Она вышла из-под душа, растерлась полотенцем. Ночная рубашка, тонкая, как паутинка, с шелестом скользнула по телу. Внезапно женщину охватило желание ощутить на себе прикосновение нежных, страстных рук, дарящих интимные ласки. Она закрыла глаза, и постепенно в ее грезах возникло лицо …
Как смеет Стивен вторгаться в такой момент? Почему именно его лицо всплывает в памяти? Он не тот, кого она любит или за кого собирается замуж. И все же от него не избавиться.
Она заглянула в спальню, чтобы еще раз посмотреть на Дэвида. Он сбросил с себя одеяло и лежал раздетый. Он прекрасен, подумала она. Но вскоре поняла, что восхищается невинно и не испытывает волнения страсти.
Дженнифер вышла, оставив дверь приоткрытой на случай, если Дэвиду потребуется помощь.
Она подскочила от резкого звонка в дверь. На пороге стоял Стивен Лири с потемневшими глазами и скривившимся в горькой усмешке ртом.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Поговорим в доме, — сказал Стивен, настойчиво увлекая ее внутрь.
— Нам не о чем говорить. Сейчас же уходи.
— Уйду, когда придет время. Может, тебе и нечего сказать, зато мне предостаточно. Начнем с твоего странного чувства юмора.
— Во всем, что касается тебя, у меня отсутствует чувство юмора.
— Довольно забавно с твоей стороны обручиться с неудачником, предоставив мне узнавать обо всем из газет. Интересно, когда же ты собиралась сообщить об этом мне?
— Я не обязана ставить тебя в известность. Тебя это не касается.
— Неужели?
Он прошел мимо нее в переднюю. Дженнифер еще не доводилось видеть его таким. Он был без галстука, в распахнутой рубашке, с растрепанными волосами. Но больше всего поражало свирепое выражение его глаз. Стивен не владел собой.
— Я должен устроить тебе взбучку, — сказал он жестко. — Ну хорошо, мы поссорились, и, может быть, я наговорил лишнего — но так отомстить мне!
— Отомстить! — сердито повторила она. — Ты так воспринимаешь мое замужество? Что-то вроде мести?
— Не говори мне о твоем замужестве, — пришел он в ярость. — Ты устроила эту «липовую» помолвку, чтобы отплатить мне.
— Ты заблуждаешься, Стивен. Я влюблена в Дэвида. А он любит меня.
— Я знаю, что в твоем безумном представлении он тот, кто решит твои проблемы. Мне следовало предусмотреть это. А я залез в бутылку. Но пора и остановиться. Шутки в сторону.
— Это не шутка.
— Пора повзрослеть, Дженнифер! Ты не можешь выйти за него. Ты затеяла все, чтобы поставить меня на место. Ну что ж, тебе удалось. Я сдаюсь.
Необъяснимо для женщины, только что помолвленной с другим, ее сердце бешено забилось, готовое вырваться из груди.
— А что … означает это «сдаюсь»?
Он повернул к ней измученное лицо.
— Разве не понятно?
— Мне — нет.
— Я пришел сюда, чтобы добиваться тебя. Я не бегаю за женщинами, моля их о благосклонности, но я пришел просить тебя — молить — остановить это безрассудство, иначе …
— Иначе? — Она едва могла говорить.
У него напряглось лицо. Человек, оказавшийся на краю пропасти, должен был выглядеть так, как Стивен выглядел в эту минуту.
— Иначе мои акции упадут в цене, — отрывисто произнес он.
Дженнифер уставилась на него, онемев от шока.
— Что? — почти прошептала она.
— Твоя внезапная помолвка может наделать мне много вреда на рынке.
— Не верю своим ушам, — закричала она в ярости. — Причем тут рынок?! Я выхожу за Дэвида, потому что люблю его.
— Чушь. Ты выходишь за него, чтобы отомстить мне, — парировал Стивен. — А он женится на тебе, потому что ты велела ему.
— Это… неправда. — Она запиналась, стараясь стереть из памяти лицо Дэвида, побелевшее от шока, когда она объявила о помолвке.
— И не пытайся убедить меня, что он сделал тебе предложение, — беспощадно произнес Стивен — у бедного простофили слишком развито чувство самосохранения.
— Ты не имеешь права так говорить.
Его пылающий взгляд заставил ее почувствовать, что на ней прозрачное одеяние.
— Я могу говорить все что угодно, лишь бы вытащить тебя из переделки. Да знает ли он, какой чувственной ты становишься в моих объятиях? Одно прикосновение — и мы оба вспыхиваем в мгновение ока.
— Перестань! — закричала она, отворачиваясь и закрывая уши руками.
Он повернул ее к себе, слегка встряхнув.
— Смотри мне в глаза и скажи, что это не так.
— Все … слишком поздно, — прошептала она.
— Пока мы чувствуем это, никогда не поздно. — Он притянул ее к себе.
Стивен сорвал с нее халатик. Ее наготу скрывала от ненасытных мужских рук только легкая ночная рубашка. Сквозь тонкую ткань Дженнифер ощущала каждое прикосновение. В том, как он обращался с ней сейчас, не было и намека на галантность, только стремление заставить ее признать, что желание — самое сильное из всех чувств. Его бешено бьющееся сердце подсказывало, что он поглощен бурной страстью.
Он осыпал женщину быстрыми поцелуями, спускаясь от подбородка к шее.
— Все шло к этому, — невнятно бормотал Стивен. — Мы долго медлили … Слишком долго …
— Дэвид, — в отчаянии прошептала она.
— Забудь о нем. Сейчас главное другое. Ни одна женщина меня так не возбуждала.
Одна бретелька ее рубашки оборвалась под напором его настойчивых рук. Он целовал ей шею, плечи, грудь. Дженнифер пыталась сдерживаться. Но чувства, которые он пробуждал в ней, были сильнее. Они заставляли забыть доводы разума и думать только о Стивене и о том, что в его власти возбудить в ней желание. Она настолько предалась эмоциям, что даже не поняла, — он подталкивает ее к спальне …
— Дженнифер, — голос Дэвида раздался неожиданно.
Он сидел на кровати, прикрыв рукой глаза.
— Ты маленькая распутная лгунья, — протянул ошарашено Стивен. — Ты вновь подставила меня.
Он был бледным от гнева, когда увлекал ее за собой из спальни.
Дженнифер пыталась собраться с мыслями. Ее тело все еще радостно трепетало от его ласк, и до нее не сразу дошел ужас произошедшего. Она вздрогнула, поймав его свирепый взгляд.
— Стивен, ты не понял …
— Что здесь понимать? Ты знаешь о моих чувствах к тебе и выставила меня на посмешище.
— Нет, — отчаянно закричала она. — Это не то, что ты думаешь.
— Скажи еще спасибо, что я не видел Дэвида в твоей постели, — негодовал он.
В ней вспыхнула ярость.
— А если и так? Он мой жених. Я поступаю, как хочу, — воскликнула она. — Как ты смеешь являться сюда, диктуя мне, за кого идти замуж, а за кого — нет?
