– Не совсем. Он сын Азирила, мой кузен. Но он не признан, не взят в Ветвь, так что официально он для нас не существует. Отец заставил меня пообещать, что я не скажу никому, даже тебе, если только ты сам не догадаешься.
– Ха! – Лисс бросил быстрый взгляд на пиалу с кровью. — Это каким слепцом я должен быть, чтобы не узнать твою Силу?
— Ну, отец плохо разбирается в нюансах человеческой магии, – Ринна улыбнулась умиротворяюще и немного снисходительно. Явно с самого начала рассчитывала, что Лисс все поймет.
– Но когда все выяснилось, почему не твой дядя, не Азирил, дал свою кровь?
— Отказался, -- вместо Ринны ответил учитель. – Заявил, что он еще не настолько выжил из ума, чтобы довериться человеческим магам.
– Ты не представляешь, сколько отчетов и донесений мне пришлось перерыть, чтобы выйти на тех, кто хоть что-то знал о Митриле! – похвасталась Ринна. – А потом пришлось звать отца, чтобы заставить их говорить! Дядя держал все в тайне, а он, сам знаешь, не из тех, с кем стоит враждовать.
Лисс согласно хмыкнул. Он познакомился с Азирилом, когда сопровождал Ринну в Лазурную долину. На людей, даже на человеческих магов, Азирил смотрел с нескрываемым презрением, а полукровки, по его мнению, являлись извращением природы и не имели права существовать. Когда князь решил принять Ринну в Ветвь, Азирил пришел в ярость. Эльфы не докладывали людям о неладах в правящем семействе Лазурной долины, но до Лисса кое-что дошло. Похоже, отец Ринны тогда чудом усидел на троне.
Азирил был вторым по старшинству братом нынешнего правящего князя, но слухов о нем ходило больше, чем обо всех остальных княжеских родственниках, вместе взятых. Слухов по большей части очень неприятных, и, как шепнула Ринна Лиссу, к сожалению, правдивых.
– Как с таким отношением к людям он сам умудрился стать отцом полукровки? – пробормотал Лисс.
Учитель пожал плечами.
– Это неважно. Нам не нужен Азирил, нам нужен Митрил и его знания того, как проникнуть внутрь купола Тонгила. Так что, дорогой мой ученик, сфера Ангун уже у нас, пробное открытие Врат, ведущее в Великую Степь, мы провели, нужное приложение сил выяснили, почтенный Юриден почти согласился. Будь готов отправиться в любой момент.
– До чего капризный этот Юриден, – Ринна недовольно поморщилась, – уговаривают его еще, как ребенка…
– Но-но, моя дорогая ученица, – добродушно рассмеялся учитель, – без архимага Врата в Великую Степь не открыть, так что не стоит говорить о нем в таком тоне. Сомнения Юридена тоже можно понять – он книжник, а не воин, и боится Тонгила не меньше, чем обычные маги из Совета. Но не беспокойся, все получится в наилучшем виде. Я об этом позабочусь.
***
Лисс вновь посмотрел в сторону наемников, тренирующихся во дворе. Вновь отвел взгляд. Учитель уверял, что нашел лучших из лучших. Что каждый из них более чем стоил своей цены. Но отчего-то их вид внушал Лиссу беспокойство, и чем меньше оставалось времени до открытия Врат, тем сильнее это беспокойство становилось.
– Эй! – Ринна, тоже вышедшая на крыльцо, бесцеремонно ткнула его пальцем в бок, – хватит на них коситься. Если продолжишь в том же духе, вояки решат, будто ты что-то против них задумал. Пойдем лучше внутрь, учитель обещал показать сферу Ангун. Когда еще удастся подержать ее в руках?
Когда Лисс впервые услышал это сочетание слов – «сфера Ангун» – воображение нарисовало большой кристалл со множеством граней, наполненный Силой, светящийся изнутри. Реальность с придуманным образом не имела ничего общего. Сфера Ангун выглядела как кожаный мяч размером с голову младенца, плотный, в неровных комках, неряшливо сшитый толстыми белыми нитями. Кожа на поверхности мяча была тусклого желтого цвета и по текстуре очень походила на змеиную.
– Не впечатляет, – сказал Лисс разочарованно, даже не пытаясь достать сферу из серебряной чаши. – Учитель, а это точно она? Сфера? Может, императорский казначей перепутал?
Две пары глаз уставились на него: глаза Ринна с насмешкой, глаза учителя с укоризной.
– Разве я не говорил тебе, Лисс, никогда не судить о силе артефакта по его внешнему виду? – учитель взял сферу в ладони с такой осторожностью и благоговением, будто держал не мяч из змеиный кожи, а своего долгожданного новорожденного сына. – Этот артефакт был создан тринадцать веков назад из кожи, снятой с еще живого золотого змея. Этот артефакт уникален. Бесценен. Его создание невозможно повторить, потому что золотых змей больше не осталось.
Тринадцать веков назад…
Золотые змеи…
Лисс нахмурился, пытаясь вспомнить, что именно он слышал о золотых змеях. В памяти шевельнулось воспоминание о чем-то неприятном, о чем-то таком, чего лучше не касаться.
Да, точно. В прямом смысле слова не касаться…
Лисс сделал шаг назад от учителя и от сферы в его руках и на всякий случай спрятал собственные руки за спину.
– Золотые змеи были детьми Тха-Оро, – проговорил он неровным тоном, – касаться их останков значит лишиться удачи. Навлечь на себя проклятие.
Старый маг тяжело вздохнул и вернул артефакт в чашу.
– Глупое старое суеверие, не подтвержденное фактами.
Лисс промолчал, но так и остался стоять чуть в стороне, сцепив руки за спиной в замок.
– Янаохоту.
Истен кивнул в сторону двух оборотней, которые ждали в отдалении.
– Брат, ты серьезно? С Волками? Не боишься? Выйдет охота неудачной, тобой они и поужинают.
Пратас хмыкнул:
– Не боюсь. Тонгил приказал нас не трогать.
Истен покачал головой. Каким-то непостижимым образом Пратас умудрялся находить общий язык со всеми, кто попадался им на пути. И вот здесь, хотя с отъезда мага времени прошло всего ничего, Пратас уже вел себя так, будто полжизни провел среди Вольных. Может быть, конечно, тут сыграла свою роль и его внешность – выше среднего Волка почти на голову и в полтора раза шире в плечах, Пратас притягивал взгляды. Вольные, при всех их особенностях, были в первую очередь варварами, и, как все варвары, уважали физическую мощь и силу.
– Ну, удачной охоты тогда, – сам Истен планировал вновь пойти к обелиску. Обелиск притягивал его, дразнил обещанием тайны. Истен уже выучил наизусть все, что было написано о войне с Тха-Оро, и теперь то перечитывал имена погибших магов, то просто садился на землю перед монументом и думал.
После ухода Пратаса прошло около трех часов.
Истен сидел на траве, смотрел в пустоту перед собой, уже в который раз мысленно перебирая лица и имена людей, которые могли –
должны были – помочь ему, помочь им с Пратасом. И других людей, которые не были ни друзьями, ни союзниками, но которых, при нужных обстоятельствах, можно было заставить выступить против Тонгила.
Имен и лиц было много, и следовало помнить, кто с кем состоял в родстве или кровной вражде, кто кому был другом или врагом, какой магией они обладали – если обладали. Следовало помнить о предателях – Истен знал имена лишь немногих, остальные все еще скрывались за масками верных. Тонгил умел находить ключи равно к магам и к не-магам еще до того, как стал Великим, и умел хранить свои секреты…
