежалась взглядом по фигуре запыхавшейся дамы, уделив внимание порванным колготкам и красному потному лицу. Дама с сумочкой покраснела до состояния буряка и сдала назад, к мужу. Столкновение завершилось без единого слова — высший пилотаж!
— Дядя Коля, — Ольга протянула телефон, — я перекинула.
— Спасибо, Оля. Предлагаю всем нам окунуться в прошедшие события, а потом будем решать, кто кого по судам затаскает, и чья собака в парке без намордника разгуливает. Молодые люди и вы, господин неизвестный, присоединяйтесь. Будете, так сказать, первыми свидетелями, тем более вам, господин неизвестный, сам бог велел ознакомиться с записью.
Через несколько минут ерзающий и нервничающий пузанчик напоминал по цвету лица супругу, а та, как мы условились ранее, косплеила созревшую свеклу.
— Как интересно, — протянул Николай, — молодые люди, я могу вас попросить оставить нас наедине с родителями этого замечательного молодого человека, — ядом, капающим с языка отца Лики, можно было отравить пару городов с Москву размером. — Вы меня очень обяжете. Доча, девочки, посидите вон на тех лавочках, хорошо?
Ехидно улыбаясь, парни и рыжевласка с кавалером скрылись за кустами. Девичья стайка с хромающей Ликой упорхнула к лавочкам у фонтана.
— Пороть сына не пробовали? — участливо осведомился Николай у пузанчика. — Нет? Очень рекомендую.
Дама в порванных колготках начала втягивать ноздрями воздух, на глазах раздуваясь подобно жабке, но остановилась, натолкнувшись на холодный взгляд королевы льдов.
— Скандалить не советую, — припечатал Николай, постучав пальцем по экрану телефона. — По судам, говорите, затаскаете…
— Послушайте, — начал мужик.
— Нет, это вы послушайте! — перебил его Николай. — Вы кого растите, вы что, не видите, в кого превращается ваш сынок? Дерзайте дальше, успехов вам и старости в самом заплесневелом доме престарелых с мадагаскарскими тараканами на стенах и клопами в кроватях, если он вас раньше в могилу не вгонит.
Ефиму стало жалко сдувшегося на глазах мужика. Видимо не всё с ним было потеряно, в отличие от дамочки, в глазах которой плескалась слепая любовь к чадушке.
— Дорогая, отдохни у фонтана, — глухо обронил пузанчик. — Иди, — прошипел он, сжимая кулаки.
Бросая на мужа испуганные взгляды, едва не кудахча, ощипанная курица поволокла цыплёнка-переростка к фонтану отмывать грязь с царапин. Пёс, виновато опустив голову, остался сидеть у ног хозяина.
— Пётр у нас поздний ребёнок, поймите. Долгожданный… Люда до тридцати семи не могла забеременеть, чего только мы не перепробовали. Избаловали мы его… Тряслись, все пылинки сдували, Люда ведь больше не могла, ну, по женской части. Все капризы выполняли, вот
