Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Не торопись, пионер! – прошептал мне в ухо сержант. – Хуршед, конечно, стрелок знатный, вон как в темноте сумел распознать, что происходит, но прежде чем выходить, надо опознаться. А то следующая пуля будет твоей!
Валуев осторожно выглянул за дверь и сделал знак рукой. Подождав около десяти секунд, крадучись вышел во двор.
– Все спокойно! Никто и не пикнул. Перезаряжаемся! – приказал он.
Мы быстро поменяли в своих револьверах стреляные гильзы на свежие патроны. Теперь у нас снова по полному барабану.
– Сначала зачищаем дом!
Быстро перейдя двор, мы встали у стенки.
– Паси вход, я гляну, что там! – прошептал Петр.
Я повернулся к крылечку, а Валуев быстро заглянул в окно.
– Трое! – почти одними губами он сообщил мне результаты наблюдения. – Меняемся!
Теперь он должен был контролировать входную дверь, а мне следовало заглянуть в окно. Это делалось для перекрестной проверки наблюдения – четыре глаза всегда увидят больше, чем два.
Я аккуратно, по миллиметру, придвинул лицо к окну и заглянул в горницу. Три расхристанных, заросших типа сидели в торце огромного стола и резались в карты. По столу были хаотично разбросаны пустые стаканы и миски с деревенскими разносолами – кольцами колбасы, горками квашеной капусты, мочеными яблоками и солеными огурцами. Посредине стояла здоровенная бутыль с мутным самогоном, заткнутая кукурузной кочерыжкой. Данный натюрморт освещала керосиновая лампа-пятилинейка. Что интересно – нам с Валуевым такое угощение не предлагали. Экономили на будущих покойниках, суки…
– А мы тебя тузом! – еле ворочая языком, выговорил игрок, сидевший на «хозяйском» месте. Он единственный из всех присутствующих щеголял черным форменным мундиром полицая с белой повязкой на рукаве.
– Беру, – кивнул собутыльник справа. Он сидел в одних шароварах, блестя голым торсом, гладким и белым, как у откормленного поросенка.
– А вот тебе еще! – хихикнул его сосед, худой тщедушный мужичок в покрытой рыжими пятнами нательной рубахе, добавляя замусоленную карту.
– От, сволота… – добродушно проворчал «хряк», сметая карты со стола.
– Ну шо, еще по одной? – спросил худой, кивнув на бутыль.
– Погодь, Мыкола, дождемся наших! – с трудом выговорил владелец черного мундира.
– Дык щось воны довго вовтузяться! – недовольно проворчал худой, почесывая небритую щеку. – Всього-то два москаля…
Что ему ответил старший товарищ, я уже не слушал – отодвинувшись от окна, я показал сержанту три пальца. Валуев мотнул головой в направлении входа.
– Я захожу первым, ты страхуешь! – распорядился Петр на крыльце. – Пошли!
Мы вошли в сени и приблизились к двери в горницу. При этом под ногами громадного сержанта не скрипнула ни одна половица. Рванув на себя дверь, Петр, как огромный зверь, бесшумно прыгнул вперед и, сделав три выстрела, сместился в сторону, открывая мне директрису. Однако для меня целей не осталось: все игроки-собутыльники оседали на пол с дырками в головах.
Но едва я шагнул за порог, как сбоку возле печки что-то мелькнуло. Абсолютно машинально, как учили на тренировках, я упал на одно колено и выстрелил в густую тень, отбрасываемую углом дымохода.
Неожиданно раздался басистый визг, и из темноты буквально вывалилась давешняя тетка – растрепанная, с выпученными глазами, она крестила воздух перед собой мясницким топором. На ее могучей дебелой груди стремительно разрасталось кровавое пятно. Увидев эту пародию на валькирию, я на одно мгновение замешкался, и тварь чуть не проломила мне голову своей «секирой». Спас меня Валуев, грубо оттолкнув в сторону – лезвие топора пронеслось всего в сантиметре от моего лба.
Убрав меня с линии огня, Петя четко залепил бабище две пули в грудь, но она при этом только всхлипнула, занося топор для нового удара. Эх, не хватает пулям «Нагана» останавливающей способности! Сюда бы сейчас «Кольт 1911» с его сорок пятым калибром! Сержант добил оставшиеся в барабане патроны, снова целясь в корпус, но, казалось, эту бегемотиху не завалить – тут бы сейчас что-нибудь сорок пятого калибра! Широкое лезвие застыло в верхней точке замаха, грозя вот-вот обрушиться на мою дурную башку.
Из крайне неудобного и неустойчивого положения, практически в падении, я выстрелил в «хозяйку притона». Метил в ухо, попал в шею – кровь так и брызнула из развороченной артерии. Жизненных сил в этой гадине было налито выше бровей – еще секунды три она простояла с занесенным топором. И только очередное попадание (я стрелял уже лежа на полу), на этот раз снизу вверх в жирный тройной подбородок, возымело результат – толстые пальцы ослабли, и «секира» упала, выбив из половиц фонтан щепок. А вслед за своим «оружием» рухнула и сама бабища. Мне показалось, что дом вздрогнул, как от землетрясения.
– Твою мать, пионер! – негромко сказал Валуев. – В жинтльмена решил поиграть?
– В кого?! – поразился я. Вот уж чего не ожидал от сержанта – так употребления этого слова.
– А, неважно! – отмахнулся Петр. – Уважительное отношение к женщине будешь проявлять в других ситуациях! На тебя сейчас не женщина напала, а вражина, лишь по недоразумению относящаяся к женскому роду! Понял, пионер?
Я только головой кивнул, удивленный такой проповедью.
– Зарядиться не забудь! – уже совсем другим тоном посоветовал Валуев. – Зачистка еще не закончилась! На столе двенадцать пустых стаканов!
Откинув заслонку барабана, я вытащил пустые гильзы и торопливо натолкал на их место патроны. Трое здесь, да пятеро в конюшне… ну, плюс бабища… Значит, где-то болтаются еще трое!
– Выходим? – кивнул я на дверь.
– Погоди! – сказал Валуев, перезаряжая свой револьвер. – Еще одно место надо проверить.
Закончив готовить оружие, Петр кивнул на отгороженный занавеской дальний угол избы. Мы на цыпочках приблизились к нему, хотя особого толка от соблюдения тишины уже не было – учитывая громкие вопли «хозяйки притона», любой человек, даже спящий крепким сном под влиянием алкоголя, уже давно бы проснулся.
Но за занавеской, вместо закутка с хозяйской кроватью, которая должна была там стоять в соответствии с типовой планировкой крестьянской избы, вдруг обнаружилась крепкая дверь. Вероятно, ведущая в ту часть дома, которая образовывала «перекладину» на букве «П». Там мы увидели короткий коридор с двумя пустыми, завешенными плотными занавесками проемами, ведущими в небольшие полутемные комнатушки.
В первой, ярко освещенной висящей под потолком большой керосиновой лампой, на роскошной двуспальной панцирной кровати дрых усатый мужик. К моему удивлению, усачок являлся счастливым обладателем относительно чистой нательной рубахи из тонкого батиста. Это что еще за тип? Но особенно разбираться было некогда – в целях экономии патронов, которых осталось всего десяток, я воткнул нож ему в шею. Тело выгнулось дугой, сбрасывая одеяло, и сразу обмякло, только булькнуло в полумраке пару раз. Но на всякий случай я подождал несколько секунд, мельком заметив, что кроме явно выбивающейся из здешнего «модного тренда» рубахи на усатом оказались надеты короткие шелковые панталоны. Хорошо еще, что без кружевных оборочек.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
