Ему одному так невезло в этом вопросе? После того, как с первой претенденткой поругался из-за опозданий и грубости, а вторую он обнаружил в своей постели доверять даже проверенным агентствам он больше не осмеливался. Меж тем мальчик требовал всё больше и больше внимания, которое Никлас, вследствие своей занятости, уделять не мог. Ладно-ладно, здесь он немного кривил душой: он просто боялся подходить к маленькому орущему комочку и с ужасом думал о том, что не знает, как себя с ним вести. Была ещё одна кареглазая причина, в наличии которой Ник даже себе не хотел признаваться: он вспоминал Эмму каждый раз, когда видел малыша. Поэтому редко заходил в детскую, ссылаясь на работу и новые проекты. Спасибо Доре, которая его в этот период выручала, иначе он сошёл бы с ума. Очень жаль, что в таком почтенном возрасте она не могла полностью взять на себя заботу о наследнике.
Казалось бы всё так просто: нанял няню и изредка навещай своего новорожденного родственника, следи за его успехами и воспитанием. По крайней мере таким был его план, когда он забрал ребёнка из родильного дома и привёз в особняк на радость всем его обитателям. При нынешнем раскладе выходило, что не на кого было переложить эту заботу, но и представить себя меняющим памперсы он тоже не мог.
Совсем уже отчаявшись Ник пригласил пожить в своём доме Хлою на постоянной основе. Она прилагала немало усилий для этого и он не видел смысла игнорировать её намёки. Дора её не очень жаловала, но приходилось и ей мириться с выбором хозяина. Один плюс в этом решении был бесспорен: круглосуточный доступ к женскому телу был обеспечен. Постоянный секс как ни крути успокаивал и примирял с недостатками, которые в новой-старой любовнице его раздражали. Уезжая в продолжительную командировку Ник надеялся, что Хлоя в его отсутствие сблизиться с ребёнком и станет между ними своеобразным посредником. Всё-таки она женщина. Да не просто женщина, а любовница, пытающаяся добиться статуса жены. А значит стараться должна вдвойне. "Вот и посмотрим, как она сдаст экзамен", — говорил себе мужчина. Он даже надеялся, что у неё всё получится, так как в какой-то степени даже привык к ней.
Никлас возвращался из затяжной командировки уже довольно поздно: ночная темень за окном да редкие звёзды были тому свидетелями. Несмотря на конец марта, ночные заморозки ещё сохранялись, а следовательно стоило быть более внимательным на дороге. А вот и дом, наконец, показался. Хорошо освещённый особняк приветливо распахнул перед ним ворота и Ник заехал во двор. Как же его вымотала эта дорога! Со стоном разогнувшись он выключил двигатель и вышел из машины. Пора отдыхать. Наверное и Хлоя, которую он попросил присмотреть за Феликсом, его заждалась.
Приглушённый свет горел в холле. Тишина. Но как только Никлас шагнул на лестницу он услышал детский плач, который нарастал и постепенно переходил в громкий ор. Мужчина оглянулся в тщетной попытке увидеть кого-нибудь, кто мог бы справиться с этим без него, но увы — все спали и достаточно крепко, раз такой концерт никого не разбудил. Надо отдать должное хорошей звукоизоляции, правда в этом случае она служила во вред. По-крайней мере так думал Ник, спешно приближаясь к заветной двери.
"Может быть что-то болит у ребёнка, раз Хлоя не может его утешить?" — подумал он дойдя до цели. Вот только открытая дверь и орущий в одиночестве ребёнок не давали усомниться: только они вдвоём бодрствовали этой ночью. "Ну, Хлоя, чертовка, где ж тебя носит?"
Смежная с детской спальня предполагаемой няни была также пуста, а из этого следовал неутешительный вывод: Хлоя проигнорировала его просьбу присмотреть за малышом. Меж тем тот всё сильнее заходился рёвом, отчего левый глаз Никласа стал дёргаться ещё больше.
— Хлоя! — заорал он, влетая в свою спальню и видя распростёртую там в позе звезды любовницу. — Хлоя, мать твою, просыпайся!
Отнюдь не нежно развернул сонное тело и увидел как в ушах мелькнули яркие бируши. Вот где были его мозги, когда он решил, что Хлоя справится с ролью матери?! Ладно, с матерью он загнул, но хотя бы внимательной к ребёнку женщиной. У неё вообще что-ли отсутствовал материнский инстинкт? Судя по всему это был риторический вопрос, так как девушка не собиралась просыпаться. По крайней мере, открыв один глаз, она простонала:
— О, Ник, дорогой, дай поспать а? Глаза просто слипаются.
— Ты оглохла, что ли? Не слышишь как ребёнок орёт?
— Да он всё время плачет, — огрызнулась она с просонья. — Просто требует внимания. Пусть привыкает к самостоятельности.
— А Дора где?
— У неё сестра в больницу попала, я её отпустила. Если бы знала, что так тяжело с ребёнком! Я не нанималась ему в няньки! Я не знаю, что с ним делать! В конце концов, это твой племянник, вот и займись им. Дай мне уже, наконец, поспать!
С этими словами Хлоя натянула себе на голову подушку и отвернулась. Ник опешил от такой наглости — такого приёма он точно не ожидал! Похоже поселившись в его доме она решила, что он никуда от неё уже не денется. "Ну погоди у меня!" — подумал Ник выходя за дверь. Голова разрывалась от усталости и крик ребёнка всё больше резал его слух. — "Спокойно, Ник, это всего лишь ребёнок".
Зашёл в детскую и направился к маленькой кроватке с балдахином. Хорошо хоть свет Хлоя догадалась оставить. Бра на стене дарило приятный полумрак и отбрасывало причудливые тени на стене.
— Ну и кто тут у нас такой громкий? — спросил хмуро Ник, подойдя к кровати. Ребёнок, даром что был такой маленький, понятливо убавил громкость и, всхлипывая, засучил ручками и ножками. — Давай посмотрим, что у тебя за беда произошла.
С этими словами Никлас приподнял малыша, одной рукой удерживая головку. Откуда он знал, что надо это делать — неизвестно, но сейчас его волновало кое-что другое. Кое-что дурно пахнущее.
— Ну и дерьмо! — выругался Ник и положил ребёнка на пеленальный столик. Скривившись расстегнул памперс и едва не зажал свой нос. — Вот, зараза! Так, ладно, это всего лишь какашки. И не такое за свою жизнь видали, правда?
Разговаривая с ребёнком, который затих то ли от неожиданности, то ли от облегчения, что на него обратили внимание, Никлас нашёл рядом в комоде новые памперсы и влажные салфетки.
— Вот так, давай вытру. Хозяйство надо держать в чистоте, ты же мужик?! Мужик, да… Я смотрю ты хорошо подрос, уже не похож на сушёный помидор. И на обезьянку тоже. Похоже, с тобой можно иметь дело, что скажешь?
Конечно, Ник и не ждал, что мальчик ему что-то ответит, а потому кое-как приладив и застегнув памперс, он надел ему чистые ползунки. Поднял его на руки и тут же попал в плен синего ясного взгляда. Такого же, какой был у Феликса. Или у него самого. Где-то он слышал, что все дети рождаются с голубыми глазами, а потом меняют свой цвет. Судя по наследственности маленькому графу это не грозило. В первый раз он смотрел на него так близко и так пристально, изучая каждую складочку, каждую волосинку, узнавая знакомые до боли черты. Несколько слезинок застыли на ресничках, придавая беззащитное выражение круглому личику. Пухлый кулачок схватил его за рубашку, а беззубый рот улыбнулся и, пустив, слюни, что-то загулил.
