Поэтому я поступил как настоящий трус. Она звонила и писала. Не раз… Она стояла там, в одиночестве и не понимала, что происходит. Я должен был сделать выбор. Теперь я понимал, как трудно было Ханне… Но я не мог этого сделать. Отпустить ее. Просто не мог. И не должен был.
Но. Алкоголь и убеждения самого себя в том, что она все равно улетит… что таким было ее решение… толкнуло меня к этому ужасному поступку. Я просто написал смс. Просто сказал, что больше не могу быть с ней. БЛЯТЬ. БЛЯТЬ. БЛЯТЬ. ГРЕБАНЫЙ ПОДОНОК. Как же я злился на себя. Я переполнен всем этим дерьмом.
Она была тем, что являлось лучшим во мне. Она делала меня лучше. Она все делала лучше. Но она улетела. И я разбил ей сердце. Я даже не мог представить, что она сейчас чувствует. И думает ли она еще обо мне или уже навсегда вычеркнула из своей жизни. Уверен, она ненавидит меня всем сердцем. Я заслужил это…
Самое страшное… что я ни разу не сказал ей, что люблю ее… А я любил. Да, черт ее побери эту любовь… Но я ЛЮБИЛ. Сильно. И сейчас ЛЮБЛЮ. Я не справляюсь без нее. Это очевидно. Так хреново… во всех смыслах. Без нее я не знаю, как выкарабкаться из всего этого дерьма… Я лишь надеюсь, что так действительно будет лучше для нее… Что она еще найдет свое счастье…
Ханна все допытывалась, что означает моя татуировка… до сегодняшнего дня я думал, что череп символизирует самую худшую версию человека… со всеми его страхами, недостатками и ужасными поступками… а сердце внутри – это любовь… Я верил, что даже самый отвратительный человек, такой как я, способен любить и быть любимым. Что ж, я ошибался. Такой, как я не заслуживает на любовь и не умеет любить. Я умею только причинять боль…
Я обещал ей, что мы придумаем как выйти из этой ситуации… Я обещал, что мы будем общаться, держаться за наши чувства… а позже найдем решение… Я обещал ей будущее, в которое сам не до конца верил… Но все, что я сделал в итоге. Отнял у нее право выбора. Разочаровал. Предал ее чувства. Солгал. И выбрал самый омерзительный способ для этого.
…
Каждое утро я начинал с виски. Кажется, пора переходить на водку. Я ведь теперь безработный. Протер глаза в поисках стакана. Блять, перебил последние. Даже не стал переодеваться и пошел в супермаркет за выпивкой и новыми стаканами. Уверен, что желание разбивать их об стену еще не прошло.
Каждый новый день был хуже предыдущего и я не знал, как выйти из этого замкнутого круга… Казалось, что выхода нет…
– Макс? – я услышал знакомый голос за спиной. Я обернулся. Это была бабушка Ди, катила тележку с продуктами навстречу ко мне. – Какая встреча, я так рада тебя видеть!
– …О… здравствуйте… я тоже, – это правда, она чудесная женщина. Но это и больно… очередное напоминание о Ханне… хотя сейчас все напоминает о ней.
– Я вот решила продукты закупить. Ты тоже? – бабуля Ди улыбалась.
– Эээ… не совсем… мне кое-что нужно было, но здесь этого нет… – ну не мог же я ей сказать, что пришел за выпивкой и стаканами.
– Хм… – бабуля окинула меня оценивающим взглядом. – Как твои дела, мой хороший?
– Эээ… неплохо… – хреново были мои дела. Х-Р-Е-Н-О-В-О. я не могу жить без вашей внучки. Вот, что хотелось сказать на самом деле. – А ваши как?
– Чувствую себя хорошо, но очень скучаю за Ханной… – ох, знала бы она… как я скучаю… за ней просто невозможно не скучать… – Что ж, мне пора отправляться на кассу, кажется, я все купила.
– Давайте я вам помогу все донести домой, – сказал это в утвердительной форме, потому что видел, как много всего она набрала.
– Ой… у тебя своих дел, наверное, полно… – бабуля Ди, кажется, чувствовала себя неловко.
– Нет, у меня нет никаких дел. Мне будет приятно вам помочь. Пожалуйста, не отказывайтесь, – заверил ее я.
Мы вышли из магазина, я нес пакеты и не знал, что сказать… Хотелось спросить не разговаривала ли бабушка с Ханной после ее отъезда… но я боялся, что так будет еще больнее. Я не хотел слышать, что ей было плохо. И не хотел слышать, что она начала жить новой жизнью. Мне не подходил ни один из этих вариантов.
– Может, зайдешь на чай, мой милый мальчик? – бабуля Ди заботливо взглянула на меня.
– Спасибо, можно… – решил, что будет вежливо согласиться… да и я все равно планировал провести ее до квартиры.
Бабуля Ди сделала чай и угостила меня своими фирменными оладьями с ягодами. Первая нормальная еда за всю неделю. И она была потрясающей.
– Как ты справляешься после отъезда Ханны… – осторожно спросила она. – Если честно выглядишь не очень хорошо… Я переживаю за тебя…
– Эм…м… не очень хорошо справляюсь, если честно… – мне хотелось солгать бабуле Ди, но в этом не было смысла. От меня воняло недельным перегаром.
– Отношения на расстоянии даются вам трудно? – бабуля была опечалена.
– … к сожалению, мы больше не в отношениях с Ханной… и не общаемся… – сука. Говорить об этом вслух еще больнее.
– О…о… мне так жаль… я понимаю, почему вы приняли такое решение… но вы казались такой замечательной парой и если честно я очень верила в то, что у вас все получится. Даже на расстоянии, – это было слишком мучительно… вся эта речь…
– Мы не принимали такого решения… Это я бросил вашу внучку… Я сделал ей так больно, вы даже представить себе не можете… – я устало поднял на нее глаза. – Я никогда не смогу попросить у нее прощение… потому что она больше никогда не заговорит со мной… поэтому я должен попросить прощение хотя бы у вас… Извините, я обидел вашу внучку и не заслуживаю на… прощение…
– Но ты ведь любишь ее? – бабушка была ошеломлена.
– Вы даже представить себе не можете как…
– Ох, милый мой, – бабуля Ди обняла меня. – Тогда я должна сказать, что за любовь нужно бороться… понимаешь? Это единственное верное решение.
Меня окатило волной осознания. Бабуля Ди была права. Я не сделал правильный выбор. Я сделал неправильный. Я растоптал нашу любовь.
Да, я потерял Ханну. По моим щекам текли горькие слезы отчаяния…
Глава 16
Ханна
10 дней. Это были самые сложные 10 дней в моей жизни. Настоящий ад. Все, включая разрыв с Максом, признание мамы и попытки выяснить кто же все же мой отец. Мне кажется, этот список настолько ужасен, что к нему просто нечего добавить. Всю прошлую неделю мне казалось, что моя жизнь идет под откос. Так и было.
Я все также не выходила на улицу. Мало ела. Много плакала, только теперь уже по разным причинам. Практически не разговаривала с родителями. Зато начала много рисовать… Меня это успокаивало.
Я думала, что горе, вызванное уходом Макса отступит, когда появились более насущные проблемы… Но этого не произошло. Мое сердце только еще больше разрывалось от несправедливости этого мира. Меня все обманывали. Все лгали. С самого рождения. Это было так омерзительно.
