— Почему тут кровь?
— Потому, что даже духу при должном усердии можно разбить лицо, — дернув щекой, произнес учитель и, сглотнув слюну, спросил: — Когда приступим?
Рус молча спрятал свиток за пазуху и развернулся к лестнице.
— Эй! Это несправедливо! Когда мы попробуем его приготовить?
— Утром я об этом подумаю, — не оборачиваясь, произнес Рус. — Сразу после городского парка!
Парень ушел, оставив учителя в полной прострации.
— Причем тут парк? Это же «Перечный медовик»! Рус! Рус!
***
Парень сидел рядом с Габо.
Они вместе сидели на втором этаже за столом, недалеко от кухни.
— Да, я читал про них. Орден «Пылающей воли», — кивнул Рус. — Были и другие стихии, и раньше это была одна общая школа, но со временем она раскололась по стихиям.
— Получается, я не первый такой оригинал? — хмыкнул ученик.
— Да, но я насколько понял, там серьезно занимались подготовкой с холодным оружием и очень много ставили на изменение тела с помощью стихии.
— Это как? — нахмурился мужчина.
— Силу можно не только вливать в плетение, но и концентрировать внутри себя в определенной области. Это даст хороший эффект, в зависимости от места. К примеру, если наполнить силой огня голову, то можно серьезно ускорить движение и восприятие вокруг себя… — заметив как вскинул брови Габо, Рус тут же добавил: — Только вот надо дойти до серьезного уровня медитации, чтобы не сварить себе мозги.
— Уровня медитации?
— Я медитировал в вулкане и купался в раскаленной лаве, чтобы принять стихию, — кивнул Рус. — Это не просто.
В этот момент из тени, в углу комнаты показались две фигуры, облепленные перьями. Они беззвучно скользнули к двери, ведущей на кухню. Сразу после них, в дверном проеме возникла едва заметная пелена, отсекающая звук с кухни.
— В раскаленном камне? — уточнил мужчина и недоверчиво почесал подбородок. — Это как медитировать то надо?
— Я же говорю — это сложно. По началу я брал свечи, зажигал их и старался взаимодействовать со стихией напрямую. Попробуй как-нибудь заставить пламя свечи нагнуться в какую нибудь сторону.
В кухне тем временем два лунных совуха залезли в изготовленный из стали шкаф для выпечки и извлекли из него ароматный торт. Руны свидетельствовали, что торт давно испечен, а коричневый крем сверху однозначно намекал — торт готов и ждет своего часа.
Лунные совухи осторожно его поставили на стол, и фигура побольше достала с полки большой нож, чтобы разделить краденое лакомство сразу.
— Заставить пламя подчиняться?
— Подчиняться тут не пройдет. Тут больше… слияние и принятие самого пламени как части себя… Словно это шестой палец на руке. Но именно подчинение не проходит. Стихия упирается.
Рус встал и подошел к небольшому шкафчику, из которого он достал обычную восковую свечу.
— Попробуй. Мне интересно насколько у тебя быстро получится совладать с этим. — Парень поставил на стол перед Габо свечу.
В этот момент «Перечный медовик» раскрылся сбоку, показывая огромную зубастую пасть и кинулся на Роуля. Упырь, не ожидавший такой прыти от торта, шарахнулся назад, но все же не уберег руку с ножом. Он закричал и замахал руками.
Хойсо рядом попытался помочь и бросился на торт, оказавшийся настоящим монстром. Он вонзил в него вилку раза три, а на четвертый раз упырь мотнул рукой, за что и получил удар вилкой в предплечье.
Шум, гам, перья в стороны, посуда по полу и ни единого звука рядом с Русом и Габо.
— Нет, не пытайся заставить его, — покачал головой Рус, смотря как Габо уставился на огонь. — Просто прими его как часть себя.
Мужчина вздохнул и потер глаза, после глубокого вздоха попытался еще раз.
Роуль в это время сумел скинуть агрессивный медовик с руки, но тот тут же кинулся к упырю и сумел схватить его за лицо, словно пытался съесть его голову.
Упырь рухнул на землю, схватил торт за края и попытался раскрыть пасть. Вдобавок он согнулся в три погибели и смог упереться в его морду ногами.
Хойсо же бегал рядом со сковородкой и в панике пытался ударить по неизвестной твари. Стоит ли говорить, что он с завидной регулярностью промахивался, с мелодичным звоном оставляя на голове друга шишки.
Рус поднялся и снова подошел к шкафу, откуда извлек чайник, пару чашек и два кусочка коричневого пирога, посыпанные шоколадной крошкой.
— Если не получается — не расстраивайся. Я долго мучился, прежде чем у меня что-то получилось, — пояснил парень, поставив перед стариком чашку и налив в нее чай. — У меня пламя просто начало дрожать.
Габо поднял руку и, не сводя взгляда с пламени, подставил большой палец рядом с ним. Он молча согнул палец, и пламя, вслед за его движением, согнулось пополам, под девяносто градусов.
Рус замер, рассматривая как пламя сгибается и разгибается под волей его ученика. Сделано это было так просто и непринужденно, что парень совсем забыл, что наливает в свою кружку.
Чай полился через край и начал заполнять блюдце. Парень встрепенулся и выругался, убрав в сторону чайник.
— Так?
— Так, — хмуро произнес он и глянул в сторону кухни, где Роуль катался по полу и уже опрокинул пару шкафов. Хойсо продолжал тщетные попытки попасть по твари, усугубляя ситуацию.
— А это… — кивнул Габо в сторону кухни.
— Это лунные совухи. Повадились воровать у меня торты и эклеры. Булочками и хворостом тоже, кстати, не брезгуют.
— А почему они похожи на старших учителей и…
— Потому, что это они и есть, — пожал плечами Рус и взял кусочек торта. — У нас взаимное обучение и воспитание. Они воспитывают в нас магов и настоящих повелителей стихии, а мы в них воспитываем человечность.
Габо скосил взгляд и, заметив, как Хойсо взял тяжелый казан и собрался бросить его на голову Роулю, спросил:
— И как успехи?
— Когда как, — беспечно пожал плечами начинающий пиромант. — Иногда они нас, иногда мы их.
В этот момент Роуль наконец скинул с себя агрессивный медовик, но не смог увернуться от чугунного казана, который пришелся ему в голову. Тварь же, не думая долго. впилась зубами ему в ногу. Роуль с безумной улыбкой отбросил казан, изогнулся и впился в торт.
— Символично, правда? — произнес Рус, кивнув на упыря. — Медовик жрет упыря, а упырь жрет медовик. Круговорот и символ вечности.
— Уроборос, — откусив торта, произнес Габо и вскинул брови. — Это… это очень вкусно и… и очень необычно.
— Так и живем, — вздохнул Рус и заметил как с лестницы спустилась Тук.
Она оглядела мирно пьющих чай Руса и Габо, после чего спросила:
