Обойдя Дениса, заглянула к ней в комнату и увидела того лысого мужика в постели, укрытого одеялом. Вместе со мной его увидел и Денис, который поспешил закрыть эту дверь и вытолкнуть меня в коридор.
— Поехали, — произнес он сдержано, неся в руке мою спортивную сумку. Рюкзак уже был у меня на плече. — Пока, тещенька!
Крикнул он ей, не оборачиваясь, и, практически, вытолкал меня из квартиры, хлопнув напоследок дверью.
— Именно поэтому я и не хотел тебя сюда привозить.
— Знал, что ты скоро захочешь вернуться домой, вот и проверил квартиру. Он отсюда и не уходил.
Было очень непривычно видеть мужчину без характерного для него легкого прищура и вездесущей едва заметной улыбки на губах. Сейчас он казался уставшим и даже немного злым. В общем-то, примерно так же себя ощущала и я, увидев, что происходит в некогда семейном гнездышке моей семьи.
— Ладно, — выдохнула я, не желая развивать эту тему. — Поехали. Тебе нужно поспать.
— Составишь мне компанию? — попытался пошутить Денис, открыв передо мной дверь внедорожника.
— Конечно, — парировала я, устраиваясь на пассажирском сиденье. — Накрою твое лицо подушкой и буду крепко и заботливо держать, пока ты спишь.
— Так бы и расцеловал тебя, заботливая моя, — усмехнулся мужчина, бросая мой рюкзак и сумку на задний ряд сидений.
— Если только через подушку.
— Уже прогресс, — улыбнулся он весело. — Раньше ты говорила, чтобы я только мечтал о твоем поцелуе, а теперь уже и через подушку не против. Запала на меня?
— Еще слово и я выпаду из машины, и ты поедешь к себе один.
— И еще я после этого тиран, — покачал он головой и закрыл дверь.
Глава 19. ДэнКак же я устал…
Нет, не так. Устал я часов шесть назад, теперь же я попросту заибался.
Возвращаясь домой на чистом автомате, думал только об одном — как бы поскорее завалиться спать и не просыпаться сутки, а потом еще одни, до наступления новой смены.
Привычными жестами открыл дверь своей квартиры и понял, что дома. Не просто дома, потому что это мой дом, а дома, потому что теперь здесь пахнет уютом и теплом, как в детстве, когда мама готовила что-то особенно вкусное на ужин к моему возвращению из школы или спортивной секции.
Как, оказывается, мало нужно для душевного равновесия… Достаточно лишь запаха дома.
Вот только моя квартира никогда так не пахла. Все шесть лет, что я в ней жил, возвращаясь в ее стены, я чувствовал пустоту и холод. Просто ничего. И в этом ничего я только спал, затем принимал душ и снова отправлялся на работу.
Сейчас, последние несколько дней, я ловлю себя на мысли, что хочу возвращаться в квартиру чаще. Не потому что здесь стало уютнее, а потому что этот уют создавала одна очень строптивая блондинка. Я её об этом не просил, она не была мне чем-либо обязана, но всё равно оставляла на плите для меня ужин.
Она не названивала никогда, чтобы узнать, когда я вернусь. Наоборот, это делал я. Находил свободные минуты, чтобы позвонить ей или написать смс, желая осведомиться о ее самочувствии. За что, в общем-то, и получал львиную долю её сарказма и иронии.
И, как ни странно, но эта её особенная реакция на мои, порой, провокационные подкаты, была гораздо острее и интереснее того, как млели передо мной другие девушки.
Полина была эдаким стойким оловянным солдатиком, удерживая меня на расстоянии одним только взглядом.
Я мог бы надавить, перейти черту и переспать с ней в первый же вечер нашего знакомства в клубе, но не стал. Страх в ее огромных голубых глазах в ответ на мою безобидную шутку показал, что с ней так нельзя. Она не оценила бы мой напор, как это делали другие девчонки.
С ней нужно как-то иначе. Вот только я до сих пор не понял как, и вряд ли пойму это вообще. Так же как и не пойму, с каких это пор я вдруг повелся на блондинку. Никогда не обращал на них внимания, считая бледными и невзрачными, но эта маленькая фурия снесла все стереотипы к чертовой матери. Один её острый язычок чего стоит. Еще никто не отшивал меня столь забавно и так красноречиво, что мне хотелось этого снова и снова.
Скинул ботинки и, не создавая лишнего шума, прошел в кухню. На ходу снял футболку и не глядя бросил её на диван в гостиной. Кухня была смежной с гостиной, поэтому можно было без проблем что-то перекусить и, не тратя лишних усилий, завалиться спать. Разве что в душ еще нужно будет сходить, но это подождет. Сначала жрать.
Подошел к плите, на которой стояли сковородка и небольшая кастрюля. Открыл крышку сковороды и чуть не захлебнулся слюной, увидев в ней котлеты. Сама лепила. Если к этим котлетам на гарнир пюре, то я потащу её в загс прямо сейчас.
Наколов на вилку котлету, открыл крышку кастрюли и довольно усмехнулся — пюре.
И всё еще теплое. В два часа ночи. Либо она меня ждала и грела, либо недавно приготовила. Сумасшедшая девчонка…
Стоя у плиты, не пачкая лишней посуды, ел прямо из сковородки и кастрюли. Завтра за это я получу от Полины по шапке, но сегодня — так вкуснее.
Уплетая очередную котлету, чуть не проткнул себе нёбо вилкой, когда за спиной послышался кашель. С опаской обернувшись, не поймал на себе осуждающего взгляда голубых глаз, обещающего скорого начисления звездюлей. Вместо этого, подпирая кулачком щечку, свернувшись в кресле, крепко спала Полина и даже не думала, что-то мне говорить.
Аккуратно положив вилку на столешницу гарнитура, подошел к девчонке. Не смог сдержать широкой улыбки, когда увидел, что она в очках и завалена конспектами и книгами. Завтра понедельник и, видимо, она готовилась к предстоящим парам, наверстывая то, что пропустила за время простуды.
Такая смешная: очки перекошены, от того, что кулачок упирается в щеку; пучок на макушке растрепался и его держит один только карандаш. А еще она в моей толстовке. Несмотря на то, что она перевезла ко мне часть своих вещей, по квартире она предпочитает передвигаться в моих шмотках. Для меня не секрет, что она все еще спит в моей футболке. И мне эта её маленькая наглость и покушение на мои вещи нравится. Пришло осознание того, что меня греет не только уют, созданный ей, но и тот факт, что для собственного уюта она предпочитает мои вещи.
Аккуратно снял с неё очки, не желая, чтобы она поранилась ими во сне. Отложил их на журнальный столик, туда же стопкой сложил её тетради и книги, собрав их с её колен. Секунду поразмыслив, вытащил из пучка карандаш, чтобы она не смогла заколоть им меня, когда я понесу её в свою комнату, чтобы она смогла полностью расслабиться и спокойно проспать до утра, не вздрагивая на каждый, создаваемый мной шорох.
Подхватил Полину на руки и почувствовал как она встрепенулась подобно напуганной птичке.
