— Это так, - согласилась Джина.
— Но ты нас бросаешь, — тоном капризного ребенка упрекнулее Гарри.
— Просто моя миссия не здесь, — тихо проговорила она.
— Ты сама в это веришь?
— Иначе не уезжала бы... — прошептала она, понурив голову.
— Тогда прощай! - резко сказал Гарри и, выйдя из машины,широко распахнул перед Джиной дверцу и подал руку.
Он был, как всегда, галантен, но лицо его смотрелосьнепривычно жестким. Легкомысленное выражение покинуло его.
Джина попыталась улыбнуться, но и у нее это не получилось.
— Знаешь, если ты ищешь идеального мужчину, то этоопределенно не я, — объявил Гарри. — Я сознаю, что не идеален, и даже приогромном желании не смогу сделаться таким. Даже стремиться к этому не стану...Я лишь надеюсь, что однажды ты найдешь того, кто будет тебя заслуживать...
— Не говори так, Гарри! Ты замечательный, — слабо возразилаему девушка.
— Я эгоист, я поверхностный, легкомысленный, недалекий, ипрочая, и прочая... Все так. И именно сознавая свои недостатки, я год не смелподойти к тебе со своими фривольными предложениями, потому что считал тебядостойной лучшего мужчины. Своим решением уехать ты вновь показала мне, чтотакое настоящий человек. Ты оставляешь привычную благополучную жизнь,родителей, сестер, друзей. Ты чувствуешь в себе силы начать все с нуля на новомместе. Значит, и я должен тоже заставить себя измениться. Оставить это ни кчему не обязывающее фатовство и начать строить жизнь по-новому! — пылкозаключил он.
— Гарри, — взволнованно произнесла Джина, — ты совершаешьогромную ошибку, идеализируя меня. Я не тот волевой человек, которым менярисует твое воображение. Быть может, я самая настоящая трусиха, и потомууезжаю.
— Тогда позволь мне оказать тебе поддержку. Не отталкивайдружеской руки, — просительно проговорил он, прижав ее руку к своей груди.
— Старый добрый Гарри Бридон, — ироническипрокомментировала этот жест Джина. — Прости, мне нужно идти, пришли новыесъемщики и представитель домовладельца.
— Подожди, Джина, — попытался удержать ее Гарри.
— Не могу, — покачала она головой.
— Нет, Джина, стой, - силой заставил ее остановиться Гарри,схватив за руку. — Отдай им ключи, пусть идут, а ты останься.
— Но для чего?
— Что-то важное еще не договорено. Я это знаю.
Джина изумленно посмотрела на Гарри, но предпочла неперечить.
— Роберт, вот ключи. Поднимайтесь и осматривайтесь. Я черезнекоторое время к вам присоединюсь, — сказала она, протянув связку ключейприблизившемуся мужчине, и сдержанно добавила: — Не сочтите за неуважение.Гарри, что ты творишь? — шепотом спросила она, когда посторонние зашли вподъезд. — Это не смешно!
— Никто и не смеется... Почему ты уезжаешь? — в очереднойраз спросил он.
— Гарри, ты невероятен! По-моему, я все тебе исчерпывающеобъяснила.
— А по-моему, нет!
— Не будь ребенком, Гарри! — сурово процедила Джина.
— Никакой я не ребенок! — искренне возмутился он. — Простоответь на мой вопрос честно. Назови ту единственную значимую для тебя причину,по которой ты решила все бросить!
— Не настолько я доверяю тебе, Гарри, чтобы открывать всесвои карты.
— Значит, есть такая тайная причина! — не скрывая своегоудовлетворения, констатировал проницательный мужчина.
— Причина есть, - кивнула Джина.
— Тогда я должен знать...
— Не должен, — осадила она его. — И этот разговор больше неповторится. Езжай, Гарри.
— Я тебе позвоню, — решительно сказал он, садясь за руль.
— Прощай! — крикнула Джина.
— До встречи, — отозвался Гарри.
Джина повернулась и стала медленно приближаться к крыльцу.Внезапно налетел ветер, и Джина, посмотрев на небо, увидела над головойстремительно сгущающиеся тучи. Весенняя погода подтверждала репутациюизменчивой.
Девушка слышала, как захлопнулась дверца его машины, какзаурчал мощный двигатель, но вдруг заглох, и тут же она услышала собственноеимя.
— Джина, Джина! — дважды окликнул ее Гарри.
Она замерла на месте, а он быстро выбрался из автомобиля иустремился к ней.
Джина дождалась, она не скрылась за дверью подъезда, а лишьразвернулась к нему навстречу.
Гарри поймал ее в свои объятья. Обхватил теплыми рукамираспалившееся лицо, засыпал поцелуями ее золотистые веснушки.
— Джина, — с наслаждением нашептывал он, — Джина...
— Гарри, отпусти меня, — бессильно попросила она.
— Джина, — бормотал он между поцелуями.
— Пусти...
— Сама не знаешь, что говоришь. Ты со мной, а могла бытьтам, с ними, — кивнул он в сторону ее окна. — Но ты осталась. Значит, не хочешьменя покидать. И я не дам тебе такой возможности.
— Я поступила неправильно, оставшись. А теперь мне нужноидти. Меня ждут люди...
— Люди? А будет ли тебе с ними так хорошо? — спросил он,целуя ее лицо.
— Прекрати, Гарри! Я не могу жертвовать своей жизнью радиминутного удовольствия.
— Дай мне только шанс, и эта минута станет часом, днем,годом...
— Что же ты не обещаешь мне вечность, Гарри? Или, по твоиммеркам, год — уже больше чем достаточно? Ведь в прошлый раз тебе хватило именьшего срока, чтобы осознать свою ошибку.
— Опять вспомнила об Анне? Она была сумасшедшей. Теперьиное дело.
Гарри уже не раз подосадовал на то, что рассказал Джине освоей жене. Хотя был обязан сделать это, предполагая серьезные отношения.
— Мой первый семейный опыт говорит не в мою пользу. Я этознаю. Не стоит напоминать мне об этом каждый раз, чтобы аргументировать своенесогласие, — сухо проговорил он, разняв руки.
— Ради бога, прости меня, — прошептала Джина, уставившисьв асфальт. — Гарри, мне необходимо чувствовать уверенность в своем завтрашнемдне, без этого, даже купаясь во взаимной любви, я буду несчастлива. Если тынеспособен дать мне эту уверенность, то лучше отпусти без лишних слов. Я знаю,что с тобой никто не сравнится. И дело не только в том, что ты великолепноцелуешься. Мне кажется, что ты сам не чувствуешь различия между любовью и вожделением.Я же точно знаю, что люблю, и это навсегда. И не думаю, что когда-либо смогупустить в свое сердце кого-то другого.
— Значит, тот мужчина глубоко засел? — недобро проговорилГарри. — Хотелось бы мне знать, чем он так зацепил тебя... Ты права, Джина. Намлучше расстаться. Я не смогу быть номером вторым. Такая роль не для меня...Прощай!
