— Чтобы сила, которую мы, звери, подарили тебе, смогла тебя защищать. Все остальное с тобой уже произошло. Татуировка, одобрение и связь — все это у тебя есть. Но я с тобой хотел поговорить не о ритуале, а о той силе, которую ты получила от нас и скоро сможешь использовать.
Я насторожилась. Иштон — обычный Иштон, не зверь — уже как-то говорил, что королеве давалась определенная сила. Я бы не отказалась от защиты, но сжигать целые войска у меня желания не было.
— Не бойся. Твоя сила не будет такой разрушительной, тебе это не подходит. Что пожелает человек тебе, то ему вернется.
Я недоуменно взглянула на Иштона. К чему он это сказал?
— Это твоя сила, — тут же пояснил зверь. — В книге ты можешь найти упоминание о ней. Ее называли раньше обратимостью. Если человек будет желать тебе счастья, то сам обязательно будет счастлив. Если ты захочешь исцелить раненого, который желает тебе здоровья, то с легкостью это сделаешь.
— Это не сила, это прямо какое-то исполнение желаний, — я рассмеялась. Может, я сейчас сплю, и мне снится такой странный сон?
— Это реальность, а не сон. И это не исполнение твоих пожеланий. Магия сильна, но для ее работы должны быть достаточно серьезные условия. Твое желание обратить на человека его собственное желание. Давай лучше на примерах, а то есть предчувствие, что ты натворишь этой магией чего-нибудь.
Все было очень просто. Если человек пришел ко мне и пожелал меня убить, то я могла активировать магию, чтобы защититься. Чем сильнее этот человек хотел моем смерти, чем больше я хотела спастись, тем сильнее была магия. И та магия, которой он пытался лишить меня жизни, убивала его самого.
— Так что пугать тебя отныне очень опасно, — рассмеялся Иштон, а по стенам пошел морозный узор.
— Так, возвращай обратно Иштона, — раздался голос Эрона позади меня. — Потом будет обсуждать твою хитроумную подаренную магию, у нас тут более важные вопросы.
— Более важные? Это какие? — спросила я. Разве что-то могло быть важнее обсуждения моей новой магической силы?
— Как какие? Твое самочувствие! Нигде не болит, не тянет?
Лицо тут же опалило жаром. Конечно, побаливало и тянуло, особенно между бедер, но Эрон всерьез думал, что я могу озвучить вслух такую постыдную вещь?
— Ты всегда будешь таким бестактным? — Иштон пришел в себя. — Алисия, у меня лишь один вопрос — ты хочешь сейчас полежать и перекусить или в купальню?
Я пошевелилась, прислушавшись к своим ощущениям, и ответила:
— Купальня.
Иштон, не испытывая ни капли стеснения, выбрался из-под одеяла и, даже не подумав что-то накинуть на свое обнаженное тело, протянул мне руку:
— Выбирайся, отнесу.
Я отвела взгляд. Пусть я вчера и рассмотрела все, как мне казалось, но в полный рост видела впервые. И от этого было весьма и весьма неловко.
— Я сама…
— Пф-ф-ф, ты сама сейчас только по кровати ползать будешь. — Эрон подхватил меня на руки прежде, чем я смогла сказать хоть что-то в знак протеста.
Иштон так и остался стоять голый с протянутой рукой. И злой, весьма злой. Потом выдохнул и сказал:
— Я принесу заживляющую мазь.
Эрон опустил меня в природный бассейн с полностью прозрачной теплой водой. Сразу же защипали некоторые места, заставив меня поморщиться.
— Потерпи, наша милая принцесса, сейчас Иштон принесет мазь, сразу станет легче. А пока я тебя немного помою.
Эрон достал из небольшой декоративной полочки странную мочалку и флакон, как я поняла, с мылом. Почему-то мое внутреннее состояние менялось очень быстро: то я стеснялась обнаженного тела Иштона, то расслаблялась в ласковых руках Эрона, который бесстыдно мыл меня.
— Только не увлекайся, хорошо? К повторной ночи любви, Алисия, думаю, что ты не готова. — К нам присоединился Иштон.
Да, не готова. Мне понравилось, но пока не тянуло повторять. Была ли причина в мимолетной боли или дело в обычной усталости…
Когда Эрон меня вымыл, Иштон помог выбраться из воды, завернув в огромный кусок мягкой ткани, и донес до кровати. Он аккуратно помогал мне вытереться, а когда снял полотенце, нанес мазь.
Иштон явно нежнее своего брата. Если так подумать, то почему мой первый раз был отдан именно Эрону? Нет, Эрон тоже был достаточно деликатен, но все же…
Интересно, как братья решили, кто из них будет первым? Я так разнежилась, что совершенно потеряла голову и спросила:
— А как вы решили, кто станет мои первым?
Глава 22
Иштон кашлянул себе в кулак, а Эрон начал судорожно смеяться.
— П-простите, — зачем-то я извинилась, хотя какой-то грубости в своем ответе не заметила.
— Да не извиняйся, мы как-то особо и не решали, кто, что и куда. Сделали как обычно, — ответил Эрон, накрывая мои плечи небольшим пледом. Я и впрямь стала покрываться мурашками от легкой прохлады — все же меня оставили голышом после того, как намазали мазью.
— Как обычно? — переспросила я, натягивая плед так, чтобы прикрыть наготу.
— Ну, как обычно, когда мы с девушками в постели оказываемся, — пояснил Эрон, улыбаясь как-то слишком уж хищно и самодовольно.
— Бывшие любовницы — это не то, о чем стоит говорить с будущей женой и королевой, — сказал Иштон. — Тем более, навряд ли Алисии интересно знать о наших постельных… развлечениях.
Иштон ошибался. Мне было интересно, мне было очень и очень интересно! Наверное, следовало изобразить ревность или гнев, но, боюсь, на моем лице было лишь чистейшее любопытство. Я не видела смысла ревновать: я изначально получила куда больше, чем мечтала. Да и глупо было ревновать к прошлому, вне зависимости от того, сколько женщин у них было. Они короли, закономерно, что количество их любовниц должно было быть огромным. Меня грело обещание о верности. Точнее, традиция Далерии, в которой в тройственном союзе никто не изменял.
Иштон заметил мое выражение лица, устало закрыл глаза и махнул рукой, мол, делайте, что хотите. Эрон сразу же начал рассказ.
— Ты ведь сейчас думаешь о том, какой Иштон терпеливый и нежный, а потому идеальный партнер для первого раза? Ты не отрицай, боясь меня обидеть, все так думают. Я даже расскажу почему.
— Я бы хотел, чтобы Алисия узнала об этом чуть попозже, — тяжело вздохнул Иштон.
— Ага, особенно перед каким-нибудь важным собранием, когда после ночи с тобой не сможет нормально свести свои чудесные ножки? — парировал Эрон.
Боже, у него есть хоть капля стыда? Говорить такие вещи!
— Прекрати смущать Алисию.
— Она сидит почти голая после ночи любви, думаешь, ее можно смутить еще больше? Ладно, вижу, что можно, — вздохнул Эрон, поглаживая костяшками пальцев мои горящие щеки. — Но мы будем это исправлять! В общем, наша милая принцесса, Иштон — это как дремлющий вулкан. И не смотри, что у него зверь ледяной. Иштон все эмоции держит в себе, просчитывает каждое действие, а в постели он отпускает контроль. И все то, что обычно держит внутри себя, выплескивается. После ночи с ним, боюсь, ты бы чувствовала себя не лучшим образом. Даже весьма опытные дамы… не выглядели полными энергии и сил.
