— Сама меня впустила и в свою комнату, и в свою кровать. Ты очень отзывчивая во сне, не такая как обычно колючка со мной. Еще немного и я бы тебя взял, жаль проснулась…
От злости, от клокочущей ненависти на ресницах появились слезы. Было невыносимо стыдно и больно от его действий и поступков. Мне очень сильно хотелось сейчас взять и свернуть себе или ему шею. От слишком сильных эмоций я боялась начать кричать, поэтому сдерживала всё внутри, а произнесла наоборот очень тихо:
— Кирилл, как же я ненавижу тебя… -устало выдохнула ему в лицо, а в ответ почувствовала еще большее сдавливание на запястьях. Но боли я уже не чувствовала, всё внутри атрофировалось.
— Взаимно. Я тоже очень сильно ненавижу тебя! — в его глазах чистая, разрушающая ненависть, которую он выплескивал на меня и мне от нее некуда деваться. После того, как высказал мне в лицо свои эмоции, отпустил запястья и спокойно вышел из комнаты, оставив в одиночестве.
* * *
На следующий день я не вышла на завтрак, притворившись больной, я не пожелала пойти на горки вместе с ребятами. Стас хотел остаться со мной, но я настояла на том, что из-за плохого самочувствия не желала отравлять его праздник. День Рождения у ребят завтра, но праздновать они начнут с субботы на воскресенье, то есть, уже сегодня ночью. Все гости кроме меня катались на горках и гуляли в отличную солнечную погоду, я же пряталась в номере.
Как и пожелал Кирилл во всю шею на левой стороне у меня появился огромный кровавый засос, вмещавший в себя синий, фиолетовый и красный цвет. Коже не больно, но смотрелось это всё отвратительно. К концу дня я собралась с силами и решила, что Кирилл не добьется своего.
Я буду присутствовать на Дне Рождении Стаса. И Кирилл мне не помешает!
Засос закрасила тональным кремом и спрятала под красной водолазкой. Горло замотала легким шарфом, что должно было подсказать людям о моей болезни. Стас, обиженный на мое отношение и странное нежелание видеться, должен был обрадоваться моему появлению. Хотела устроить ему сюрприз, но в ресторане возле барной пока его не обнаружила. А только несколько гостей Кирилла, которые меня приветствовали явно скупо, с долей равнодушия.
Черного обнаружила в конце зала возле окна, говорившего с неизвестной девушкой. Даже с далекого расстояния я поняла о том, что между ними откровенный флирт. Кирилл, конечно, не изменился в лице, не улыбался девушке, стоял все также равнодушно, как и обычно, держа длинными пальцами бокал с напитком. На девушку смотрел сухо, отвечая на вопрос и вовсе иногда равнодушно отводил взгляд и рассматривал гостей ресторана. Незнакомка в свою очередь пальцем водила по его груди и с улыбкой что-то рассказывала.
Мне стало интересно, как Марго пропустила соперницу, поэтому я отвлеклась на поиски девушки. Обнаружила ее на кожаных диванах, сидевшей в окружении четверых подруг, которые над чем-то смеялись и смотрели на телефон в руках Марго. Время от времени девушки показывали пальцем на экран и смеялись.
Я не стала больше подсматривать за Марго, а прошла к барной стойке, находившейся близко к диванам. Заказала интересный голубой коктейль и решила подождать Стаса или его друзей из группы. Их по крайней мере, я знала.
Но время от времени позади раздавался смех и комментарии, которые сильно отвлекали от моего занятия — а именно играть с «зонтиком» и помешивать им напиток в бокале.
— Да…смотри…как тебе? — спросил один женский неизвестный голос.
— Так себе… я ожидала большего. Наверное, лифчик приподнимает грудь и от этого она кажется больше.
— А смотри, какая интимная стрижка?
Девушки обсуждали чью-то интимную стрижку. Мне это показалось крайне мерзким, и я вновь с любопытством оглядела девушек. Бывает такое странное ощущение, когда говорят в твоем присутствии будто бы о другом человеке, но речь относится к тебе. Девушки общались подозрительно громко и будто бы для меня одной. К тому же, комментарии были странные, наигранные или заранее продуманные. Но девушки не обращали на меня внимание. Все взгляды были устремлены на телефон Марго, который она держала в руках. Это успокаивало и подсказывало, что речь не обо мне. Но я продолжала тайком подсматривать за девицами.
— Видите. Как я и говорила — ПО-ТАС-КУШ-КА! — четко и по слогам Марго произнесла оскорбление и в ту же секунду посмотрела на меня с ухмылкой, изуродовавшей ее красивое, идеальное лицо. А взгляд буквально сжег ненавистью и уничтожил меня. Она вывернула все внутри меня.
Я сорвалась с места и бросилась к дивану, где сидела Марго с подругами. Вырвала телефон из ее рук и посмотрела на экран, хотя знал, что там увижу. Заранее понимала. Под всеобщий унизительный смех увидела на экране — голую себя, лежавшую боком на кровати Кирилла. Совершенно обнаженную, где в мельчайших деталях действительно можно рассмотреть и цвет сосков, и интимную стрижку.
Бросила обратно телефон ей на грудь, но в ответ услышала глупый смешок. Мне оставалось только стыдиться и расплакаться на радость толпе зевак, но вместо этого я гордо подняла подбородок, изобразив безразличие к чужим насмешкам. Но напоследок подошла к Кириллу, стоявшему до сих пор с красивой девушкой и залепила ему звонкую пощечину. Настолько сильную, что ладонь начала гореть от удара, а его голова под воздействием силы отвернулась в бок.
— Ты что себе позволя…
Не желая слышать комментарии или видеть последствия своего поступка, вернулась обратно к барной стойке за пуховиком, после чего, стараясь передвигаться ровно, вышла в сильный снегопад. Единственным желанием было оказаться одной и подумать
Черный перешел грань. Он мог запугивать меня, и я бы вытерпела, но этот поступок — показать меня совершенно голую в спальне неизвестного парня — слишком мерзко. Кирилл наслаждался моим унижением. Издевался и улыбался после этого. Питался моей болью.
Глава 14Ветер растрепал волосы и морозный воздух больно резанул кожу, забираясь под пуховик. Но, вопреки всему этому, я не ощутила холода. Наоборот, мне было жарко. От испытываемой обиды, смешанной со злостью и безысходностью, горели мысли и, кажется, этот жар передавался телу.
— Как?.. Как он мог? Ненавижу… — я что-то бормотала, но сама не вникала в суть сказанных фраз.
Раз за разом кусала губы, стараясь сосредоточиться исключительно на своем гневе, ведь так было легче и проще. Пропитаться ненавистью и просто не думать о том унижении, которое только что испытала, но, стоило вспомнить насмешки Марго, как в сознании вновь вспыхивали отголоски той моральной боли, которую пережила, из-за слухов во время старших классов.
Да, я уже не была беззащитной шестнадцатилетней девчонкой, но сейчас терялась. Кирилл переслал фотографию Марго и я понимала, что, вполне возможно, этим он не ограничится и уже скоро, благодаря скотству Чернова старшего, новые слухи обо мне станут для всех прекрасным развлечением. Вновь издевки и мерзкие домыслы. Молодец, Кирилл. Как всегда добился того, что хотел и убрал с пути неугодного для себя человека. А я была именно такой для него. Помехой для его брата.
