Антон Эргисович был рад ее возвращению.
− Давненько тебя не было. Давай, приземляйся на свободное место, − посоветовал он, жмурясь, как большой черный кот. − Сегодня мы говорим о разных техниках рисования…
Тим показал ей большой палец, а сидевшая за ним Злата уткнулась в мольберт и не поднимала глаза до окончания урока. Кора села и стала слушать лекцию вполуха. Она все еще надеялась, что с вдохновением к ней придет ответ.
Как помочь мертвому, если сама живая?
И что делать с озлобленным духом?
− Ты сегодня особенно задумчивая, − заметил учитель, когда лекция закончилась и все начали расходиться по домам. Перед Корой на мольберте было изображение − бесчисленные серые росчерки, которые она рисовала вместо положенного натюрморта. Он внимательно посмотрел на них. − Не пошла гулять с друзьями, хотя я слышал, как они тебя звали. Что-то стряслось?
Кажется, все сегодня решили осведомиться об ее состоянии.
− Я просто плохо высыпаюсь, − сказала Кора.
− Плохие сны? − участливо поинтересовался Антон Эргисович.
− Можно сказать и так.
Затем она вспомнила об амулете, висевшем у окна. И в голову закралась шальная мысль.
− Скажите, вы верите в приведений?
− Конечно. Моя бабушка с ними работает, − Кора удивленно подняла брови, и он хохотнул: − Она шаманка. Настоящая. Наша семья устала от долгих зим и пасмурного неба, и переехала сюда. Но бабушка продолжила работать по старой профессии. У меня даже есть изготовленный ею харсыхал. Это такой рукодельный оберег.
− И для чего ваш? − спросила Кора.
− Видишь узор в центре? Он изгоняет злые силы. Полезная штука.
− Наверно вы видели нечто, подтверждающее его необходимость? Иначе, зачем он вам.
Учитель не удивился ее напору. Даже не стал задавать наводящих вопросов, как это обычно делали взрослые, желая докопаться до истинных причин чужого интереса. Он просто кивнул.
− Было дело. В семилетнем возрасте я столкнулся с чем-то необъяснимым. Однажды ночью я проснулся и пошел на кухню перекусить. Надо сказать, ночи в ту пору были светлые, не то что сейчас. Вернувшись, я заметил, что в комнате что-то неуловимо изменилось. И я никак не мог понять − что именно. Но присмотревшись, все же нашел причину возникшей тревожности. Снаружи, на подоконнике кто-то стоял, − Антон Эргисович потер лоб. − А я говорил, что мы жили на пятом этаже? Я осторожно приблизился. Он был там, по ту сторону стекла, неподвижный, точно статуя. Его тень проникала внутрь, разделяя паркет на две части.
Кора попыталась себе это представить, и ее пробил озноб. Каково же было семилетнему ребенку?
− Однако самым страшным было даже не это. Не то, что ко мне каким-то образом забрался незнакомец, нет. Самое страшное: я мог видеть лишь ноги. Длинные и очень тонкие.
− Может это были ветки или какие-нибудь колготки, упавшие с соседнего балкона?
− Нет. Я отчетливо помню грязные ступни на самом краю деревянного выступа. И пальцы, такие мерзкие, шершавые… Я замер, боясь пошевелиться. Меня парализовало страхом. Ноги не слушались, а горло свернулось в трубочку. А потом стало совсем уж не по себе − потому что я понял, где все остальное. Этажом выше жил пожилой мужчина, который вечно оставлял окна спальни распахнутыми. Старикам частенько бывает жарко, понимаешь?
Я подумал: «Длинный человек смотрит на него, смотрит прямо сейчас!». И закричал во все горло. За стенкой проснулись родители, в комнату забежал отец, включил свет, но, конечно же, ничего не увидел. Подоконник пустовал. А на следующее утро по дому разнеслась новость: умер Степан − тот самый старик, живший над нами. И я до сих пор уверен, что существо приходило за этим. Стоять в ночи. Смотреть на него. Ждать.
Кора зажмурилась. Услышанное пугало, но все же не особо сходилось с тем, что она видела и знала. Зачем мертвецам приходить к кому-либо? Зачем забирать с собой? Да и разве они на это способны?
− И что вы теперь думаете? Почему вам привиделась вся эта жуть? − спросила она. − Может, вы могли услышать хрипы старика сверху и дорисовать остальное в фантазии?
− Возможно, − легко согласился учитель. − Но кое в чем я уверен. Например, в том, что несколько месяцев не мог спокойно заснуть. Мне постоянно слышался скрежет обломанных ногтей о стеклянную перегородку. Казалось, что в окно пытается заглянуть тонкая безволосая голова.
− Что помогло?
− Моя бабушка. Она единственная, кто мне поверил. Она сделала харысхал и сказала, что так бывает, у некоторых детей особая чувствительность к незримому миру. С возрастом она проходит, а пока я должен взять талисман, и все пройдет: я стану невидим для них, а они − для меня.
− Хорошая у вас семья.
На какое-то время в опустевшем классе повисла тишина. Антон Эргисович собирал оставленные учениками наброски натюрморта с грушами и складывал их в специальную папку. Когда Кора пошла на выход, он окликнул ее еще раз:
− Постой. Очевидно, что тебе сейчас не помешает дополнительная… эм, поддержка. Возьми.
Он снял харысхал с гвоздика и протянул ей. Она покачала головой, но учитель не стал слушать. Подошел, накинул ремешок на шею и повторил:
− Хороший сон − залог долгой жизни. И не спорь.
27
Работа в кафе превратилась в зацикленную пленку, состоящую из сценок заварки кофе, подачи десертов и попыток вернуть напарницу на землю. Настя пребывала в какой-то странной эйфории. Она забывала заказы и постоянно опаздывала. Кора заметила, что теперь периодически смотрит в ее сторону − не делает ли та очередную ошибку?
Но лезть с вопросами не хотелось. У Коры было полно своих собственных проблем. Все ее свободное время занимало изучение общежития. Например, она заметила, что может влиять на его пространство силой воли; это было как-то связано с ее статусом.
Стоило пожелать, и в лампочках загорался свет. Вопреки графику шла горячая вода появляясь из пустоты в шланге душевой. Это было странной фантасмагорией, хоть и не страннее того факта, что она жила среди мертвых.
Выдалась редкая ночь, когда Кора решила остаться в постели. Она переоделась, легла и моментально отключилась… Как вдруг ее словно ударили прямо в мозг. Резкий хлопок, вызвавший в черепе эхо.
«Ах ты, гадкий мальчишка!»
Она сразу поняла, что происходит. Прямо в ночной рубашке выбежала в коридор, мысленно приказывая общежитию не путать ей дорогу. На первом этаже было тихо. Несколько серебристых духов висели под потолком, тихо беседуя и пуская губами кольца полупрозрачного дыма. Увидев Кору, они испуганно втянулись в стену. Девушка не обиделась; после опросов ее многие сторонились.
