Под землю? В груди все сжимается от этой пугающей мысли. Внутренний двор Шато Кре хоть и находится под землей, но открыт ночным небесам Элары и ветру с моря Нивоус.
– Куда ты меня ведешь?
Его пряный аромат ударяет в нос, когда Бастьен придвигается ближе.
– В катакомбы. И позволю тебе догадаться самой, через какой из входов.
Сердце колотится в груди. По слухам, катакомбы имеют несколько входов, а некоторые секции вообще не соединяются с другими и заканчиваются тупиками.
– Ты не можешь… Я не могу…
Я зачахну без лунного и звездного света, моих последних источников силы. Нужно убираться отсюда. Прямо сейчас.
Я толкаю Бастьена в грудь. Его хватка ослабевает, давая возможность сбежать… но спустя четыре шага он вновь ловит меня. Схватив меня за вторую руку, он заламывает ее за спину, вынуждая охнуть от боли.
Воздух наполняет его смех.
– Ты был прав, Марсель, – говорит он пареньку, стоящему чуть впереди.
– Я? – отзывается Марсель. – Вернее, я всегда прав, но что конкретно ты имеешь в виду?
– Костяные волшебницы получают магию не только из костей. – Самодовольство так и сочится в голосе Бастьена. – Они также порождение ночи.
– Ах, ты об этом… – равнодушно говорит Марсель. – Отчасти поэтому они и поклоняются Эларе. Потому что питаются светом звезд и луны.
Похоже, его не питает злоба, как Бастьена и Жюли, толкающая на убийство или желание лишить меня остатков моей магии. Но кто знает, вдруг его апатия всего лишь маска?
– А лишившись их, – добавляет Бастьен, перехватывая мою руку и слегка распрямляя ее, – наша принцесса станет приманкой для своей королевы.
– Приманкой? – переспрашивает Жюли с настороженностью в голосе. – О чем ты?
Я стиснула зубы, прекрасно понимая, что Бастьен имел в виду.
– Это и есть твой грандиозный план? – Я повернулась лицом к нему. – Воспользоваться мной, как приманкой, чтобы убить мою мать? Но как? Тебе не удастся украсть ее кости благодати, – они у нее лучшие среди всех представительниц нашей famille. – Собрав всю свою жестокость, я отразила ее в натянутой улыбке. – Она от тебя и мокрого места не оставит.
– Бастьен… – тихо произносит Жюли у меня за спиной. – Может, не стоит этого делать?
Но я чувствую, как он ощетинивается.
– Я все обдумал. Наши отцы заслуживают большего, чем смерть случайной Волшебницы костей. Мы должны остановить жертвоприношения раз и навсегда. И самый лучший способ сделать это – убрать королеву. Отрубить гадюке ее голову. – Его голос смягчается нотками отчаяния. – И это наша лучшая возможность, Жюли.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– А когда-то было не так?
– Шутник, – фыркает она.
– Давай продолжим путь, – просит он. – Мы почти добрались.
Девушка обходит меня, задевая меня своим плечом. Я стискиваю челюсти и, замахнувшись, ударяю ее по голени. Тут же раздаются проклятия. Видимо, я угодила по раненой ноге. Отлично.
Но через мгновение левую щеку опаляет вспышка боли. Я отшатываюсь назад, пытаясь побороть головокружение.
– Осторожней, Костяная волшебница, – предупреждает меня Жюли.
Я поднимаю подбородок, жалея, что не могу сорвать повязку и посмотреть на нее. Я едва знаю эту девушку, но уже ненавижу ее. Жюли причинила боль Сабине. И я этого не забуду.
Хромая, она уходит прочь. Раздается несколько шагов, а затем повисает тишина. Неужели она пробралась в катакомбы?
Меня охватывает новая волна паники. Бастьен дергает меня вперед, но я сопротивляюсь и пытаюсь вырваться из его хватки.
– Ты следующая.
Я не могу туда войти. И не пойду. В отчаянии я наступаю ему на ногу. Но он тут же хватает меня за горло и сжимает пальцы. Вздохнуть не получается. Я начинаю вырываться сильнее.
– Прекрати сопротивляться! – Его голос дрожит от напряжения. – Или я причиню тебе такую боль, что ты станешь молить о смерти.
Нет смысла сомневаться в его словах. Кровь приливает к голове, но я не собираюсь сдаваться. А вместо этого сжимаю его запястье. Царапаюсь. Брыкаюсь. Стискиваю губы, чтобы изо рта случайно не вырвалось: «Пожалуйста». Я не стану молить. Ему не украсть у меня самоуважения, как он это сделал с благодатью.
– Эм, Бастьен? – медленно произносит Марсель, словно его не волнует происходящее. – Думаю, она прекрасно тебя поняла.
Но тот лишь сильнее стискивает пальцы. Мои глаза слезятся. А шея, кажется, вот-вот сломается. Думаю, он решил покончить со мной прямо сейчас. «Давай же», – мысленно взываю я, чувствуя, как добралась до грани, за которой следует обморок. Ведь если он убьет меня, то тут же последует за мной.
– Merde, – выдыхает он, словно ему в голову пришла та же мысль.
И отпускает мое горло.
Я падаю на колени и жадно втягиваю в себя обжигающий легкие воздух. Но Бастьен не дает мне прийти в себя, а тут же поднимает на ноги и тащит вперед.
Как только мы преодолеваем несколько шагов, земля круто уходит вниз. Колени щекочет высокая трава. Это не вход в катакомбы, а склон какого-то утеса или ущелья. Но прежде чем земля под ногами выравнивается, левая нога проваливается в какую-то нору.
– Поставь туда вторую ногу, – подпихнув меня, указывает Бастьен. – Это вход. Мы пришли.
Я вновь пытаюсь вырваться из его хватки, но он сильнее стискивает пальцы.
– Хорошо. Я спущусь, – говорю я.
Он медленно отпускает меня, но не отступает, оставаясь рядом со мной. Я вздергиваю подбородок. Бастьен считает, что я ни на что не способна без своих костей благодати. Значит, придется доказать, что он не прав и не лишил меня мужества.
Я ставлю обе ноги в дыру и опускаюсь на колени, чтобы проскользнуть в нее вперед головой.
– Нет, – останавливает меня Бастьен. – Ногами вперед, иначе сломаешь себе что-нибудь.
Я подавляю рычание. Если это какая-то уловка, он поплатится за это.
Я делаю последний вдох и стараюсь впитать как можно больше лунного света. Надеюсь, его холодная энергия продержится под моей кожей достаточно долго, чтобы помочь мне выжить в темноте.
А затем проскальзываю в нору.
Здесь тесно. Приходится вжиматься спиной в землю. И как только голова скрывается в норе, я с трудом сглатываю ком в горле. Мне и раньше приходилось пробираться по узким туннелям. Пещеры под Шато Кре кишат ими. Но я никогда не делала это ногами вперед и в компании трех людей, которые жаждали моей смерти.
– Метров через девять ты почувствуешь еще одну дыру. Вход в боковой туннель, – говорит Бастьен.
В его голосе слышится раздражение, будто ему неприятно помогать мне даже в этом.
