Книга Мрачные дни в Саннивейле - Эмиль Коста

Пустой номер встретил меня неприветливо. Горничная опять забыла сюда заглянуть, и разобранная постель наводила уныние и вызывала ощущение общего беспорядка. Жалюзи были закрыты, свет с улицы почти не проникал в комнату. Хотелось поскорее покинуть это унылое место, но сначала нужно было уладить одно дельце… Точнее, два.

В портфеле, который я по приезде бросил на дно шкафа, действительно нашлось все, что нужно: изрядно помятая, но чистая рубашка и вполне приличный галстук. Я скинул брюки с пиджаком, выудил из пустого гардероба плечики, нацепил на них костюм и направился в ванную. Гостиничный смеситель, как и положено, работал с перебоями: из душа то лился кипяток, то хлестала ледяная вода. Мне того и было надо.

Через минуту ванная наполнилась паром. Пока я плескался второй раз за день, одежда потихоньку разглаживалась и приходила в божеский вид. К половине седьмого я выглядел на пятерку… если считать в долларах. Запер дверь номера и по пустому коридору направился к выходу. Портье разгадывал кроссворд в каком-то журнале с полураздетой девицей на обложке.

– Мне нужно позвонить в Нью-Йорк, – обратился я к нему, – Желательно, в кредит. Где это можно сделать?

– Да прямо тут, – толстяк кивнул на аппарат, висевший на стене у окна, – Стоимость я вам потом в счет включу.

Я снял трубку с телефона, вытащил записную книжку и положил рядом на подоконнике, раскрыв на нужной странице. Непослушная рука набрала длиннющий номер.

Гудки в трубке перемежались с треском. Я нервно стиснул телефонный шнур свободной рукой, надеясь, что во время разговора слышимость наладится. Впрочем, мне самому не слишком хотелось слышать очередную нотацию. А ни на что другое рассчитывать не приходится, когда собираешься говорить с бывшей женой. Я взглянул на часы: стрелки приближались к пяти. Майкл должен уже вернуться из школы, да и для кружков поздновато.

– Дом Фоксов! – раздался из крошечного динамика знакомый голос.

– Мона? Это Карл…

В трубке послышался недовольный вздох. Разумеется, ничего, кроме досады, мой звонок у нее вызвать и не должен был, но все-таки могла бы вести себя и повежливей. В конце концов, не чужие люди. Семь лет вместе, и расстались вполне полюбовно. Бывший муж из меня получился куда лучше, чем действующий. Я не докучал частыми звонками, был вежлив с новым супругом Моны Стивеном, если трубку брал он, а бухгалтерия исправно пересылала ей чеки на алименты. Суммы в них были смешные, но связывая свою жизнь с копом, женщине нужно запастись чувством юмора.

– Здравствуй, – она говорила тише, чем это было необходимо, – Ты не в городе?

Наблюдательности моей бывшей всегда хватало с избытком. Обычно я пользовался служебным телефоном, в Бостонском управлении слышимость во время звонков отличная. Здесь качество связи не оправдало надежд, которые я на него возлагал, и осталось отвратительным. За треском и шипением я с трудом разбирал слова Моны, но отлично представлял ее. Вот она стоит посреди просторного холла их квартиры в новом доме, прямая как жердь, с волосами медного цвета, убранными в высокую прическу, и поджатыми губами, накрашенными ярко-красной помадой. Когда-то эти губки нашептывали мне немало ласковых словечек, но глядя на эту подтянутую, затянутую в твид, леди, о таком и помыслить грех.

– Нет, уехал в Саннивейл по делу. Здесь убили полицейского…

– Мне неинтересно, чем ты занимаешься в провинции! – ее тон дернулся вверх, выдавая истеричные нотки, с которыми я слишком хорошо был знаком. Мона тут же взяла себя в руки и снова понизила голос: – Я спросила просто из вежливости… Тебе нужен Майкл?

– Да, хотелось бы поговорить с ним…

– Его сейчас нет, – злорадство, опять же, слишком хорошо знакомое мне, сквозило в этих словах, – Ночует у друга.

– А он не маловат для ночевок? – встревожился я, покосившись на портье.

– По мне так в самый раз. Не переживай, наливать ему там никто не будет. До свидания.

В трубке лязгнуло, и разговор оборвался. Вот так запросто. Я с трудом сдержался, чтобы не запустить трубку в стену: эта стерва всегда умела вывести меня из себя. Отношения между бывшими супругами простыми не бывают, но этот намек оказался ударом ниже пояса. Каким бы паршивым я ни был мужем, никогда нашему сыну не причинял боль. Единственный раз мне пришлось это сделать, объясняя Майклу, что нам придется пожить отдельно. И ведь эта идея принадлежала не мне!

Мона была первой девчонкой, которую я увидел, вернувшись с войны. Двадцатидвухлетний балбес с пурпурным сердцем и дуреха со стройными ножками. Что могло получиться хорошего из этой встречи? Ничего и не получилось, кроме нашего Майкла. Парнишка что надо. Жаль, я не вижу, как он растет.

Я встряхнул головой и попытался приободриться. На разговоре с сыном сегодня придется поставить крест вместо галочки – не впервой. Но все-таки этот вечер пройдет не так, как остальные. Я не надирался в одиночку, а шел на встречу с женщиной, о свидании с которой не смел и мечтать. Кивнув портье, который усиленно делал вид, что не подслушивал, я покинул отель и направился в сторону центра.

Дождь лил вовсю, плащ промок до нитки. Проходя мимо больницы, я безрезультатно поискал глазами ее автомобильчик на площади. Наверняка мисс Гувер уехала домой, чтобы переодеться. До назначенного времени оставалось всего несколько минут, но такую женщину можно ждать целую вечность. В этот момент стеклянная дверь распахнулась и на больничном крыльце появилась знакомая фигура. Миссис Колдуэлл была мрачнее тучи, в руках она держала горшок с неопознанным чахлым цветком и как всегда куда-то спешила.

Я остановился и приподнял шляпу, а старуха ответила недружелюбным кивком.

– Добрый вечер, мэм. Цветочку больничный дух не пошел на пользу?

– Добрый вечер, детектив. С растением все в порядке. А вы, я вижу, спешите в школу хороших манер?

– У них собрания только по вторникам, – я был слишком рад предстоящей встрече, чтобы огрызаться всерьез, – Я и не знал, что вы захаживаете на старое место работы.