Разозлившись, Саманта ускорила шаг, надеясь оторваться от преследователя. Когда она повернула за угол, у нее слетела шляпа. Она нагнулась и в этот момент услышала мужской голос:
— Простите, вы — Саманта Телфорд?
Незнакомец говорил с американским акцентом. К тому же только что назвал ее девичью фамилию. Но репортеры — если этот тип репортер — имеют доступ к любой информации, какую только пожелают. Сэм оглянулась через плечо. На мужчине были солнцезащитные очки.
— Я вас знаю? — резко спросила она.
— Нет.
— Тогда мне нечего вам сказать.
Саманта подошла к машине и отперла дверцу.
— Зато мне есть что сказать. Просто я не знаю, с чего начать... Тебе придется мне помочь. Я твой отец, Джулс Грегори.
Сэм застыла на месте.
Возможность оказаться лицом к лицу с человеком, с которым она поклялась никогда не иметь ничего общего, выглядела слишком невероятным совпадением, чтобы этому верить.
Что он делает здесь, когда живет на Сицилии?
Почему вдруг приехал на Серифос одновременно с Сэм, почему следил за ней? Насколько Сэм знала, он никогда не пытался найти ни ее, ни ее мать. Так почему же сейчас?..
В голову приходила единственная мысль: узнать о ее приезде сюда он мог только от человека, которому известно, что они отец и дочь.
Ее сердце забилось с болезненной частотой.
Персей ни за что не пошел бы на такое, если бы знал, что Джулс попросту игнорировал существование родной дочери. Однако мотив его поступка понять можно: последние двадцать лет Персей провел в поисках Софии и, естественно, предполагал, что Сэм также разыскивала своего родителя.
Но Персей занимался этим у нее за спиной, без ее разрешения. Возмутительно!
Интересно, сколько денег перешло из рук в руки, чтобы спровоцировать эту якобы случайную встречу на том самом острове, где когда-то Персей и ее отец занимались бизнесом?
Что предложил Джулсу Персей за то, чтобы тот покинул Сицилию и прибыл сюда? Пообещал ему устроить галереи по всей Европе и в Штатах? Положил значительную сумму на его банковский счет?
Как бы то ни было, Персей достиг своей цели, и теперь Саманте казалось, будто весь мир обрушился на ее голову.
— Простите, сэр, но моя мать учила меня никогда не разговаривать с незнакомцами.
Не дожидаясь ответа Джулса, Сэм уселась за руль, захлопнула дверцу и выехала со стоянки, оставив его одного на углу.
Остаток пути Сэм ехала словно в тумане. Как ни странно, на нее снизошло огромное спокойствие. Если раньше она переживала из-за того, что ей придется почти год играть роль счастливой жены Персея и все это время каждое утро просыпаться в гордом одиночестве, то теперь ее мучения закончились.
Он нарушил нечто гораздо большее, чем свою часть контракта. Сэм же после неожиданной встречи с Джулсом приняла решение, не принять которого просто не могла, и сейчас не испытывала никаких угрызений совести.
Она покидает Грецию, но сначала ей нужен ее паспорт, запертый, по всей вероятности, в сейфе Персея, в Афинах. Прилетев туда сегодня вечером, Сэм встретится с Персеем лицом к лицу и потребует вернуть паспорт. Если он посмеет ей отказать, она пригрозит, что расскажет обо всем Софии. В случае, если эта угроза не подействует, Сэм сообщит ему, что уже слишком поздно, так как она приготовила для Софии письмо, которое Янни должен доставить не позднее десяти часов вечера.
Узнав, что Саманта служит всего лишь удобной дымовой завесой, пока не закончится период траура, София сделает все, чтобы помочь Сэм заполучить паспорт.
И хотя Персей никогда не действовал без запасного плана, Саманта тоже кое-чему научилась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Когда она приехала на виллу, рабочие уже разошлись по домам, уложив дерн ровным слоем, и теперь клумбы были готовы к посадке растений.
Отныне это станет занятием Софии.
Острая, колющая боль в сердце заставила Сэм резко отвернуться. Вздохнув, она вошла в дом.
— Госпожа Костопулос...
Сэм посмотрела на экономку, точно зная, что та сейчас скажет.
— Ваш отец приезжал на виллу, искал вас. Я сообщила ему, куда вы поехали. Он сказал, что если не сможет вас найти, то вы должны ему позвонить по этому номеру.
Значит, экономка тоже входила в план Персея.
Ариадна протянула ей желтый клочок бумаги, такой же, как тот, что превратил жизнь Сэм в сущий ад.
Не зря она чувствовала себя пленницей Аида, когда они с Персеем ехали в лифте в Нью-Йорке. Аид, как известно, был богом подземного мира, который похитил Персефону и унес в свое царство, откуда нет пути назад.
Как жаль, что Сэм не прислушалась тогда к своим чувствам! Это избавило бы Персея от лишних затрат, а ее — от душевных страданий.
— Он остановился в Дельфах, в Ливади, — уточнила Ариадна.
— Хорошо, спасибо, — пробормотала Сэм. — Мой муж звонил?
— Нет, госпожа.
Ясное дело. Персей не позвонил, потому что поставил ловушку и теперь ждет, что произойдет дальше.
— Янни просил передать, что будет готов отвезти вас к вертолету в шесть тридцать.
— Отлично. И, Ариадна, если телефон зазвонит, я сама возьму трубку. Почему бы вам и Марии не отдохнуть оставшуюся часть вечера? Мы поужинаем в Афинах и не вернемся до завтрашнего вечера.
Широкая улыбка осветила смуглое лицо экономки.
— Благодарю, госпожа.
Она сделала легкий реверанс и исчезла.
Саманта задумалась. Прежде всего надо пойти в кабинет и написать письмо Софии. После этого она примет душ, вымоет голову и принарядится. Сэм не хотела, чтобы Персей раньше времени почувствовал неладное.
Она возьмет только самое необходимое: кошелек с семьюстами долларами в драхмах, на которые купит билет домой, косметичку и смену белья. Все остальное она оставит здесь, ибо ничего на вилле ей не принадлежало.
То малое, чем она владела, осталось в Нью-Йорке. Там началась ее жизнь. Там она и закончится.
Сэм удовлетворенно улыбнулась и с удвоенной силой принялась за работу. Она и оглянуться не успела, как Янни подогнал машину к подъезду и они отправились в Ливади.
— Янни, — она повернулась к шоферу, — мой муж оставил письмо Софии Леонидас. Если до десяти часов вечера мы не перезвоним, пожалуйста, отвезите его Софии, хорошо?
— Ne, — сказал он, что означало по-гречески «да», запихивая конверт в карман рубашки.
Пока что все идет как задумано.
Полет на вертолете произвел на Саманту отвратительное впечатление: казалось, ее желудок плавает где-то вне тела. На «Боинге» она бы чувствовала себя намного комфортнее.
