Фэй кивнула и сделала шаг назад, позволяя ему войти, внезапно засмущавшись вида своих аляповатых шлепанцев. Это был подарок Криса, преподнесенный ей несколько лет назад. На шлепанцах красовалось изображение вишневого пирога. Фэй положила одну ступню на другую, закрывая рисунок на тапках.
— Кофе будешь? — спросила она, закрывая дверь и поворачиваясь к нему лицом, не зная, чем занять руки.
— Я приготовлю сам, а ты присядь, — приказал Данте, нахмурившись.
Неужели он считает, что теперь, после угрозы выкидыша, она способна только открывать дверь?
— Нет, Данте, кофе приготовлю я.
Девушка прошла в кухню, жалея о том, что не удержалась и взглянула на себя в зеркало. Оказавшись в кухне в одиночестве, она сняла шлепанцы и засунула их за батарею отопления, а потом распустила волосы. К сожалению, придется остаться в объемном сером свитере и выцветших джинсах. Интересно, любовницы Данте заранее приводят себя в порядок, ожидая его появления в любую минуту? Возможно, так поступают все его женщины. Именно поэтому определение «подружка Данте Валенти» не остается с каждой его женщиной надолго.
— Я сейчас приду! — крикнула Фэй, глядя на чайник, который слишком долго нагревался. Она хотела хотя бы как-то нарушить тишину.
— Что?
Фэй повернула голову в сторону гостиной.
— У меня есть только быстрорастворимый кофе без кофеина, Данте, и молоко, годится?
— Годится, спасибо.
Интересно, знает ли он о том, как кормят в государственных школах, что такое школьные обеды? Впрочем, вряд ли ему это интересно.
Данте стоял у потрепанного дивана, рассматривая набросок фрески, который она оставила на журнальном столе. Фэй задержалась на пороге, держа в руках кружки и жалея, что вовремя не убрала рисунок.
— Ты чувствуешь себя лучше?
Нет, подумала Фэй, лучше я себя не чувствую. Да это и невозможно, поскольку теперь твой образ преследует меня повсюду.
— Немного лучше, спасибо, — она подошла к дивану. — Присаживайся, пожалуйста.
Как же ей до сих пор удается не поссориться с Данте? Она и представить себе не могла, что будет в состоянии вести ничего не значащий разговор с мужчиной, которого любит и ребенка которого вынашивает. Данте сейчас казался ей обычным гостем, с которым она недавно познакомилась на балу.
— Ты все так же хорошо рисуешь, — проговорил он, кивнув на ее рисунок, и вытянул перед собой ноги, будто ему было не слишком удобно сидеть на стареньком диване. — Для чего это?
Фэй поставила кружки на стол, даже не подложив под них салфетки, как делала обычно, и закрыла альбом для рисования.
— Я просто хотела как-то провести время, — она присела на стул напротив Данте и закинула ногу на ногу.
Он открыл рот, чтобы продолжить, но в это мгновение зазвонил его сотовый телефон.
— Извини, я должен ответить.
Поднявшись на ноги и отвернувшись к окну, Данте быстро заговорил по-итальянски. Разговаривая, он поглаживал пальцами сувенир, привезенный Фэй из Тосканы, который лежал на подоконнике.
Фэй наблюдала за движением его пальцев. Данте закончил разговор и, отключив телефон, положил его в карман пиджака, потом повернулся лицом к Фэй.
— Я прошу прощения.
— Не беспокойся об этом, — искренне сказала она, понимая, что для него дела всегда превыше всего. Благодаря бизнесу, Данте стал тем, кем является. И если бы Фэй заранее знала, что Данте уважает только тех, кто разделяет его точку зрения, между ними не возникло бы столько противоречий. — Ты не должен чувствовать себя обязанным постоянно приходить сюда и узнавать о моем самочувствии, Данте. Тебе нужно заниматься делами. Я знаю, что твое присутствие всегда где-нибудь требуется.
— Именно поэтому я и пришел сюда.
Он что, намерен обсуждать с ней вопросы бизнеса?
Фэй медленно кивнула.
— Если ты приехал насчет нашего контракта, то я обещаю, что в конце месяца на твой счет в Италии будет переведена обещанная сумма.
Это означало, что первая прибыль ресторана «Маттесон» пойдет не на выплату кредита, а на уплату долга Данте. Фэй решила, что лучше сразу с ним расплатиться по полной.
Данте пристально посмотрел на нее, черты его лица стали резче.
— Нет, Фэй, я пришел не за этим. Я сказал, что с радостью инвестирую в твой ресторан.
Интересно, зачем ему это понадобилось? Данте так хочется, чтобы Фэй всегда чувствовала себя ему обязанной?
Снова присев на диван, он продолжал:
— Мне только что позвонили из офиса в Риме. Последние два дня я искал подходящее здание для размещения головного офиса моей компании в Лондоне. Пока мы здесь с тобой разговариваем, уже оформляется сделка купли-продажи.
На этот раз Фэй уставилась на него с удивлением. Данте решил переехать?
Зачем ему перебираться в Лондон? Фэй почувствовала, что разнервничалась так, как не волновалась уже давно. Итак, говоря о том, что они с Фэй смогут прийти к обоюдовыгодному соглашению, Данте имел в виду свои встречи с ребенком не только по выходным и праздникам. Он изначально хотел принимать активное участие в воспитании ребенка. А это значит, что Фэй никогда не удастся избежать встреч с ним. Она будет вынуждена постоянно быть в курсе его дел и новых любовных романов.
— Но зачем? — искренне спросила она.
Конечно, поступок Данте был логичен, но ведь раньше он никогда не учитывал чьи-то интересы, кроме своих. Неужели он изменит свой образ жизни, оставит любимую Италию и переведет головной офис своей компании в Лондон, хотя никто не просит его об этом?
Данте раздраженно нахмурился, будто причина его поведения была так же очевидна, как таблица умножения.
— Я хочу, чтобы у моего ребенка были оба родителя. Это окажется невозможным, если мы будем находиться в разных странах. Ты хочешь жить в Англии. Я же смогу работать, где угодно.
Фэй почувствовала себя побежденной. Данте снова повернул ситуацию таким образом, чтобы поступить по-своему.
— У ребенка будут оба родителя, но они ведь окажутся неженатыми, — прошептала она, словно обращаясь к самой себе.
Нет, нужно немедленно взять себя в руки и прекратить мечтания. Этот разговор напоминал тот, что они вели вчера, хоть и был об ином.
— Я ошибся, предложив тебе выйти за меня замуж.
Во взгляде Данте появилось выражение, какого Фэй никогда не видела. Это очень напоминало раскаяние, которое совсем не подходило ему. А в его голосе слышалось сожаление, что оказалось для Фэй еще хуже. Неужели он приехал за тем, чтобы все это высказать ей?
— Ты ведь считал, что так будет лучше для ребенка, — монотонно проговорила Фэй, опустив глаза и теребя край свитера.
— Да, — произнес Данте, признаваясь себе в том, что, несмотря на желание избежать ошибок своей матери, он продолжает их повторять. Всю свою жизнь Данте считался только со своей точкой зрения, не обращая внимания на желания других людей. Он и с Фэй хотел поступить подобным образом, заставив ее выйти за него замуж… Внезапно Данте поднялся на ноги с таким выражением лица, будто ему в еде попался камешек, который нужно немедленно выплюнуть. — Но я предлагал тебе выйти за меня замуж не только по этой причине.
