— Что?! Ты еще спрашиваешь?! Ты чуть не уничтожила семью родителей! Или для тебя действительно нет ничего такого в связи с женатым мужчиной? Намного старше к тому же. Ой, прости, наверное, это только работа. Так?
— Не так, — меня буквально трясет от несправедливых обвинений, но я обязана сказать все для своей безопасности. — У нас с твоим отцом никогда ничего не было. И вообще ни с кем из гостей клуба. Только с тобой. Да и то не по большой любви, а потому что ты заставил!
Не лучшая формулировка. Швырнула ответные обвинения прямо в вытягивающееся от удивления лицо. Сбитый с толку Андрес — не такое уж частое зрелище, но так ему и надо!
— Что? Не верится? — ядовито продолжила. — Когда ты позвал меня впервые, сотрудник клуба предупреждал, что я не оказываю интимных услуг. Вспоминай!
— Это я помню… Но не вешай мне лапшу на уши, Поппи! Ты собиралась уехать с отцом в отпуск. Я точно это знаю, он не отрицал.
— И я не собираюсь отрицать, — вытерла слезы и выдохнула. — Он приглашал, но ответа я не дала. Сказала, что подумаю. Да и думать собиралась только потому, что в клубе появился очень настырный гость, который проходу не давал. Это из-за тебя Андрес! Только из-за тебя! Если бы не твои домогательства, я бы никогда не дала Тадео надежду, что могу с ним поехать. От тебя буквально исходили злость, ненависть, вожделение. Не понимала причин, хотелось спрятаться, защититься. Я решила, что твой отец сможет защитить меня. Какая нелепая ситуация…
Развернулась и пошла вниз по улице. Отчаянно хочется сесть на лавку и все обдумать. Андрес поплелся следом. В ближайшем сквере я села, скинула туфли, спрятала лицо в ладони. Снова хочу плакать. Любовник куда-то ушел, а вернулся с бутылкой воды и салфетками. Поняла, что косметика, видимо, растеклась. Но сейчас было не до этого. Мы, наконец, все выяснили, может, все же отпустит…
— Это ничего не меняет, — будто услышал мои мысли. — Мне жаль, что все так сложилось. Правда. Мама ничего не знает, отец не посмеет снова лезть к тебе. Мой дом, мои деньги по-прежнему в твоем распоряжении. А это все забудется постепенно.
Не отпустит… Не сейчас точно. Но, возможно, перестанет злиться и пытаться отомстить. Не так уж мало, если подумать.
Глава 24
Андрес
Никогда не видел раньше, как Поппи плачет. Хотя не понаслышке знаю, что женщины любят пользоваться слезами, словно оружием. Только не она. Даже не мог представить ее плачущей до этого дня. Оказалось, Пенелопа может быть беззащитной, искренней, эмоциональной. Но самое неожиданное открытие — ей можно причинить боль. Не думал, что так задену ее чувства. Неужели влюблена в отца? Скучала? Жалеет, что пропал и их общение закончилось? Не знаю… Вроде бы обед прошел неплохо. Мама явно осталась от Поппи в полном восторге. О чем же они говорили с папой в библиотеке, что она так расстроилась? И последовавшие откровения… Должен поверить в это? Что ни с кем, кроме меня? И что с отцом ничего не было? Очень сомнительно, но зачем бы ей врать?
В сквере мы просидели более получаса. Постепенно Поппи успокоилась, разговаривать больше не стали. Ни о случившемся, ни вообще. Потом я вернулся за машиной к родителям и отвез Пенелопу домой. Позволил побыть обиженной, злиться на меня и даже послать. Намеренно полез с ласками, чтобы поняла, что не буду давить и требовать.
— Я не в настроении, — очень сухо остановила, выскользнула из объятий и заперлась в ванной.
Когда вышла, спросил, не нужно ли ей что-нибудь. Получив отрицательный ответ, поехал домой. Пусть отдохнет и придет в себя. Верю я или нет — не так важно. Могу сделать вид, что поверил, между нами это все равно ничего не изменит.
Не навещал Пенелопу несколько дней. Видел отчеты банка, что в продуктовый она ходит. Уверен, по мне не скучает. Как-то вечером накатила такая тоска, что я сделал то, чего делать не следовало. Позвонил отцу и, убедившись, что мама не слышит, спросил напрямую, было ли у него что-то с Поппи.
— А что, сынок, ревнуешь? Не уверен в себе? — получил в ответ насмешливое.
— Просто скажи правду! — выходить из себя начал мгновенно; и зачем позвонил, непонятно.
— Так пусть твоя девушка скажет, — продолжил издеваться он.
Да, отношения наши уже никогда не будут прежними. Но разве я не знал об этом, когда затеял это?
— Она и сказала. Просто не очень верится, что ты собирался бросить семью ради женщины, с которой у тебя ничего не было.
— Это потому, Андрес, что ты еще очень молод, чтобы понять. Отношения строятся не только на сексе.
— Да? И поэтому ты выбрал красавицу, которая годится тебе в дочери? — мне тоже было чем уколоть в ответ. — Кстати, секс с ней просто волшебный.
Отец замолчал на несколько секунд, а я понял, что попал по больному. Было или не было, но болит до сих пор.
— Не хочу продолжать этот разговор. Разбирайтесь сами.
Папа нажал отбой, не прощаясь, а я так и не понял, солгала Поппи или нет.
Крепко задумался. Почему-то узнать наверняка стало очень важным. Просто наваждение какое-то. До тех пор пока считал, что они были любовниками, я не так уж часто и думал об этом. Хотя когда вспоминал, готов был рвать и метать. А теперь вообще не могу выбросить эти мысли из головы. В конце концов, решил заехать в клуб и поговорить с управляющей. Она точно не выгонит и не посмеется, пусть и выглядеть в этой ситуации буду комично. Сошелся с девушкой из элитного клуба и бегаю выясняю не проститутка ли она. Идиотизм…
Как ни пытался отговорить себя, на следующий день все же поехал в «Тайную страсть». Жози сразу приняла меня, выслушала, никак не продемонстрировала удивления или еще каких-то эмоций.
— Мистер Мора, а могу я спросить, почему так заинтересовались этим? Раньше вы подобных вопросов не задавали.
— Вы ведь в курсе, что к Поппи ходил мой отец?
— Да. И сожалею, что узнала об этом слишком поздно.
— Пенелопа утверждает, что у них ничего не было. Но вы же понимаете, почему я сомневаюсь?
— Нет, не очень понимаю. Но все равно отвечу вам. Поппи никогда не оказывала интимных услуг в клубе. Также мне неизвестно о ее связях с клиентами вне «Тайной страсти». Хотя за подобным предпочитаю следить очень тщательно. Но стопроцентной гарантии я дать, конечно, не могу.
Поблагодарил управляющую, попрощался и поехал в сторону побережья. Так и не могу до конца поверить, хотя все указывает на честность Пенелопы. Уверен, отец наверняка ткнул бы меня в это носом, если бы ему было, что сказать. Но промолчал. Что получается? Я все время относился к любовнице по-свински, оправдывая свое поведение тем, что она спит с мужчинами за деньги. А теперь мои действия выглядят совсем отвратительно. Придется как-то извиняться, оправдываться, подлизываться.
Остановился у магазина. Купил цветов, деликатесов, сладостей, шампанского и плюшевую игрушку. Очень романтичную плюшевую игрушку. Прямо-таки приторную. Ну а что делать? Обсуждать я это не собираюсь, открыто сожалеть и просить о прощении — тоже. Договор наш остается в силе, условия и так периодически меняю в выигрышную для Поппи сторону. Да и привыкла она ко мне, надеюсь. И я сделаю все, чтобы осознала, что со мной ей будет хорошо.
