Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
Бандюки угрюмо молчали, признав своё поражение.
А щель всё ширилась – три шага, четыре, пять… Махина всё увереннее набирала скорость, отрываясь от осиротевших без твёрдой тяги вагонов. Десять шагов. Безнадёжно далеко уже были бандюки, оставили их Благуша с Ухарем с носом. Те уж и сабли в ножны попрятали, чего зря теперь махать. Уж и Буян давно выть перестал, оставив в покое побитую коленку. Уж и Хитрун заворочался на полу, приходя в себя…
И вдруг, вспомнив о Минуте, слав с горестным воплем схватился за голову.
– Оторви и выбрось!
– Что такое? – Ухарь озабоченно повернул голову. – Потерял что?
– Ага… Попутчицу свою! Совсем про неё забыл!
Бандюки, разобрав слова торгаша сквозь вой ветра, понимающе переглянулись, и Благуша прикусил язык. Да поздно.
– Балда ты, брат слав, – с досадой произнёс Ухарь. – Балда и дудак полный. Баба на Махине – не к добру, пусть бы там и оставалась, чего было вспоминать, да ещё вслух!
– Балда, – повинно согласился торгаш, чувствуя себя хуже некуда от такой глупейшей оплошности.
– Аркан! – вдруг рявкнул с той стороны пришедший в себя Хитрун, с явным трудом поднимаясь на ноги. – Жила, чего стоишь, кровь из носу! Доставай аркан! Кто знает девку этого дудака?
– Я, – ответил Ухмыл, недобро прищурившись в сторону Благуши и растянув тонкие губы самым мерзким образом. – Видел я его тёлку, усы узлом! Минутой звать!
– Иди за ней, – коротко и властно распорядился Хитрун. И крикнул Ухарю с Благушей: – Слышали, герои, кровь из носу? Сейчас вашу девку приведём! Тогда и поторгуемся по новой!
С удивительным для его мощной, приземистой комплекции проворством Ухмыл скрылся в каморном вагоне, а остальные бандюки заметно оживились, пропуская вперёд Жилу с арканом наготове. По уверенным раскручивающим движениям последнего было видно, что делать ему это не впервой, что аркан давно стал продолжением лихих ручонок.
И Жила оправдал ожидания своей ватаги.
Свистнула подлая волосяная верёвка, заглотнув все десять шагов разделявшей их пропасти, как удав мышь, свистнула да зацепилась за что-то петлёй где-то под полом тамбура, ни рукой не достать, ни увидать. Жила шустро выбрал слабину и прикрутил свой конец к нижней дверной петле каморного вагона, после чего верёвка натянулась.
– Порвёт, – затаив дыхание и уставившись на верёвку, проговорил Благуша.
Ухарь промолчал, поглядывая вниз да помахивая сабелькой, словно мух отгонял.
Натянувшись до предела, верёвка аж зазвенела от напряжения, запела, как струна на бешеном ветру, надсаживаясь изо всех своих малых, но жилистых силёнок, и… и выдержала.
Дёрнулись вагоны позади Махины, уравниваясь с ней в скорости, и пропасть перестала расти.
– Что делать будем? – обеспокоенно выгнул брови Благуша. – Рубить?
Пока они были ещё вне досягаемости бандюков, но кто знает, что те придумают ещё? И Минута… приведут ведь с минуты на минуту. Тьфу ты, каламбур хренов, оторви и выбрось… Эйфория от победы, оказавшейся лишь временной передышкой, уже прошла, сменившись тревогой и унынием. Сам ведь всё испортил, вот что обидно! Доехала бы Минута и без него, сама по себе, горя бы не знала, так ляпнул же, дудак!
– А ничего пока, – громко, с деланной ленцой ответил махинист, почёсывая широкую спину кончиком сабли, в руке размером с добрую лопату она казалась безобидным ножиком. – Так ещё лучше. Сюда они не попадут, а с вагонов на такой скорости не спрыгнешь. Довезём их до храмовника всем скопом да сдадим властям. Представляешь, сколько выручим бабок? Я все свои долги покрою на пять лет вперёд…
С вражьей стороны остервенело понеслись матюгальники, словно лай своры собак:
– Кровь из носу!
– Усохни корень!
– Пся крев!
– Да пар в задницу, – так же лениво отмахнулся Ухарь. – Рвите глотки на ветру, коли делать нечего.
Того, что случилось буквально в следующий миг, не ожидал никто. Такое можно было увидеть только во сне или… или в цирковом балагане.
Сначала в дверях каморного вагона показался Ухмыл, почему-то спиной вперёд. Потом Ухмыл нелепо взмахнул руками и рухнул на пол, свесив буйную голову прямо над сверкающими рельсами. И больше не поднялся.
А затем на площадке расчекрыженного надвое тамбура возникла Минута.
Не приходилось ещё видеть Благуше, чтобы девицы так стояли. Картина – хоть хватайся за кисть и пиши! Согнутые в локтях руки, тонкие и изящные, выставлены вперёд на уровне груди, пальцы открытых ладоней выпрямлены и сжаты, словно наконечники копий. Ноги под долгополым шерстяным плащиком, обутые в высокие, до колен, синие сафьяновые сапожки, широко расставлены. А глаза-то! Эти ласковые и милые всего полчаса назад зелёные девчоночьи глаза! Они пылали изумрудным огнём, как у дикой кошары перед смертоубийственным прыжком!
Этот эпизод, наглядно подтвердивший древнюю мудрость, гласившую, что в тихом омуте анчутки да елсы водятся, рогатые и хвостатые, потряс слава до глубины души.
Причём в положительную сторону. «Вот это да! – восхищённо подумалось Благуше. – Неужто Минута Ухмыла начисто вырубила?! Лежит ведь, признаков жизни не подаёт, а рыжая патлатая голова полощется над краем площадки, словно стираное бельё на верёвке. Вот это девица, даже не девица, а боевая девка, оторви и выбрось!»
Ватага Рыжих от неожиданности замерла в полном составе (кроме, конечно, Пивеня, устойчиво вышедшего в расход). Замерли и Благуша с Ухарем. Благуша в благоговейном восхищении, Ухарь – в каком-то весёлом удивлении, словно увидел что-то понятное только ему одному.
Первым опомнился ватаман, и зычный крик полоснул воздух:
– А ну держи её, кровь из носу!
Но поздно, поздно уже! Порскнула девица, уворачиваясь от грубых и торопливых мужских рук, взлетела легкокрылой птицей прямо на струну туго натянутого аркана. И побежала по нему легко, быстро, словно по мостику! Словно стояла Махина на месте и не было бешеного, срывающего под колёса ветра!
Мужики прямо рты пооткрывали, что с одной стороны, что с другой. Челюсти – до пола, хоть вместо совковых лопат используй. Только жестокосердный ватаман схватился за свою громадную саблю, взмахнул над головой и обрушил на аркан, будто на голову врага. Лопнула тетива, не вынесла такого надругательства за свою верную службу, но Минута уже добежала до платформы Махины. Несмотря на всю ловкость, тяжело бы ей пришлось, ведь аркан уходил вниз, куда-то к колёсам, опустив послушницу ниже края платформы почти по пояс. Но нагнулся богатырь Ухарь и в тот миг, когда опора исчезла из-под ног девицы, подхватил её на руки, как ребёнка малого, и поставил рядом – только полы плащика взметнулись, приоткрыв стройные ножки поверх изящных синих сапожек. Приоткрыли да спрятали. Второй раз рванулась Махина, освобождаясь от бремени вагонов, второй раз Благуша еле удержался на ногах, а удержавшись, бросил поспешный взгляд на Ухаря с Минутой – целы ли? Ведь с самого что ни на есть краю стояли! Целы. Целы оказались друзья!..
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
