— Адам, все в порядке, это я виноват. Не будем обижать твою маму, — добродушно и мягко, вставил дракон, чем окончательно меня ошарашил.
Я оказалась на грани бессильной истерики. Страх и ревность снесли мою ветхую крышу окончательно.
— Я могу остаться? — с вызовом бросила я, в глубине души, надеясь, что дракон ответит ледяным отказом, и тогда… Я обрушу все своё недовольство прямо ему на голову.
— Почему нет. Присаживайся, Нина.
Дармир посадил сына в кресло, а сам сел напротив, концентрируя все внимание на мальчике.
Разглядывал его неприкрыто, а тот, в свою очередь, изучал отца.
— Нина, присаживайся, — вспомнив про меня,генерал кивнул на второе кресло.
Унимая всеми силами дрожь в руках, я села рядом с Адамом.
Оба дракона чувствовали себя более чем комфортно, чего не скажешь обо мне!
— Адам, я бы хотел с тобой познакомиться, если ты не против, — начал Дармир, и я почувствовала, что инсульт не за горами.
— Мы знакомы, — сдержанно ответил ребенок, положив руки на стол в точности, как и его отец.
— Да, но не так близко, как мне бы хотелось. Расскажи мне о себе. А я отвечу на любые вопросы, которые тебя тревожат.
Облизнула внезапно пересохшие губы и нервно сглотнула.
— Меня воспитывала мама и Вэл. Моя мама много работала, чтобы нас радовать, — уверенно проговорил Адам и посмотрел на меня улыбнувшись.
— Ты когда-нибудь общался с другими детьми, Адам? — спросил Дармир, наливая в стакан апельсиновый сок.
— Очень мало. Я это не люблю, — честно признался малыш.
Дракон поставил передо мной стакан, не отрываясь наблюдая за сыном.
— Почему не любишь?
— Боюсь навредить, — полушепотом произнес Адам.
Я не поверила своим ушам. Точнее, поверила, но мне захотелось их отрезать и швырнуть в камин!
— Да что ты такое говоришь? Кому ты можешь навредить, Адам?! — взволнованно вмешалась я.
— Могу, мама. Не хочу, но могу.
Я нервно хохотнула, пытаясь придать комичности нелепому разговору.
— И почему же ты молчал?
— Потому что меньше всего, хотел навредить тебе, — детский взгляд изменился, в нем стало столько осознанности, будто в тело моего ребёнка вселился наставник шаольинского монастыря.
По коже пробежал холод. Липкая испарина, выступившая на моем теле, пахла ужасом. Ногти поскребли по деревянным подлокотникам, режа слух.
— Покажи мне…, — холодно, но настойчиво приказал дракон, не моргая глядя на сына, — Ты знаешь… Здесь можно.
— Пусть мама выйдет, — встревоженно попросил Адам.
Я крепче ногтями вцепилась в подлокотники и не менее крепко в бирюзовые глаза генерала взглядом. Он мазнул по моему лицу, проследил за тем как напряглась каждая мышца в моем теле, а потом спокойно сказал:
— Она не выйдет, Адам. Мы же не будем выставлять ее за дверь силой, верно? — усмехнулся он, и сын повторил глазами путь Дармира по моему лицу.
— Не выйдет, — вздохнул он.
Напряжение достигло предела, нервы выворачивали нутро наизнанку, сердце до боли билось о грудную клетку.
Дармир достал какие-то чёрные камни, походившие на застывшую магму, и разложил их на столе.
— Выбирай любой, Адам.
Адам долго думал, нерешительно проводя детской ладонью над уродливой породой. Как по мне, они все одинаковые, но ребёнок так не считал. Я следила за его ручкой, как кошка наблюдает за мухой. Волнение еще сильнее взыграло в крови.
Он сделал выбор. Стоило Адаму прикоснуться к одному из камней, в ушах раздался странный звук, который усиливался с каждой секундой, словно сотни гремучих змей влезли в мою голову, без устали шумя своими хвостами.
Тени воронкой закружились вокруг меня. Немой крик вырвался, раздирая грудь, руки ослабли и не слушались. Я осела, чувствуя под собой мягкую обивку. Грохот усиливался, пугая до потери чувств. Мне показалось, что из меня выдернули позвоночник, лишая опоры. Пламя в камине ожило, прогоняя прочь тени. Слабый блеск, и я резко проваливалась куда-то в тягучую пустоту.
******
— Посмотри на меня, — голос Дармира звучал холодно, но в этот раз холод успокаивал.
Я приоткрыла веки.
— Смотри на меня, Нина.
Приказ проникал в каждую клетку, обдавая ее льдом. Становилось легче.
Я впилась взглядом в его бирюзовые глаза. Внутри узких зрачков плавился огонь, губы Дармира беззвучно двигались.
Стало жарко, а потом резко, до озноба холодно.
— Где Адам?! — рвано прохрипела я.
— Он давно спит.
Дармир опять был не в духе, он превратился в застывшую глыбу льда. Отвечал сквозь зубы.
— Что со мной? — спросила, пытаясь подняться.
Лежала в его постели! Только сейчас это поняла. Над нами находился балдахин, плотно запахнутый, словно огромная палатка. Лицо Дармира освещала одна лишь лампа, похожая на канделябр.
И что я опять натворила?!
С усилием заставила руки подчиниться и скользнула вдоль тела.
Вот же черт! В одном белье!
— Пришлось изрядно помучиться, чтобы безболезненно стянуть с тебя джинсы, — усмехнулся дракон. — Ничего личного, Нина. Я не люблю, когда в мою постель ложатся в верхней одежде.
— Что ты со мной сделал?!
Подскочила, будто меня змея ужалила, истерично ощупывая тело. В казавшихся сейчас тёмными, как океан ночью, глазах, блеснуло веселье.
— Твои подозрения должны бы меня оскорбить, Нина, — наблюдая за тем, как я извиваюсь на его кровати, ответил дракон.
Он облокотился об матрас и не сводил с меня взора.
Я судорожно вцепилась в одеяло, пытаясь выдрать его из-под тяжелого корпуса дракона.
Под его томным взглядом тело предательски покалывало. Ну уж нет. Не знаю, что за чертовщина происходит, не позволю себе подобную блажь.
Резко вскочила на ноги, намереваясь распахнуть балдахин и убежать прочь. Стоило моим пальцам коснуться шершавой ткани, все вокруг озарило красным светом.
— Сидеть!
Снова его гнев меня нагнал. Снова я оказалась под ним, распластанная как бабочка, беспомощная и жалкая.
Он наклонился, больно фиксируя запястья над моей головой.
— Не посмеешь отсюда до утра и шагу сделать, самоуверенная дурочка! Ясно?
Я толкнулась бёдрами сильнее, пытаясь его оттолкнуть. Воткнула коготки в рельефные плечи, почувствовав жар его кожи.
— Я хочу увидеть Адама. Сейчас же! — прорычала сквозь зубы, задыхаясь под тяжестью его тела.
