— Пора. Я пойду, Дорис.— Глаза его блеснули, когда он взглянул на Пози.—Тебя подвезти?
Она покачала головой.
— Спасибо. Я еще немного посижу.
— Вот как? — В его тоне была едва уловимая досада.— Тогда долго не засиживайся, а то опоздаешь на свидание.
— Свидание? О чем ты?
Он саркастически улыбнулся, увидев в ее глазах замешательство. Только через несколько секунд туман, заволакивающий временами ее память, рассеялся. Конечно! Когда он пригласил ее пообедать, Пози солгала, что сегодня вечером будет занята.
— Свидание,— повторил он. — И не говори, что ты совсем забыла об этом, Пози.
— Нет…— запнулась она.— Конечно, не забыла.
Дорис проводила его до дверей, и когда возвратилась в гостиную, то все еще улыбалась.
— Как он мне нравится, — доверительно сказала она. — Я встречалась с ним до этого только раз. Он совершенно очарователен.— Она вздохнула.—Рикардо пригласил нас в роскошный ресторан, всех троих. Удивительно, что он так много времени уделял чужому ребенку. Это хороший знак! Говорят, итальянцы просто боготворят детей. Я знала, что он итальянец, но по акценту совершенно невозможно догадаться, правда?
— Да, — уныло отозвалась Пози в надежде, что похвалы наконец иссякнут.
В глазах Дорис появился вопрос, и Пози знала, что не сможет ей солгать.
— Как дела? — быстро спросила она, желая перевести разговор в иное русло.
Дорис бросила на нее взгляд, говоривший красноречивее всяких слов.
— В общем, неплохо. А в частности — просто замечательно. Я готова расцеловать этого Рикардо Росси. С тех пор как он приобрел компанию, Криса как будто подменили. О, временами он жалуется — не без этого,— но он сейчас так много работает и, кажется, снова начал себя уважать. Больше того, после работы он идет домой, а не в какой-нибудь бар!
Она вспыхнула до корней льняных волос и вдруг стала ослепительно молодой и хорошенькой.
— Мы сейчас ладим с Крисом гораздо лучше, чем прежде. И в постели тоже. А теперь, когда ты все выяснила, скажи мне одну вещь. У тебя действительно сегодня вечером свидание?
Пози покачала головой.
— Нет.
— Тогда какого черта ты не позволила Рикардо проводить тебя?
— Потому что я этого не хотела.
— О! А что случилось?
— Ничего. Просто он не в моем вкусе.
— Чушь! — живо отозвалась Дорис. — Он во вкусе любой женщины.
— Может быть,— сказала Пози мрачно.— Но ему всего лишь нужно затащить меня в постель.
Дорис хихикнула.
— Ну и что в этом плохого? Этого хотят все мужчины, и насколько я представляю, большинство женщин в восторге от такой обязанности.
— Возможно,— тяжело вздохнула Пози.— Но я не хочу быть одной из этого большинства.
Дорис кивнула. Огонек понимания зажегся в ее ярких голубых глазах.
— О, понимаю,— медленно сказала она,— мы говорим о редкой ситуации: один мужчина и одна женщина.
Это было абсолютно верно. В одном предложении Дорис сформулировала ту мысль, которую Пози не желала произносить. Быть единственной, желанной, любимой, слиться с близким человеком в одно целое, видеть его каждый день, варить ему кофе и рожать детей. Этому есть только одно название — брак. Дорис молча кивнула.
— И по твоему мнению, он этого не хочет? Пози припомнила его слова в зоопарке. О типе женщин, который ему нравился. О том, что он никогда не встречал женщины, с которой хотел бы разделить жизнь. Яснее не скажешь.
— Он сказал мне это сегодня,— печально ответила она.
Как-то ей удалось уйти, не расплакавшись перед Дорис. Но когда Пози вернулась домой, она провела остаток вечера, отчаянно ругая Рикардо и пытаясь сдержать слезы. Завтра у нее деловой ланч в «Гранчестер Отеле», и горе ей, если глаза будут красными.
И уже не в первый раз за последнее время она заснула с мыслью, что это сумасшествие — иметь профессию, которая основана на таком эфемерном фундаменте, как красота.
На следующее утро, облачившись в короткие синие шорты и такую же майку с золотой надписью «Вавилон», Пози вошла в огромный зеркальный зал «Гранчестер Отеля», где должна была состояться съемка.
Рикардо был первым и, в сущности, единственным человеком, которого она увидела. В зале было множество людей, но гордый профиль, прямые плечи и прекрасно скроенный костюм резко выделяли его среди прочих.
Пози словно была обречена видеть только его.
Глаза их встретились. Его — вопрошающие, а ее… Какие? Господи, какими они были? Что можно было в них прочесть? Знал ли он, что от одного его вида ее сердце ускоряет бег. Понял ли он, что, заметив устремившуюся к нему Сибиллу Рэчелл, она ощутила примитивную ревность, захлестнувшую ее подобно цунами, услышал ли ее безмолвный крик?
Улыбаясь, Рикардо кивнул что-то сказавшей ему Сибилле и подошел в Пози.
— Привет, дорогая, — сказал он вкрадчиво.
— Доброе утро, Рикардо.— Она вежливо склонила голову.
— Как ты спала? — спросил он совершенно неожиданно.
— Хорошо,— солгала она.— Почему ты спрашиваешь?
— Вот поэтому.— Он осторожно коснулся ее нижнего века.— Даже макияж не может скрыть этой синевы.
О Господи, все пропало, это очень серьезный упрек, и если так будет продолжаться, она вскоре окажется без работы.
— Что же делать со съемкой? Перенесем на другой день?
— Не беспокойся. Я попрошу фотографа скорректировать свет. Сомневаюсь, что кто- нибудь, за исключением меня, это заметит,— сказал он, и от его многозначительной улыбки еще щеки вспыхнули.
Голова кружилась только от того, что он был рядом, и она понимала, что должна отойти от него как можно скорее, прежде чем совершит непоправимую глупость, сказав, что мечтает, чтобы он женился на ней.
— Извини, Рикардо, думаю, что фотографы уже готовы.
— Подожди.— Он положил руку ей на плечо.— Как насчет ланча со мной после съемок?
— О нет! Спасибо! — ответила она мгновенно.
— Почему? — усмехнулся он.— Боишься не справиться со своими чувствами?
Пози не просто боялась, она была в ужасе. Она хотела было возразить, но он покачал головой.
— Давай прекратим эти игры, Пози,—произнес он нежно.— Мне нужно многое тебе сказать.
Он пристально смотрел на нее, и нужно было иметь недюжинные силы, чтобы выдержать этот взгляд. В нем была такая магнетическая сила, что Пози не могла отвести глаз.
— Что еще? — прошептала она. Он тряхнул головой.
— Сейчас—ничего. Тебя ждут. Потом ланч. Это все.
— Рикардо, объясни почему…
