— Пошли домой, — приказным тоном заявил Егор.
Он и раньше не был особо дружелюбен с ней, но сейчас его голос прозвучал настолько холодно, что Алена просто не могла не почувствовать, как сильно он не выносит ее.
— Ты меня слышишь? Пошли домой, — еще строже произнес Егор.
Самым правильным с ее стороны было бы объяснить ему, что она вывихнула ногу и не может идти. Но, ощущая исходящую от него неприязнь по отношению к ней, девушка просто не могла заставить себя раскрыть рот — слова как будто застряли в горле, а к глазам снова подкатила горячая волна.
Чем она заслужила такое отношение?! Она никого не просила привозить ее в эту семью. Никому не навязывалась. Она не заслужила ни пощечины от отца, ни этих строгих слов от Егора.
— Ну все, хватит, — словно потеряв терпение, произнес Егор.
Без церемоний он схватил Алену за руку и, резко дернув, поставил на ноги. Не выдержав сильнейшей вспышки боли, охватившей щиколотку, девушка вскрикнула. Егор мгновенно остановился и, нахмурившись, посмотрел на нее с подозрением.
— Что с тобой?
— Ничего особенного, — борясь со слезами, промямлила Алена, отворачивая лицо; ей не хотелось заплакать прямо у него на глазах, это было бы стыдно. — Просто ногу подвернула.
Некоторое время Егор молчал, потом раздался его вздох.
— От тебя одни неприятности, — раздраженно прокомментировал он, нисколько не жалея ее чувств. — Я не смогу нести тебя на руках сквозь лес, в темноте, и при этом не глядя под ноги. Тебе придется забраться ко мне на спину.
С заминкой Алена поняла, что он предлагает, и в первый момент ее глаза округлились от растерянности. Залезть к нему на спину? Позволить мужчине, который на дух ее не переносит, нести ее в такой… смущающей позе? Когда она была ребенком, папа часто носил ее на закорках, и ей это нравилось, но ведь она давно уже не ребенок.
Спохватившись, что по ее лицу он догадается, о чем она думает, Алена насупилась, чтобы скрыть неловкость, и отвернулась.
— Что такое? — колючим, как иглы, голосом спросил Егор. — От этого пострадает твоя гордость?
Алена соображала быстро. Насколько она успела понять характер Егора, уговаривать он ее не будет. Вот прямо сейчас плюнет на нее и уйдет, бросив одну в лесу, — и без всякого чувства вины.
— Хорошо.
Он хмыкнул.
— Умнее, чем кажешься.
Егор повернулся к ней спиной и присел.
— Подойди ближе и обними за шею.
Алена так и сделала, мгновенно почувствовав убийственную неловкость, как только он подхватил ее руками под колени и поднялся на ноги. Казалось бы, какая к черту неловкость: она впервые всерьез поругалась с папой, заблудилась в лесу, за ней гнался волк, у нее болит нога — но прижиматься вот так всем телом к мужчине, который совершенно очевидно ненавидит ее всеми фибрами души… Куда деться от стыда-то, а?
— Хорошо держишься? — спросил Егор.
— Ага.
Какое-то время они шли молча, и это молчание сводило Алену с ума, поэтому она рискнула заговорить. Хотя разговаривать с человеком, который к тебе относится, как к раздражающему элементу, — тоже нужно иметь храбрость, но из двух зол выбирают меньшее.
— У тебя фонарика нет, — озвучила она свое наблюдение. — Как ты в темноте шел?
— Я живу здесь с рождения, — равнодушно ответил Егор, — и знаю этот лес как свои пять пальцев. А сейчас полная луна, в лесу светло, зачем мне фонарик?
Алена лихорадочно соображала, что еще можно спросить, как до нее дошел смысл его слов.
— Значит… это неправда? — спросила она.
— Что?
— Что для тебя и твоих братьев в лесу опасно, — напомнила Алена и констатировала: — Ты так сказал, чтобы я чувствовала себя виноватой.
— Тебе полезно, — как ни в чем не бывало ответил Егор. — К тому же твой отец, в отличие от нас, этот лес не знает, и он тоже тебя сейчас ищет.
Внутри Алены завязался узел. Как бы она ни была обижена на папу, она беспокоилась, что с ним что-нибудь может случиться. Почему Егор сказал, что в этом лесу не водятся крупные хищники? Это заведомая ложь?
— Я видела волка, — прямо сообщила Алена.
— Прости, что? — переспросил Егор, словно ослышался.
— Я видела волка, — повторила Алена.
— Невозможно, — спокойно ответил Егор. — В этом лесу волков отродясь не было. У тебя воображение с перепугу разыгралось. Сознание не теряла?
Алена нахмурилась. Она действительно видела волка перед тем, как потерять сознание. После своего падения с обрыва. Ей померещилось? Почему она опять сомневается? Уж в этот-то раз она была совершенно точно уверена, что видела его!
«Он меня обманывает?» — мелькнула в голове мысль.
Однако в интонации Егора Алена совершенно не почувствовала лжи. Либо он и не думал ее обманывать, либо был очень искусным лжецом.
— Или ты таким образом пытаешься отвлечь внимание от своего поступка?
Алена напряглась.
— Что?
— Все забудут о твоем поступке, если ты скажешь, что на тебя напал волк, — пояснил он.
Девушка на несколько секунд потеряла дар речи.
— Я не…
Алена чувствовала, как ее накрывает волна стыда и обиды. Да что же это такое? Сколько ее еще будут унижать?
— Ни от чего я не отвлекаю внимание, — сказала она. — Я ничего плохого никому не сделала. Это мне сделали. И я на самом деле видела волка.
Егор хмыкнул, выказывая свое недовольство ее словами.
— Повторюсь, волков здесь нет. То же самое тебе скажет любой, кто здесь живет.
Алена поджала губы, но в этот раз возражать не стала. Бесполезно спорить.
— Ты сбежала, потому что отец тебя ударил?
Опешив, Алена какое-то время молчала, оставляя его вопрос без ответа. За всю жизнь она не испытала так много стыда, как за сегодняшний день. Выходит, все уже знают. Она-то надеялась, что это по крайней мере не дойдет до сыновей Альмы. Зря надеялась. Нахмурившись, девушка спросила:
— Твоя мать рассказала?
Егор хмыкнул, и Алена явственно услышала в этом звуке насмешку.
— Нет, твой отец.
А вот это был удар под дых. Зачем? Почему? Неужели папа не понимал, что ей будет стыдно перед сыновьями Альмы, если они узнают об этом?
— Видимо, он редко тебя лупил в детстве, — не дождавшись от нее подтверждения, сказал Егор.
Алена помолчала немного, потом глухо ответила:
— Он никогда меня не бил.
И после короткой паузы повторила:
— Никогда.
— Понятно, — прокомментировал Егор. — Папа носился со своей дочкой, как с маленькой принцессой.
