Жизнь в союзе с моей жизнью до конца наших дней – это и есть чудо брака.
Дени де РужмонКогда много лет назад супруги впервые обращались к нам за помощью, мы почти ничего о них не знали. Не было сомнений только в одном: между ними исчезла жизненно важная связь, они погрязли в борьбе. Их отношения могли быть на любой стадии. К нам приходили и молодожены, вдруг осознавшие, что выбрали не того человека. И партнеры среднего возраста, пытавшиеся справиться со стрессом, возникшим на фоне усталости (им обоим приходилось работать), проблем с детьми-подростками и собственных регулярных ссор. И пожилые супруги, которые уже давно не любили друг друга и подумывали о «дружеском» разводе. Какими бы ни были обстоятельства, мы исходили из того, что эти люди уже прошли романтическую стадию отношений и несчастливы друг с другом. Они что-то потеряли и хотят найти, но не знают как. Это верно и сегодня. Но теперь на наших мастер-классах все больше пар, которые принимают превентивные меры: они ищут инструменты и знания, которые не позволят им пополнить статистику разводов.
Прежде, работая с партнерами, мы особое внимание уделяли их конфликтам. На первых нескольких сеансах необходимо было определить, в чем заключаются главные проблемы пары: общение, секс, деньги, воспитание детей, распределение ролей в семье, зависимость от алкоголя или наркотиков. Далее в течение следующих нескольких месяцев мы помогали им разбираться с этими трудностями.
В первую очередь мы старались научить партнеров выражать свои чувства. «Скажите Мэри, что вы ощущаете, когда она так говорит». Или: «Повернитесь к Джорджу и объясните, почему вы повесили трубку». В конце сеансов мы помогали супругам составить «поведенческий договор». К примеру, Джордж будет делать Мэри один комплимент в день, а она перестанет замыкаться в себе и начнет выражать гнев словами. Это были стандартные консультации, ориентированные на проблемы, разрешение конфликтов и договорные отношения. Психотерапевты по всему миру по-прежнему используют эти методы.
На приемах партнеры узнавали друг о друге много нового и учились общаться. Но, к нашему сожалению, отношения налаживали единицы. Чаще партнеры просто меняли предмет ссоры: теперь вместо проблем, с которыми они приходили к психотерапевту, они спорили о том, кто и как нарушил договор. Иногда казалось, будто наша функция сводится к тому, чтобы определить количество конфликтов и задокументировать их. Мою [Харвилла] работу в тот начальный период контролировал супервизор, и я поделился с ним своими переживаниями. Что я делаю не так? Почему прогресс такой медленный? Получалось, что я не помогаю людям, а даю им повод для новых конфликтов. Супервизор с пониманием улыбнулся, а затем отметил, что мне не стоит волноваться из-за того, что мои клиенты не могут измениться. «Если захотят, значит, смогут», – заверил он и напомнил, что не нужно путать мои планы с их планами. Моя задача – научить людей общаться, помочь им осознать проблемы и позволить идти своим путем.
Годы спустя мы пришли к выводу, что психотерапия отношений не должна сосредоточиваться на обсуждении поверхностных проблем вроде нехватки денег, распределения ролей в семье и сексуальной несовместимости. В их основе лежит нечто большее. Как сказала одна клиентка, «между мной и мужем идет борьба, но другие психотерапевты не могли нам помочь. Мы не умели выразить проблему словами, и они ее не замечали. Но именно она питала все наши ссоры».
«Нечто большее», о котором идет речь, встречается почти у всех пар, которые обращаются за помощью. Как мы уже говорили, многие дети переживают разрыв со своими взрослыми, когда те по каким-то причинам не могут удовлетворить их базовую потребность в безопасности, привязанности и стабильности. По прошествии ряда лет аналогичная ситуация может произойти и в отношениях с партнером. Супруги перестают чувствовать связь, критикуют друг друга или сдерживают свою привязанность. Новые навыки коммуникации и поведенческие договоры не помогут вернуть прежнюю близость.
Мы осознали, что на психотерапию отношений необходимо смотреть по-новому. Гарри Салливан, психиатр, написавший в 1950-х годах книгу Interpersonal Theory of Psychiatry[28], утверждал: «Не столь важно, что происходит внутри человека. Важно то, что происходит между людьми». Это отсылка к Мартину Буберу и его известной книге «Я и Ты»[29]. Бубер писал, что его интересуют не столько «я» и «ты» – другими словами, два отдельных человека, – сколько отношения между ними, этот дефис между «я» и «ты», который он назвал священным.
Мы размышляли над книгами Салливана и Бубера, и нас осенило. Мы поняли, что нам нужно переключить внимание с отдельных партнеров и их конкретных проблем на качество взаимодействия между ними. Сосредоточенность на отношениях может создать безопасную и устойчивую связь. Важно то, что новый, более безопасный способ отношений поможет восстановить разорванную связь, которая за десятилетия до этого соединяла человека с его неидеальным родителем. С точки зрения неврологии старые нервные пути, сформировавшиеся во время пережитых болезненных эпизодов, будут нейтрализованы новыми, возникшими благодаря иному отношению, основанному на внимании к партнеру и заботе о нем. Когда мы пришли к такому решению, наши пары начали заметно прогрессировать.
