Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
– На Курбатово, – бодро отозвался Ромашкин. – Про Макариху я знаю, но ночью его в той стороне слышали, да и Дир сказал, что у заимки его надо искать. Корову Никуличны он на Курбатовскую сечу утащил. Там же и половину кабанчика видели. Недоеденную. Опять же собака у Дира пропала, а у Дира просто так ничего не пропадает. Да и следы.
– Понятно.
Кашин тронул ключ в замке зажигания, машина зачихала, затряслась, но завелась и, слушаясь руля, повернула направо. Колеса загрохотали по разбитому деревенскому асфальту.
– Волк? – осторожно спросил Дорожкин.
Маргарита повела подбородком, но Ромашкин пробормотал вполголоса: «Тепло», и она кивнула.
– Тогда медведь, рысь, собака одичавшая? – начал перечислять Дорожкин.
– Холодно, – покачал головой Ромашкин. – Волк – тепло. Все остальное – мимо. Не спеши, инспектор. – Вест хмыкнул. – Подстрелим – разглядим.
– Медведей тут давно не было, – согласился Кашин. – Рысь тоже редкий гость. Правильно говорит Вест. Подстрелим – узнаем.
Дорожкин уставился в окно, разглядел, что машина минует дом Шепелевой, потом деревенское кладбище, на котором Дорожкину почудились кучи заросшей бурьяном земли, и поползла к перелеску. Вскоре показались домишки еще какой-то деревеньки. Дорожкин хотел было спросить, из чего ему-то стрелять, но Ромашкин уж слишком явно ждал этого вопроса, и он решил промолчать. Хорошо хоть одели для лесной прогулки, еще и привили неизвестно от чего. Словно в ответ на его размышления в голову ударил жар, а потом уже в глазах начало все троиться, и вскоре Дорожкин уже ничего не видел, только стучал зубами и словно все глубже и глубже погружался сначала в теплую, а потом уже и вовсе в горячую ванну.
– В Курбатове-то спокойно? – спросила Маргарита Ромашкина.
– Спокойно вроде, – ответил Вест. – Ну так они здесь ученые. Попрятались от греха. Видишь, улица пустая, нет никого. Кулаки сломаешь, не откроют. Черт. А Дорожкина-то разогрело не на шутку. Он же должен был через полчаса только скиснуть? Как раз к вечеру бы и отошел.
– По зиме хорошо новичка на охоту брать, – откуда-то издалека донесся голос Кашина, – вчухаешь ему вакцину, его – в жар, разогревается, как печка. В машине тепло сразу становится.
– Ничего, – ответил ему Ромашкин. – Потом спасибо скажет.
– Ага, – хмыкнул Кашин. – Если только по физиономии тебе не съездит. Я видел, кулак-то у него сжимался.
– Не съездит, – загоготал Ромашкин. – Он из добряков. Да и куда ему? Слабак. Только и умеет, что зубы скалить да вышучиваться.
– Не болтай попусту, – оборвала Маргарита Веста. – Ты хоть знаешь, каково ему теперь? Если тебе прививаться не надо, так нечего насмехаться. Или я сейчас посмеюсь, вспомню, как ты к Шепелевой на крещение ходил.
– Так, может, он тоже сплоховал? – огрызнулся Ромашкин. – Домой побежал подмываться. Посмотрим, как он нынешнюю работку перенесет. По-любому, размазня твой подопечный, Марго.
– Языком болтай, да прикусывать не забывай, – ответила Маргарита. – А ну как не на камень твои семечки сыплются, а в землю? Мы тут все в одной упряжке пока.
– В упряжке-то одной, да только кто-то тянет, а кто-то на упряжи висит, – пробурчал Ромашкин. – Да ну его. Один черт – раньше чем через пару часов не очухается. А то и того больше.
Дорожкин, чувствуя, как колыхание уазика по ухабам сливается с пробирающей его дрожью, медленно, преодолевая тяжесть и жар, повернул голову, с трудом открыл глаза и прошептал или прокричал отчего-то побледневшему Ромашкину:
– Может, и размазня, но чем раствор жиже, тем вернее схватывает.
– Не скажи, – не согласился Кашин, а Маргарита вдруг зашлась в хохоте, и Дорожкин начал понемногу выползать и из жара, и из лихорадки. Через полчаса, когда едва заметный проселок вился в непроглядном ельнике, у Дорожкина дрожали только колени да саднило в груди.
– Ну вот. – Кашин заглушил мотор и выпрыгнул наружу. – Теперь можно и расслабиться, пока не стемнело.
– Не стоит расслабляться, – хлопнула дверью Маргарита, и Дорожкин вслед за оживившимся Ромашкиным вылез из салона.
Кашин выпустил из «собачника» околоточных, Дорожкин кивнул знакомцам, но здороваться не стал, тем более что и подопечные Кашина не изъявили особого желания брататься. Судя по недовольным рожам, они не только были раздражены ночной службой, но и не испытывали от предстоящей забавы особой радости.
– Не дрейфить! – приободрил околоточных Кашин и выудил из кармана поллитровку. – Маргарита, твоим не предлагаю, знаю, что они и без согрева герои.
– Итожить с утра будем, – отрезала Маргарита и кивнула Дорожкину. – Пошли, познакомлю тебя с Диром. Он здесь царь и бог. Пришлый, из пермских краев, а уж так корни пустил, что и не выкорчуешь.
Дорожкин покосился на Ромашкина, который, скинув брезентуху, сапоги и оставшись в одном трико, прямо под дождем, медленно, крадучись пошел к раскинувшим лапы елям, и двинулся за Маргаритой.
Заимка открылась внезапно. Она не стояла избушкой на поляне, а мостилась в самой гуще ельника. Просто, наклонившись под полог очередной зеленой великанши, Маргарита вдруг распахнула неведомо откуда взявшуюся дверь, и Дорожкин вслед за ней оказался внутри сложенного из замшелых бревен сруба, опорой которому служили все те же еловые стволы, прорастающие по углам внутри сооружения. Крыши у сруба не было, или Дорожкин не смог ее разглядеть в скрещивающихся над головой сучьях, но между еловых лап неожиданно сверкнули солнечные лучи, под ногами зашелестела не хвоя, а упругая зеленая трава, и в лицо пахнуло луговыми цветами и весенней живицей.
– Ну здравствуй, Дир, – поклонилась Маргарита, и Дорожкин, который до этого таращил глаза на траву, на пеньки-стулья, на блестящую медную жаровню на ножках и висевшие на сучьях медные котлы, чашки, ложки и плошки, вдруг разглядел у дальнего ствола человека. Он сидел на таком же пне-стуле и казался высоким даже в сидячем положении, а уж когда встал, то взметнулся над Дорожкиным, да и над Маргаритой на локоть. Лобастая, наголо обритая голова наклонилась вперед, глубоко посаженные глаза прищурились, и подобие улыбки заставило в ответ улыбнуться и Дорожкина. Хотя улыбка далась младшему инспектору нелегко – мало того что ему приходилось смотреть на хозяина лесного логова снизу вверх, так вдобавок на плече у того сидел какой-то зверь и скалил на Дорожкина зубы.
– Кыш, – согнал зверя Дир и неторопливо пояснил: – Куница это моя, ну вроде кошки, всегда на незнакомых шипит. Ты, выходит, новый инспектор, парень?
– Пока еще не выходит, но скоро выйдет, а не выйдет, так уйдет, – заметила Маргарита, едва Дир закончил неторопливое рукопожатие с Дорожкиным. – Что новенького?
– Пошли, – едва ли не со скрипом шевельнулся и наклонился перед низкой для него дверью хозяин лесного жилища. – Видела?
Тут только Дорожкин заметил, что скрывающий снаружи дверь ствол ели покрыт вертикальными бороздами, ободран. Высоко ободран, почти в трех метрах над землей. За дверью заимки Дира вдруг стало холодно, да и сумрак под елями или сгустился, или и был почти непроглядным. Маргарита выудила из кармана фонарик и осветила отметки неведомого чудовища желтым кружком.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
