Лучше поразмыслить о нынешнем вечере. Разговор с французским посланником будет нелегким, а ведь ей необходимо сохранять спокойствие. Обеденный стол не место для серьезной беседы, тем более в присутствии дам.
Оливия нахмурилась. Необходимо потолковать с ним наедине, но, как и где?
Она думала об этом, не переставая все утро, до самого обеда. Но решения так и не нашлось.
Экипаж Филиппа прибыл ровно в семь. Оливия оделась более тщательно, чем обычно. Не для того, чтобы угодить Филиппу! Пусть сам французский посланник не сможет отвести от нее глаз. Платье из темно-синего шелка было вырезано так низко, как только позволяли приличия. Гроздья крохотных речных жемчужинок украшали лиф и подчеркивали тонкую талию. Юбка обтягивала бедра и резко расширялась на уровне щиколоток, открывая изящные атласные бальные туфельки. Несмотря на протесты тетки, она уложила волосы в простой строгий узел, закрепив его только что срезанной гарденией.
Усаживая ее в экипаж, Филипп с гордостью отметил, что она затмит всех приглашенных на ужин женщин. Едва дверцы закрылись, он сжал ее руку, намереваясь в полной мере воспользоваться неожиданно представившимся уединением.
Горячие губы прижались к ее виску, но Оливия застыла от омерзения.
– Нет, Филипп, пожалуйста, – пробормотала она. – Тетя полностью вам доверяет и…
– Оливия! – тихо воскликнул он, притягивая ее к себе.
– Филипп… – начала она, но он заставил ее замолчать, прижавшись к губам поцелуем. Оливия пыталась вырваться, но силы оказались неравны. Как странно, что поцелуи этих мужчин так различны!
Он положил руку ей на грудь и глубоко проник языком в рот. Она сама не понимала, как смогла оттолкнуть его. Взмах руки – и на щеке Филиппа появился красноречивый красный отпечаток.
Голова его откинулась назад. В голубых глазах мелькнуло сначала изумление, потом гнев.
– Что это с тобой?!
Экипаж, покачиваясь, продолжал катиться вперед. Отвращение Оливии сменилось паникой. Одно слово Филиппа, и экипаж повернет обратно, а она так и не доберется до французского посольства.
Девушка поспешно сжала его руки, понимая, как жизненно важны следующие несколько секунд.
– Простите, Филипп, – дрожащим голосом пробормотала она, изображая раскаяние, – но оказаться с вами наедине – это так волнующе… Я ужасно испугалась, что окончательно потеряю голову и…
Она многозначительно воззрилась на него.
На какое-то бесконечное мгновение ей показалось, что уловка не сработала, но он тут же стал целовать ее пальчики, бормоча нежности, твердя, что она богиня, колдунья, ангел!
Невероятное облегчение охватило Оливию, когда лошади остановились. Поездка окончена, а на обратном пути ей не будет нужды притворяться. Она вернет обручальное кольцо, и ей больше никогда не придется терпеть его объятия!
Их встречали месье Пишо, энергичный коротышка с густыми черными усами, и его жена – пышногрудая особа в рубиново-красном бархате.
– Как я счастлива, что вы благополучно добрались догмой! – воскликнула она при виде Оливии. – Ходят слухи, что «боксеры» дотла сожгли вокзал в Фэнтае.
Оливия закусила губу. Если слухи верны, тем легче будет убедить месье Пишо немедленно предпринять необходимые меры.
Она под руку с Филиппом вошла в столовую и немедленно ощутила царившее там напряжение. Кроме них, на ужине присутствовали мистер и миссис Маклауд и чета Лежен. Мистер Маклауд был бизнесменом, а Лежены—друзьями семьи Шамо. Отправившись в длинное, неспешное путешествие по Востоку, они решили посетить Пекин.
Едва присутствующие расселись за столом, месье Пишо куда-то вызвали. Гости ковыряли вилками паштет из утки. Никому не хотелось выказывать страха, очевидно, владевшего всеми и каждым. Только Филиппа, казалось, ничуть не встревожили слухи о нападении на Фэнтай. При взгляде на него становилось ясно, что он поверит в опасность не раньше, чем «боксеры» займут город.
Гости встревожено уставились на вернувшегося посланника. Вид у него был взволнованный. Усевшись, месье Пишо осушил бокал вина, прежде чем объявить:
– Слухи оказались верны. Вокзал и локомотивное депо в Фэнтае сожжены, так же как и дома работавших там бельгийских инженеров.
Дамы дружно охнули. Только Оливия словно оцепенела. Внутри у нее все сжалось. Слишком хорошо она представляла, что случилось в Фэнтае.
– Стальной мост взорван, – продолжал месье Пишо, отодвигая тарелку. – Очевидцы утверждают, что небо заволокло дымом на сотни миль вокруг.
– Фэнтай – это узловая станция? – нерешительно спросила мадам Лежен.
Месье Пишо мрачно кивнул:
– Да, боюсь, что так. Он стоит на пересечении железнодорожных путей пекинской и тяньцзиньской линий.
– А бельгийцы? – неожиданно вмешалась Оливия, не спуская глаз с посланника. – Что с ними?
Вошла горничная. Тарелки были убраны. Принесли яблочный торт по-швейцарски.
– Тяньцзиньская линия пока не повреждена, – успокоил ее месье Пишо. – Счастлив сообщить, что рабочие сумели уехать в Тяньцзинь поездом.
Со всех сторон раздались радостные восклицания. Филипп позволил наполнить свой бокал и улыбнулся Оливии, словно желая сказать, что для паники нет никаких причин.
Но Оливия не ответила на улыбку.
– Скажите, во время нападения все инженеры находились в Фэнтае? – сухо допытывалась она.
Месье Пишо уже был готов ответить утвердительно, но что-то в выражении глаз Оливии остановило его. Они горели на белом как снег лице, требуя правды.
Плечи посланника обреченно опустились.
– Нет, мисс Харленд. Боюсь, что нет. Главная контора находилась неподалеку от Фэнтая. В Чансынтене.
– И… – не отставала Оливия, судорожно сглотнув. Месье Пишо неловко откашлялся.
– Нападение «боксеров» и последовавший за этим пожар означают, что Чансынтень полностью отрезан от железной дороги и телеграфа. Они не могут добраться ни до Пекина, ни до Тяньцзиня.
– Значит, они оказались в ловушке? – почти взвизгнула мадам Лежен, забыв о десерте.
– Думаю, да, – мрачно признался месье Пишо. – Им ничем нельзя помочь.
– Можно! – почти с яростью выпалила Оливия, подавшись к нему. Глаза цвета горечавки пылали голубым огнем. – В городе достаточно европейцев, чтобы организовать спасательную экспедицию.
Остальные женщины дружно ахнули от такой дерзости. Месье Лежен исподтишка любовался ее высокой, упругой грудью, натянувшей шелк платья, и втайне завидовал тому, кто завладеет этим неукротимым, диким созданием. Мистер Маклауд с интересом рассматривал девушку, пораженный уверенностью, звеневшей в ее голосе. Филипп с ужасом взирал на невесту. С самого возвращения посланника она подвергла его нешуточному допросу. А теперь ведет себя как безумная. Больше ее никогда не пригласят в посольство. Каждым новым словом она все больше губила его карьеру.
