Пост о том, что я ищу хозяина приютской собаке Еве, в Интернете имел успех: его читали, публиковали на своих страницах, писали комментарии. Читатели хором восхищались нашим поступком, многие уговаривали оставить собаку себе. Меня эти уговоры раздражали, так как не хотелось оставлять Еву, ведь я по-прежнему не желала заводить питомца, а всего лишь старалась выполнить задуманное – социализировать и пристроить ее. Но звонков по Еве не было, никто не желал брать пятилетнюю собаку с дергающимися лапами.
Мы показали Еву ветеринару, выяснилось, что у нее действительно нервный тик – результат нарушения функций нервной системы. А проще говоря, настрадалась она в приюте, жила в постоянном страхе, стрессе, отсюда и последствия. Еве назначили курс препаратов и не дали никаких гарантий на выздоровление, но успокоили, что сильного дискомфорта от постоянного подергивания она не испытывает.
С каждым днем я все больше восхищалась этой собакой. Команду «сидеть» она выучила за один день, а через неделю уже подавала лапы – левую, затем правую. Она оказалась очень тихой, спокойной и даже тактичной: не попрошайничала, не лаяла без причины, ела без капризов все, что предложат, и твердо знала свое место в прихожей. Бывало, мне даже приходилось уговаривать ее зайти в комнату. Ева самая кроткая собака из всех, что я видела.
Лена и Марина успокаивали, говорили, что некоторым собакам они искали дом не один год, надо продолжать публиковать посты с Евиными фотографиями и историей.
Ну уж нет, за год я ее полюблю и тогда уж точно оставлю… Я старалась не привязываться к Еве, редко обращалась к ней по имени, чаще говорила просто «собака», не называла ее нашей или моей, не слишком нежничала.
И наконец‐то! После поста «Пятнадцать отличий приютской собаки от обычной домашней» со мной связалась девушка и сказала, что хочет приехать познакомиться с Евой.
Пятнадцать отличий приютской собаки от обычной домашней
1. Ева по привычке лижет снег на улице, потому что в приюте зимой нет воды, и собакам приходится есть снег или лед.
2. Самый сладкий звук для Евы – шуршание целлофанового пакета. Волонтеры часто приносят собакам еду в пакетиках. Собаки привыкают к тому, что после шуршания наступает насыщение. Хотите позвать Еву – просто пошуршите пакетом, и она прибежит.
3. Ева не знает, что такое мячик и палочка, она вообще не знает, что такое играть. С щенячьего возраста в клетке, без игрушек, без внимания, без хозяина.
4. Даже под толстым слоем снега Ева найдет траву и будет ее жадно есть. В приюте вся территория заасфальтирована, а за забором приюта Ева раньше никогда не бывала. Выяснилось, что обычная трава для нее – редкий деликатес.
5. На улице Ева, принюхиваясь, тянется ко всем тележкам и детским коляскам, потому что в приюте на тележках волонтеры развозят миски с кашей.
6. По Еве можно изучать скелет собаки – она такая худенькая, все ребра можно пересчитать.
7. У нее подергиваются передние лапки. Это нервный тик – последствие стрессов, перенесенных в приюте.
8. Ева жила на двух квадратных метрах и круглый год спала на голых досках, поэтому мягкий матрасик в прихожей – ее самое любимое место в квартире, а любимая команда «На место!»
9. На прогулке Ева слишком активно все обнюхивает. Запахи города на нее буквально обрушились: все они новые, интересные, иногда тревожные. Пять лет в клетке, а теперь среди людей, машин, незнакомых предметов. Это, наверное, как безнадежно слепому прозреть к середине жизни.
10. Ева боится собак. Завидев чужую собаку на улице, она прижимается к ноге и замирает. Видимо, основными обидчиками в приюте были именно собаки.
11. Ева не знает, что такое лакомства и угощения. Печенья, баранки, сухарики, которые так любят домашние питомцы, для нее пустой звук, но чтобы не обидеть, она аккуратно берет печенье в зубы и относит в прихожую, кладет на свой матрасик.
12. Ева не знает, что собаки должны злиться на кошек, наверное, ей никто об этом не рассказал, да и не бывает кошек в собачьем приюте. Поэтому к ним она относится равнодушно, но с уважением.
13. Ева не лает и не рычит. Даже на звонок в дверь реагирует молча. Это тоже отпечаток приюта – кроме тесного вольера и миски с кормом собакам там охранять нечего… и некого.
14. Ева – чистый лист. Она ничего не умеет, почти не знает команд, но она смышленая и быстро схватывает. Новому хозяину предстоит заполнить этот лист.
15. У Евы печальные глаза. Нужен хозяин, который полюбит ее, займется ее воспитанием, научит жить на воле, хозяин, который покажет ей новый мир – мир человека.
А в остальном приютская Ева – самая обычная собака! 67 см в холке, длинноногая, стройная (даже слишком), с белой грудкой и хвостом колечком. Она позволяет обнимать и целовать себя детям любого возраста. Разрешает себя чесать, мыть, вытирать, послушно позволяет чистить уши и вливать лекарства. Ева спокойная, неприхотливая, добрая и доверчивая. Она очень ждет своего хозяина или хозяев. Ей нужна семья, где она станет обычной домашней собакой.
В дверь позвонили. Ева приоткрыла глаза, подняла голову. Она, конечно, не могла знать, что это не просто гости, это, возможно, ее новая хозяйка. Я волновалась: а что, если Еву не заберут? Как долго еще продлятся поиски? А если, наоборот, заберут, то будет ли ей хорошо в новой семье, не обидят ли ее?
Пришедшая девушка волновалась не меньше меня. Она присела около Евы, протянула руку, погладила по голове, оценила ее красоту и кротость. Потом мы поговорили о невыносимых условиях приюта и о фильме. Расстались на том, что девушка подумает, примет решение и позвонит.
На следующий день мы уже везли Еву в новый дом.
Ей сразу выделили место в коридоре и покормили. Нас с Лешей пригласили к чаю. За столом мы обсуждали собачье меню и длительность прогулок. Мне понравилась и новая хозяйка, и ее отношение к Еве. Напрягала только неуверенность в принятом решении, сквозившая во фразах «я попробую», «я постараюсь», «может быть, у меня получится», и то, что хозяйка просила пока не сообщать, что собака пристроена.
Прощаясь, мне захотелось броситься к Евусе, крепко обнять, зацеловать морду и расплакаться. Но я сдержалась, поблагодарила новую хозяйку, потрепала Еву за ухо, и мы вышли.
– Кажется, я к ней все-таки привыкла, – сказала я Леше, вытирая подступившие слезы.
