– Я был личным доктором шейха Рашида с самого его рождения, – негромко пояснил он.
– Ах вы, хитрец этакий! – выдохнула Эви. – А я-то была уверена, что ваша обязанность просто готовить еду да подавать напитки! Ой! – дернулась Эви, когда Азим дотронулся до самой болезненной части ожога. Опустив глаза, она увидела, что на коже вздулся пузырь. К ней склонился Рашид.
– Нужно вызывать доктора, Азим? – резко спросил он.
– Нет, – ответил тот, поднимаясь. – Но мне нужна моя сумка с лекарствами. Я сейчас вернусь.
Он вышел, оставив позади себя напряженное молчание. Рашид стоял по одну сторону от кресла, где сидела Эви, ее мать – по другую. А Эви не поднимала головы, чувствуя, что не способна сейчас ни с кем из них говорить.
– Прости меня, Эви, – дрожащим голосом пробормотала Люсинда, – я не хотела.
– Я знаю, – мягко ответила Эви. – Признаться, я и сама забыла про руку, пока ты до нее не дотронулась.
– Ты это имел в виду, когда говорил, что она плохо себя чувствует?
Вопрос был адресован Рашиду, но Эви поспешно ответила: – Да.
– Нет, – холодно поправил ее Рашид. – Эви чувствовала себя плохо, потому что беременна.
Со вздохом, вырвавшимся из глубины души, Эви глубже зарылась в подушки кресла и закрыла глаза. Слова Рашида произвели эффект разорвавшейся бомбы. Эви показалось, будто целую вечность никто не шелохнулся, не произнес ни звука, все замерли в ожидании… Что-то сейчас скажет ее мать?
Впрочем, произошло совсем не то, чего ожидала и боялась Эви. Люсинда тяжело рухнула в соседнее кресло.
– О, Эви… – выдохнула она. – Как ты могла… как ты могла?
Эви изумленно раскрыла глаза и в гневе повернулась в сторону матери.
– Ты что… ты хочешь сказать, что я сделала это нарочно? Не могу поверить, – голос Эви сорвался от внезапно захлестнувшей ее боли, – что родная мать способна подозревать меня в подобной низости!
– В наши дни подобные случайности просто так не бывают, Эви.
– Эви, – услышала она голос Рашида, – твоя мать не хотела тебя обидеть. Ее предположение вполне естественно…
Естественно? Неужели? Эви с пылающими глазами обернулась к нему.
– Мне это и в голову не приходило. А ты… ты тоже подозреваешь меня?
– Нет, – со вздохом ответил Рашид, отводя взгляд. И Эви с ужасом осознала, что два самых дорогих для нее человека думают, что она в состоянии опуститься до такого. Ей отчаянно захотелось упасть замертво прямо на этом месте.
И внезапно Эви поняла, что с нее довольно. Гордо подняв подбородок, она холодным взглядом обвела комнату, задерживаясь попеременно то на одном лице, то на другом.
– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас за это, – сказала она. И, собрав остатки гордости, развернулась и вышла из комнаты.
Азим как раз возвращался в гостиную, когда Эви, даже не обернувшись, прошла мимо по коридору. Что Рашид сообщил ему взглядом, Эви не знала, да и не хотела знать. Но не успела она устало опуститься на край кровати, как Азим осторожно постучал в ее дверь.
– Мне надо посмотреть вашу руку, – тихо сказал он.
Возражать Эви не стала. Она вообще не произнесла ни одного слова, пока Азим смазывал чем-то приятным и успокаивающим ее обожженную кожу. А в голове у нее прокручивались десятки фраз, адресованных всем ее родственникам, всей семье Рашида, сплетникам репортерам, которым так интересно будет узнать, в какую несчастную жертву она превратилась!
– Сейчас всем нелегко, – с присущим ему вежливым спокойствием и сдержанностью заметил Азим, отпуская наконец ее руку. – Людям свойственно говорить вещи, о которых они впоследствии сожалеют.
– Но это не значит, что они говорили в тот момент неправду, – возразила Эви. – Вы ведь тоже думаете, что я забеременела нарочно, чтобы поймать Рашида в ловушку, – обвиняюще добавила она. – Я видела это в ваших глазах, и вам очень трудно было это скрыть.
Конечно, на самом деле она видела в его глазах просто ужас, без какого-либо подозрения. Но теперь Эви понимала, что в каждом взгляде ей будет чудиться это обвиняющее выражение.
– Вы не могли бы вызвать для меня такси, пока я переодеваюсь?
Просьба получилась скорее похожей на приказ, так что Эви не стала дожидаться ответа и ушла в ванную комнату.
Через десять минут она вернулась в спальню, приняв душ и переодевшись в джинсы и футболку, в которых приехала сюда этим утром. Она как раз занималась волосами – собирала их в хвост на затылке, – когда в комнату вошел Рашид.
Эви обернулась и снова занялась прической. Но быстрого взгляда на Рашида хватило, чтобы заметить перемену – он тоже переоделся и теперь был в деловом костюме. Эви даже заметила тревогу в его взгляде – и ощутила нечто вроде горькой радости и удовлетворения, потому что теперь он явно не был так безусловно в ней уверен.
– Твоя мать уехала, – сообщил он.
Это не удивило Эви. Ее матери необходимо время, чтобы осмыслить услышанное и приготовиться к предстоящему громкому скандалу, который готов вот-вот обрушиться на их вроде бы благополучную семью.
– Азим говорит, ты заказала такси, – продолжал он. – Зачем?
– Чтобы уехать отсюда, – бросила она через плечо. – Еще вопросы?
– Куда ты намерена уехать?
– Возможно, в Вестхевен. Чтобы спрятаться там ото всех. Так обычно поступают все выродки.
Ее саркастическое замечание попало в цель: Рашид нетерпеливо засопел.
– Не стоит этого делать, – сердито фыркнул он.
– Почему же? – возразила Эви. – Если начистоту, то так оно и есть – или, по крайней мере, так всем будет представляться, когда все это выйдет на свет.
– Прекрати говорить глупости! – рявкнул он. – Ты слишком болезненно ко всему относишься! Как только мы поженимся, ни один человек не посмеет даже пикнуть о том, как и почему был зачат наш ребенок!
«О, очень тактично», – ядовито подумала Эви.
– Мне казалось, я уже говорила тебе, – бросила она. – Но повторяю еще раз: я не выйду за тебя замуж, даже если тебя доставят ко мне в подарочной упаковке!
В лентах! Я не смогу жить с тобой, зная, что ты втайне думаешь обо мне! Понимаешь ты это или нет?
– Я вовсе не подозреваю, что ты нарочно забеременела! – зарычал он.
Эви ничего не сказала, но ее циничная усмешка была достаточно красноречивой. Дрожащими пальцами она заправила пряди золотистых волос под ленту, стягивающую хвост.
– Хорошо, – с тяжелым вздохом признался Рашид. – Был момент – очень короткий, очень, – когда я подумал, что ты так поступила. Посуди сама, у какого мужчины не возникло бы такого подозрения в нашей с тобой ситуации?
