– Пригласи ко мне мисс Берридж, – приказал Викто, секретарю.
Вошедшая девушка явно пыталась скрыть волнение под маской излишней самоуверенности. На ней были дешевые пальто и платье, до блеска начищенные прочные туфли, которые обычно носят горничные.
– Садитесь, пожалуйста, – начал Виктор и сразу перешел к делу: – Вам сообщили, почему я захотел встретиться с вами?
Девушка беспокойно сидела на краешке стула с высокой жесткой спинкой и не сводила глаз с Виктора.
– Да, сэр. Мне сообщили, что мое нынешнее место позволяет оказать вам услугу, которая будет хорошо оплачена.
Виктор внимательно изучал девушку. С такой простенькой внешностью ей, конечно, не приходится рассчитывать на серьезные дополнительные заработки. А стало быть, ее не будут мучить угрызения совести. Видно, что девушка сообразительна. Это хорошо. Какая-нибудь дура, скорее навредила бы ему, чем помогла.
Когда девушка вошла, Виктор еще колебался. Теперь он принял решение. Сомкнув руки, положил их на огромный старинный стол и спросил:
– Вы служите у мисс Дженевры Гудзон личной горничной.
– Да, сэр, – почтительно ответила девушка.
Она насторожилась.
– И прислуживаете ей уже давно, три месяца, кажется, или шесть?
– Три месяца, сэр.
Виктор хорошо знал, как давно она служит в доме у Гудзонов, но ответ порадовал его. Людям, которых он использовал в своих целях, часто приходилось обманывать, но Виктор любил, чтобы ему говорили только правду.
– Достаточно долго, чтобы привязаться к мисс Гудзон?
– Моя привязанность к мисс Гудзон проистекает из моих обязанностей, сэр.
Виктор сдержал улыбку. Кажется, девушка хорошо понимает, зачем ее сюда пригласили. Наверное, ей уже не раз приходилось подрабатывать подобным образом в семьях, где она служила раньше. Он протянул ей лист бумаги, покрытый крупным, уверенным почерком Александра.
– Мисс Гудзон скоро начнет переписку с моим сыном. Вот образец его почерка. Из Европы будут приходить письма на ее имя. Я был бы очень признателен, если бы вы перехватывали эти письма и приносили мне.
Девушка кивнула, необычная просьба нисколько не смутила ее.
– Кто отправляет письма в доме Гудзонов? – поинтересовался Виктор, уверенный, что перехватить их не составит труда.
– Письма складывают на поднос в передней, а затем лакей относит их на почту.
– Тогда, пожалуйста, изымайте все письма мисс Гудзон в Европу до того, как их отнесут на почту.
– Хорошо, сэр, и затем я должна приносить их вам?
– Да.
– А вознаграждение?
Виктор поднялся из-за стола.
– Пятьдесят долларов за каждое принесенное письмо.
Столько же получали девочки у мадам Жози с каждого клиента, которого развлекали, но его план стоит таких денег. За эти деньги девушка не проболтается и вылезет вон из кожи, чтобы не пропустить ни одного письма и заработать побольше.
Первое письмо Александр отправил из Саутгемптона, сразу-же как сошел на берег.
Он писал ярко-синими чернилами:
«Атлантика – простая мельничная запруда, совершенно ничего интересного. Завтра к вечеру я уже буду у Гэсси Шермехон в Лондоне. Говорят, что она – более чем в дружеских отношениях с принцем Уэльским, надеюсь, в ближайшие несколько недель мне будет весело. Люблю тебя и скучаю»
Второе письмо пришло следом.
«Дорогая, любимая Джинни! Осматриваю Лондон в компании с Гэсси Шермехон и ее друзей. Гэсси совсем не похожа на отца Чарли. Вот Чарли удивится! Знаешь, здесь никто не сидит на месте. Каждую субботу и воскресенье Гэсси у кого-нибудь гостит. На этой неделе мы приглашены в Чатворт, по-моему, это недалеко от Йоркшира. В качестве почетных гостей прибудут Его Величество и принцесса Александра. Интересно посмотреть на них вблизи. Пиши мне на лондонский адрес Гэсси. Я пробуду у нее до отъезда в Уотерфорд. Безумно скучаю без тебя, но каждый день приближает нашу встречу. Джинни, люби меня крепко. Я буду любить тебя до самого конца».
Третье письмо Александра звучало уже иначе:
«Дорогая, любимая Джинни!
Почему я не получаю твоих писем? Я схожу с ума. Ты сердишься на меня за то, что я здесь развлекаюсь? Но ты же хорошо меня знаешь. Разве мне может быть весело по-настоящему без тебя? Наша разлука скоро кончится, Джинни. И тогда мы всю жизнь будем вместе. Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами, не могу написать, как сильно я люблю тебя. Только тебя, Джинни. Навсегда».
Виктор был очень доволен тем, как он уладил дело с письмами. Ясно, что горничная Дженевры слов на ветер не бросает, и что Александр вращается среди высшей английской знати, как того и хотел Виктор. Теперь нужно дождаться, когда Александр обидится на Дженевру за то, что та не отвечает на его письма, и влюбится в знатную англичанку, хорошо бы, графскую дочь.
Писем Дженевры Виктор не читал. Он понял: перед отъездом Александр предупредил Дженевру, что остановится в Лондоне у Гэсси Шермехон. Поэтому все свои письма Дженевра посылала на адрес ее дома, который Гэсси снимала на Гросвснор-сквер. Виктор никогда не страдал болезненным любопытством к чужим делам, поэтому он бросал письма в огонь нераспечатанными. Еще немного и Дженевре надоест писать. Правильно говорят: с глаз долой – из сердца вон! Каждый день Виктор надеялся услышать, что Дженевра забыла Александра и увлеклась другим.
Дженевра поначалу испытывала легкое разочарование от того, что письма от Александра идут так долго, но проходили дни, недели, писем все не было, и ее разочарование сменилось срахом, а затем горечью.
Она написала с надеждой в конце ноября:
«Любовь моя!
Не понимаю, почему ты ни разу не написал. Ты, наверное, так занят, что не заметил, как много времени пролетело. Я боюсь, что не вынесу разлуки. Напиши мне, пожалуйста. Мне надо сообщить тебе нечто очень важное».
Сколько раз она пыталась выразить на бумаге свои чувства – и не могла. Было бы намного проще, если бы Александр часто писал ей о своей любви, но писем от него не было, и Дженевра терялась в догадках.
«Пожалуйста, напиши мне, – шептала она, запечатывая очередное письмо. – Александр, любимый, пожалуйста, напиши!»
Уже дважды у нее не было месячных, и дальше обманывать себя ни к чему. Это не простуда и не чрезмерная усталость. У нее будет ребенок. Ребенок от Александра. Чувства Дженевры так смешались, что она сама не понимала, как относится к случившемуся. Сначала она пришла в ужас. Она не знала, как сказать об этом отцу. Но еще хуже – как сообщить о ребенке отцу Александра? Потом ужас сменился радостным возбуждением. У них с Александром будет ребенок! Неужели это правда? Как чудесно! Затем Дженевра принялась строить планы на будущее. Александру, конечно, придется прервать поездку, чтобы они смогли пожениться. У них будет тихая свадьба, не настолько тихая, конечно, чтобы вызвать пересуды. После свадьбы будет неплохо вернуться в Европу вдвоем и остаться там до рождения ребенка. Они могут провести это время в их йоркширском поместье. Мысль, что ее ребенок родится в той же комнате, где родилась она сама, наполнила Дженевру такой нежностью, что она боялась умереть от счастья.
