— Третье убийство пришлось на день Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Я приложил к вашему отчету, доктор Курт, церковный календарь. Если все три убийства произошли в определенные дни, то вряд ли дело в простом совпадении.
— Согласна. — Тэсс встала, ей не терпелось взглянуть на даты. Она открыла календарь и посмотрела на числа, обведенные Логаном в кружок. Смеркалось. Логан зажег лампу, и на бумаги, которые она держала в руках, упал яркий луч света. Следующий день — восьмое декабря. Это день Непорочного зачатия, — проговорил Логан, куря трубку.
— Следовательно, пройдет восемь недель, — быстро подсчитал Эд, — а раньше разрыв составлял не больше четырех.
— Нельзя быть уверенным, что он окажется способным на такое долгое ожидание чисто эмоционально, — задумчиво сказала Тэсс. — Возможно, он внесет изменения в свою схему. Наверняка есть причина, которая подтолкнет его к этому. Он может выбрать дату, важную для него лично.
— Может, день рождения или смерти кого-нибудь из близких. — Бен закурил очередную сигарету.
— Женщина. — Тэсс закрыла календарь. — Женщина.
— Я согласен, что его эмоциональное напряжение постоянно возрастает. — Логан отложил трубку и наклонился вперед. — И желание сбросить его может оказаться настолько сильным, что он не выдержит и нападет на очередную жертву раньше срока.
— Не исключено, что его мучит какая-то физическая боль. — Тэсс положила календарь в свой портфель. — Мигрень, тошнота… И если она окажется невыносимой…
— Вот именно. — Логан снова скрестил на груди руки. — Жаль, что больше ничем не могу быть полезен. Доктор Курт, мне бы хотелось еще раз поговорить с вами обо всем этом.
— Кое-что сдвинулось — у нас появилось расписание. — Бен встал и затушил сигарету. — Будем думать о восьмом декабря.
— Конечно, это крохи, — сказал Бен, выходя на морозный воздух, — но тоже хлеб.
— А я и не знала, что вы католик. — Тэсс застегнула пальто на все пуговицы — ветер пронизывал до костей. — Это может пригодиться.
— Был католиком. Кстати, о крохах. Вы не голодны?
— Умираю от голода.
— Отлично. — Он обнял ее за плечи. — В таком случае Эда мы забаллотируем.
— Вы ведь не будете настаивать на йогурте и брюссельской капусте?
— Э-э…
— Ну, Бен будет доволен каким-нибудь паршивым гамбургером. С ума можно сойти, если знать, чем он набивает свой желудок!
— Как насчет китайского ресторана? — Не придумав ничего лучшего, Тэсс забралась в машину. — Рядом с моей работой, на углу, есть чудесное местечко.
— Говорил же я тебе — стильная женщина, — заметил Эд, садясь за руль. Он пристегнулся и ждал, когда Бен последует его примеру. — Китайцы с уважением относятся к пище.
— Ну да, ублажают рисом. — Обернувшись, Бен увидел, что Тэсс, устроившись на заднем сиденье, развернула папку. — Эй, док, отдохните не много.
— Просто хочу кое-что проверить.
— Вам приходилось когда-нибудь лечить трудоголиков?
Она уткнулась было в папку, но тут же подняла голову.
— Послушайте, ведь я могу решить, что мне больше всего хочется йогурта.
— Только не Таню Такер. — Не успели прозвучать первые такты, как Бен нажал кнопку «стоп». — Хватит с нас дневного сеанса.
— Но мне хочется.
— Кретин. Давай-ка лучше я поставлю… Эй, смотри-ка, винная лавка.
Эд притормозил.
— Похоже, чистят.
— Что-что? — Тэсс выпрямилась и попыталась разглядеть происходящее.
— Ограбление. — Бен уже отстегивал привязной ремень. — Пора браться за работу.
— Ограбление? Где?
Бен выругался сквозь зубы и включил радиосвязь.
— До чего же хочется свинины в кисло-сладком соусе…
— Свинина — яд. — Эд тоже расстегнул ремень.
— Патруль 6-0, — передал Бен, — на углу Третьей и Дуглас-стрит ограбление. Необходим наряд.
— У нас в машине гражданское лицо. Ах ты, черт, выходит! Нужна помощь. Преступник движется в южном направлении. Белый, пять футов десять дюймов, сто восемьдесят фунтов. Черная куртка, джинсы.
Радио прохрипело что-то в ответ.
— Да-да, следим за ним.
Эд немного прибавил скорость и завернул за угол. Тэсс, не отрываясь, наблюдала за происходящим.
Он заметила, как из винной лавки вышел рослый мужчина в черной куртке и неторопливо побежал вверх по улице. Повернув голову, он увидел «мустанг» и припустил со всех ног.
— Он засек нас. — Бен вытащил небольшой пистолет, — Не двигайтесь, док.
— Бежит к переулку, — невозмутимо заметил Эд. Он резко вывернул руль и нажал на тормоз. Не успела Тэсс и рта раскрыть, как оба выскочили и бросились вперед.
— Оставайтесь в машине! — крикнул Бен.
Ее терпения хватило на десять секунд. С силой хлопнув дверью, она тоже побежала к перекрестку.
Эд был крупнее, а Бен проворнее. На глазах Тэсс человек, которого они преследовали, полез в карман. Она увидела пистолет, но даже не успела испугаться: Бен бросился в ноги преступнику, и тот беспомощно распластался у мусорных баков. Раздался выстрел, затем — звон металла.
Тэсс добежала до середины переулка, когда Бен рывком поднял этого типа на ноги. Вокруг были пятна крови, отвратительно пахло объедками: мусорные ящики опорожняют регулярно, но чистят редко. Пойманный не пытался сопротивляться — возможно, потому, что увидел Эда с полицейским жетоном в руке. Он сплюнул сгусток крови.
«По телевизору все это выглядит иначе», — подумала Тэсс, не сводя глаз с преступника, который мог выстрелить Бену прямо в лицо, стоило тому хоть чуточку замешкаться. И в романах такие сцены описываются иначе, и даже в одиннадцатичасовом выпуске новостей все не так: там подробности тщательно монтируются, и события разворачиваются со скоростью тушения пожара. А в жизни полно вонючих переулков и блевотины. С ее профессией, ее работой она мысленно бывала в таких местах.
Тэсс глубоко вздохнула, довольная, что в ней проснулся не страх, а только любопытство. Правда, немного захватило дух.
Бен живо скрутил пленнику руки за спиной и надел наручники.
— Ты что, совсем спятил — стрелять в полицейского?
— У тебя все брюки в каком-то жиру, — заметил Эд, засовывая пистолет в кобуру.
Бен посмотрел вниз: действительно, от бедра до колена шла сальная полоса.
— Проклятие! Эй ты, ублюдок, я служу в отделе по расследованию убийств, — бросил он пленнику, — и не люблю, когда у меня на штанах появляется грязь, меня тошнит, когда это случается. — Бен раздраженно передал пленника Эду и вытащил жетон. — Ты арестован, малыш. Можешь ничего не говорить, ты имеешь право… черт побери, Тэсс, разве я не говорил, чтобы вы оставались в машине?
