– Конечно! Я испугалась не меньше тебя.
– Это было так ужасно! Я снова и снова вижу все перед глазами…
– Я тоже… – прошептала Мэгги. Они прижались друг к другу, как створки морской раковины, оказавшиеся на сухом берегу.
Когда они прибыли в Форт-Уэрт, день клонился к вечеру. Их силы иссякли окончательно, и на них нашло безразличное спокойствие. Сойер Блейк помог им выйти из дилижанса, но они больше не проливали слез. Сойер отвел их в гостиницу «Бисли» и пообещал вернуться и поужинать с ними. Он собирался сходить в контору шерифа, сообщить о том, что произошло, и позаботиться, чтобы о несчастье сообщили ближайшим родственникам погибших. Когда он спустя несколько часов встретился с Мэгги и Дотти Мей в обеденном зале гостиницы, женщины успели принять ванну, переодеться в чистое платье. На смену шоку и истерии, в которой они находились весь день, пришло мрачное осознание ужаса прошлой ночи.
Поглощая легкий ужин, Мэгги чувствовала на себе пристальный взгляд Сойера. Теперь, когда они прибыли в Форт-Уэрт, она должна попрощаться с ним и с Дотти Мей: утром они поедут дальше, в Уэйко. Она останется здесь, якобы будет искать своего деверя Бена Клея. Эта мысль приводила ее в отчаяние. Она поглядывала то на Дотти Мей, то на Сойера Блейка. Втроем они пережили испытание, которое свело их вместе, на короткое время привязало друг к другу. Она с удивлением подумала, что эта привязанность оказалась намного сильнее той, которую она испытывала к тете Виллоне или дяде Гарри. Странно… Оказывается, смерть и опасность сближают людей намного быстрее, чем спокойная и размеренная жизнь. Ей будет недоставать их, когда они уедут… Все же утром придется сказать им «до свидания».
Ночью Мэгги долго лежала в темноте без сна в маленькой комнатке, которую делила с Дотти Мей. Она с опаской косилась на окно, невольно ожидая, что сейчас стекло разлетится на мелкие осколки и в комнату ввалится Эд со своим приятелем. Несмотря на прохладные простыни, тело ее стало влажным от испарины. Когда тьма сгустилась еще больше, девушку вдруг охватила паника. Она села в постели и затаив дыхание вглядывалась в неясные очертания окна.
– Мэгги? – встревожилась Дотти Мей на соседней кровати.
– О, прости. – Мэгги стало неловко. Она должна успокаивать Дотти Мей, а вместо этого ведет себя как ребенок. – Я просто вспоминала, вот и все. Спи.
– Я не спала, тоже вспоминала. Мэгги, ты думаешь, мы когда-нибудь это забудем?
– Нет. – Вся дрожа, она натянула одеяло до самого подбородка. Она никогда не забудет! Она все еще ощущала дрожь, которая пронзила тело Рэя, когда Альма застрелила его, все еще видела лицо Альмы за секунду до ее смерти, когда ее глаза засветились удовлетворением оттого, что Рэй мертв.
– И все же нам придется пережить это. Необходимо заполнить память другими воспоминаниями, образами и мыслями. Иначе, Дотти Мей, мы сойдем с ума.
Мэгги подняла руку и посмотрела на гранатовое колечко, которое подарила ей Амелия. Оно слабо светилось в темноте.
«Вспомни Амелию, – сказала она себе с отчаянием, гладя прохладный камешек. – Вспомни тихие часы, проведенные в маленьком домике за вышиванием, за чаем. Думай о чем угодно, только не о смерти, убийствах и крови».
Но прошло еще много времени, прежде чем она забылась беспокойным сном.
На следующее утро Сойер Блейк не появился в столовой гостиницы, поэтому Мэгги с Дотти Мей поели одни. Когда они уже допивали кофе, то увидели Сойера в окно, выходящее на улицу, а через минуту он уже вошел в столовую.
– Вы уже позавтракали? – спросила его Мэгги, когда он приветствовал их, улыбнувшись. Он выглядел энергичным и веселым, и она даже подумала с невольным сожалением, что, наверное, он будет рад отделаться от них. – Если нет, то мы с удовольствием составим вам компанию…
– Я позавтракал сто лет назад. – Сдвинув шляпу на затылок, он разглядывал ее. Солнце, льющееся сквозь окна, освещало ее приятные черты лица и роскошные блестящие волосы. – Мэгги, могу я поговорить с тобой наедине? – Он быстро взглянул в сторону Дотти Мей. – Простишь нас, Дотти Мей?
– Конечно, я…
Прежде чем она закончила фразу, Сойер подхватил Мэгги под локоток и вывел из столовой.
– Поговорим в твоей комнате. То, что я хочу сказать, не займет много времени.
Пока они поднимались по лестнице, в голове Мэгги пронеслась сотня вопросов. Гостиница «Бисли» была совсем не то, что станции, в которых они останавливались по дороге. На лестнице лежал ковер, керосиновые лампы освещали коридор с полированными дубовыми перилами и комнаты, на стенах висели картины в позолоченных рамах. Это была одна из лучших гостиниц Форт-Уэрта. Впрочем, Мэгги не смотрела по сторонам, а гадала, о чем Сойер хочет с ней поговорить.
Когда они пришли в комнату, Мэгги вдруг поняла о чем. Наверное, хочет обсудить, как она собирается выплатить ему свой долг. Ну конечно! Она должна записать, где его найти, чтобы выслать ему деньги, и, возможно, они сейчас составят график выплат.
– Я знаю, что вы собираетесь сказать, – произнесла она, направляясь к креслу у стола, стоявшего в углу. – Если у вас есть бумага и ручка, то я сейчас запишу название вашего ранчо и вышлю туда деньги, как только они у меня появятся.
– Мэгги, я не о деньгах. К черту деньги! – Сойер закрыл дверь и прислонился к ней. Он покачал головой, радуясь непонятно чему. – Разговор совсем о другом. – Он прошел в комнату и сел на стул лицом к ней. Вытянув вперед длинные ноги, он вертел в руках шляпу. – Во-первых, я хочу сказать, зачем поехал в Сент-Луис.
В замешательстве Мэгги ждала, что он скажет дальше, глядя в его грубоватое, но довольно привлекательное лицо.
– Я уже говорил, что моя жена, Айви, умерла восемь месяцев назад. Она оставила мне двух дочерей: Эбби, которой пять лет, и малышку Регги – Регину, – которой в сентябре исполнилось три. Они сейчас совершенно одни, без мамы.
– О, как печально. Мне очень жаль.
– Я буду говорить прямо, Мэгги. Конечно, мне нелегко воспитывать их одному. У меня ранчо Тэнглвуд, которым я должен заниматься, – правда, пока небольшое, около десяти акров, но оно вырастет в кое-что настоящее и очень прибыльное, если я приложу достаточно сил. Кроме того, мне кажется, что в ближайшие несколько лет начнется бум скотоводства. Да, Абилин – только начало! Железная дорога внесет массу изменений, и потребности страны в мясе будут все возрастать. Но что мне делать с моими маленькими девочками? – Он вздохнул и пригладил рукой волосы. – Есть, конечно, одна мексиканка, Тереса, которая приходит по утрам, готовит для моих девочек, смотрит за ними, но она все равно для них не мать. Вечером она уходит к своей семье в деревню, и я сижу на кухне и смотрю на дочек, а они смотрят на меня… и я не знаю, о чем мне с ними разговаривать, или… как играть… в общем, ты понимаешь… Их мать всегда пела им что-то или читала сказки, даже учила Эбби играть на маленьком клавесине…
Мэгги не знала, что сказать. Она представляла, как трудно приходится Сойеру Блейку. Он был похож на человека, который способен управлять ранчо, но его трудно было представить суетящимся по хозяйству, занимающимся маленькими девочками.
