На рассвете выяснилось, что до открытия ратуши еще много времени и что, раз уж я спала в сарае для огородной прислуги, должна отработать ночлег на прополке. Но я даже не огорчилась — мне же надо было надрать свежей морозцы, а попутно подумать кучу разных химических мыслей. Курс фармацевтики нам тоже читали в свое время. Азартно копаясь в салатных зарослях и приветствуя чуть ли не каждый сорнячный лист довольным припевом, я мысленно была в стране возгонки, дистилляции, вываривания и усушки ценного сырья. Ибо каждый раз жевать собственноротно эту анестезию, чтобы потом впихнуть в пациента полученную кашицу, — негигиенично, непрактично и вообще непрофессионально. Быть одновременно лаборантом и подопытной крысой — это слишком.
Когда солнце село на забор, я сбежала в ратушу, взяв в сопровождение только Игги; бабушка Му, как полноправная теперь гражданка и ценный специалист, ушла с ворчуном за внутреннюю ограду, туда, где клан выращивал самую ценную ботанику.
Ну и вот… бумажка с печатью легла мне в руки. А после этого нас так бесцеремонно выставили из ратуши на площадь и так торопливо захлопнули дверь, что я даже не успела передать плошку мази для вампиристого начальства. Ну, пожала плечами: понадоблюсь — сам придет, спрятала мазь в корзинку и решительно зашагала в сторону базара, вполуха слушая, как Игги бодро тараторит, прыгая по левую руку от меня.
— Я уже сбегал до золотщиков, но они такие цены ломят, умереть не встать! — щебетал он, шлепая новыми мокасинами по дорожной пыли. — И эти… которые, опять же, для рыболовов крючки делают… или там замки-ключи какие… кузнецы по мелочи… слушать не хотят, как я им твой рисунок на дощечке показываю. Не желают такое ковать. Так что придется либо с гномами договариваться, либо…
Что «либо», я дослушать не успела, потому что мы уже пришли. А вот зря не дослушала, потому что положение оказалось почти безвыходное.
Ну да, ну да, против официальной бумаги не попрешь, и не пустить меня в Цирюльный ряд на работу у гномов не вышло бы при всем старании. Кстати, среди базарных стригунов и зубодеров были не только бородатые, как мне показалось в первый день. Тут хватало разных рас и смесков в самых причудливых сочетаниях. Роднило их одно: дружная неприязнь к наглой выскочке.
Ну и вот. Место мне выделили в самом дальнем углу, так, что с базарной площади разглядеть — еще постараться надо и знать, что ищешь. Ну да ладно, с этим я справлюсь. Что такое грамотная рекламная кампания в нашем мире, не знает только младенец, да и то лишь до момента знакомства с первым гаджетом.
А вот как справиться с тем, что кроме корзинки с морозцей у меня из лечебного инвентаря только фартук с косынкой… А, вру, еще ведро с водой и горшок. Так вот, как справиться с тотальным дефицитом инструментов — с ходу и не придумаешь.
Так что там Игги говорил-то про альтернативные методы добычи оборудования?
Ох, если бы я знала, что оборудование на сегодняшний день — далеко не единственная моя проблема… и даже не самая главная.
Но я еще не знала. Что не мешало событиям идти своим чередом.
Глава 24Вэйнис Рин Корван
— Господин Вэйн, они к вашим услугам.
— Большое спасибо, Эгси. Подождите, пожалуйста, пока я определяюсь с выбором.
Эгси даже не повел своей выцветшей бровью. Он уже сорок лет как служит Дому вампиров, и восемь из них — мой личный раб. Мне нравится делать всё, что захочу, например, быть вежливым с рабами. Иногда подчеркнуто вежливым, когда вежливость становится оружием, точнее бичом, укротителя. Прилюдно крикнуть помощнику-стажеру из благородной семьи: «Поспеши, или ты не расслышал приказ?!» И тут же ласково сказать рабу-посыльному: «Можете отдохнуть». Все и так знают, что Вэйнис Рин Корван делает всё, что захочет, но еще раз напомнить, знаете ли, нелишне.
Впрочем, старина Эгси заслужил благодарность, сделав свою простенькую работу безукоризненно. Все три девицы недавно из купели, переодеты в белые покрывала и не забыли почистить зубы, и без того сверкающие, как Слезы моря. Незадолго до визита каждая выпила половину чаши разбавленного лунного вина. Больше было бы нежелательно, меньше — не имело смысла. Ни страха, ни дерзости, лишь слегка затуманенный взор и невидимые колокольчики негромко диньдинькают: «Всё будет хорошо».
Страх, конечно, есть — визит к вампиру, и совсем не добровольный. Впрочем, добровольные визиты — случай редкий, хотя бывает, бывает. Одна из трех девиц не впервые у меня, но боится тоже, и это приятно. Чужой страх — перчик, огонек, горчинка-горячинка. Приправа, без которой лучше остаться голодным, чем сесть за пресный ужин.
И вообще, когда совсем не боятся, вот этого я не люблю. Никого не бояться — моя привилегия.
— Подойдите, — и добавляю, с улыбкой, которую иногда называют оскалом: — Не вместе, а по очереди.
Еще несколько секунд удовольствия, когда в тройке родится пара и эта пара подтолкнет одиночку вперед. Чистые личики, белые накидки и такая же наивная уверенность, будто я выберу ту, что приблизится ко мне первой.
Вытолкнутой девицей была милая смугловатая коротышка, гномка с примесью человечьей крови. Я нежно погладил ее по шее, провел ладонью по щеке — надо пригласить цирюльника, пусть выщиплет волоски. Отстранил, сказал: «Подожди», поманил следующую.
У высокой блондинки отец, скорее всего, орк, а вот бабушка — эльфийка. Она держалась особо зажато и испуганно. Это мне так понравилось, что я лишь мельком осмотрел третью девицу — гоблинку с бледно-зеленой, даже беловатой, кожей. Потом отвернулся к стене, на которой висела шелковая карта Города, названия улиц были вытканы мелким бисером.
О чем думают застывшие девушки? Я не сомневался — о том, что сейчас я выбираю одну из них. Только этим заняты мои мозги.
Бедные дурочки. Я уже выбрал и думаю о своем. О совершенно другой женщине, которая сейчас скрывается на этих улицах. И я даже подозреваю, где она…
Впрочем, если я и был готов мучить их ожиданием, то томить себя голодом не собирался.
— Как тебя зовут? — Я так внезапно обернулся к внучке эльфийки, что вздрогнули все трое.
— Лэнтинуэ… Лэнти, — пробормотала она, и я оценил ее разумность. Может, когда-то, будучи свободной, она играла в длинные эльфийские имена, звучащие, как стрела на излете, но в моем доме их не терпят.
— Эгси, проводи остальных. Еще раз спасибо.
Лэнти уставилась на уходящих подруг, будто одной из них могло прийти в голову поменяться с ней местами. Те были, конечно, достаточно благоразумны, чтобы не броситься бегом, но шаг ускорили.
Подождал, пока удалятся. Лэ — сам сокращаю эльфийские имена до удобного размера — почти успешно имитировала равнодушие, оглядывая убранство моих покоев. Да, у меня есть на что посмотреть — золото любят все вампиры, другое дело, есть оно не у всех.
Впрочем, самое интересное в моем зале — я сам.
