Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Это за тех, кого ты проткнул колом!
– Это за тех, кого ты обрекал на мучительную смерть!
Скоро на месте ямы вырос холм из свеженасыпанной земли.
– Мы посадим здесь цветок смерти, цветок с ядовитым жалом, – сказали тэнгу и бросили поверх земли какое-то блестящее семечко. Семечко воткнулось в землю и тут же дало корни. Эти корни сплошь оплели могилу, были они синеватыми, словно вены, и по ним струилась темная жидкость. Из корней поднялся стебель с несколькими бутонами. Бутоны набухали с каждой минутой и наконец лопнули. Яркие лепестки раскрылись, и с них потекла ядовито-желтая жидкость. Тэнгу принялись собирать эту жидкость в широкогорлые глиняные сосуды…
Но что же отец Августин? Он лежал в могиле, и земля давила ему на грудь, забивала рот и ноздри, не давала сделать и вдоха. И вдруг отцу Августину показалось, что он отделился сам от себя. Один Августин по-прежнему лежал в могиле, а другой встал, и перед ним расступилась сырая могильная земля.
Глаза второго Августина горели ярким алым пламенем.
– Жди, – приказал он двойнику. – Я вернусь за тобой.
Тут же произошло чудо: в земле появилась дверь. Она отворилась, и лежащий Августин увидел дорогу, уходящую далеко-далеко и теряющуюся во мгле. Над дорогой кружили крупные светляки и разгоняли темноту.
– Эта дорога ведет к забытым богам, – сказал Августин с алыми глазами. – Мы призовем их и освободимся. Я знаю, как нужно призывать.
Он ступил на дорогу и зашагал вперед. Двери за ним закрылись, и наступила тишина. Августин лежал и не знал, жив он или мертв.
Много ли прошло времени или мало, но вот снова появилась в толще земли дверь, и двойник Августина, сверкая алыми глазами, вернулся.
– Древние боги глухи к нам, – сказал он опечаленно. – Нет иного выхода, брат мой, как встретиться с самой Безымянной Богиней.
– Я задыхаюсь, – прохрипел Августин.
– Так и должно быть. Лишь умерев, ты можешь встретиться с Безымянной Богиней. Так умри же.
И Августин умер.
Когда же он умер, стало ему невероятно легко. Больше не было темной могилы с ее сырой затхлой землей, ничего не давило на грудь, не надо было мучиться из-за возможности дышать. Августин снова стал одним целым, встал и пошел прочь из могилы – туда, где видел что-то наподобие света от желтого бумажного фонарика.
Августин прошел совсем немного и увидел, что и впрямь это светит желтый бумажный фонарик со свечкой внутри. И светит он над входом в прекрасный сад.
На ветвях деревьев, на камнях, разложенных причудливыми грудами, на скамейках и фонтанах – всюду лежал легкий, девственно-чистый, пушистый снег.
Августин вошел в сад, и вокруг него поднялась метель. Она была почти незаметной и невесомой, но, почувствовав прикосновение снежинок к лицу, Августин ощутил в сердце давно забытое чувство счастья. Он хотел сказать: «Благодарю Тебя, Господи», но промолчал. Теперь он не был уверен в своем Боге. И знал, что Бог совсем не уверен в нем, в Августине.
На одной из скамей сидела женщина и что-то плела из белых пушистых ниток. Лицо женщины было скрыто белой вуалью, да и вся одежда словно состояла из снега и льда.
– Сядь у моих ног, страдалец, – тихо сказала женщина на латыни.
– К милости твоей взываю, госпожа, – произнес Августин, опускаясь на колени. Странно, снег совсем не холодил, он был тёпл и нежен, как птичий пух.
– Как может просить милости тот, кто сам никогда никого не миловал при жизни? – Голос женщины стал еще тише, и она наклонила голову над своим рукодельем.
– Всё, что я творил, я творил исключительно из милосердия, – сказал Августин.
– Ты не раскаялся, – качает головой женщина. – Уходи. Уходи туда, где терзает тебя твоя судьба.
И Августин видит, как гаснут краски снегового сада. Что-то сжимает его грудь, и он просыпается.
– Господин, уже раннее утро, – почтительно склонившись, сказал ему вчерашний юноша. – Вы сами велели вас разбудить…
Августин перевел дыхание. Слава богу, он еще жив! Всё, что он видел, было сном, одним из многочисленных ужасных снов, терзающих его сердце, но всё-таки не приносящих вреда.
– Я уже заложил повозку, господин. Угодно ли вам сначала вкусить пищи?
– Нет. Этот ваш рис просто невыносим. Крысы и те его есть не станут. Подай мне одеться.
– Но вы уснули одетым, господин.
– И верно. Идем.
Юноша проводил отца Августина до небольшой повозки-курумы. Августин уселся в повозку, юноша исполнял роль возницы. Повозка тронулась. Была она неудобная, тряская, но отца Августина это не беспокоило. Он всё еще находился под впечатлениями своего сна. А еще он думал о том, не подвело ли его чутье. Окажется ли она в той деревушке, куда он сейчас направляется? Он ищет ее почти со страстью влюбленного! Ищет, но для чего?
Разве она сможет его освободить?
Или это он должен освободить ее?
В дороге прошел целый день. Отец Августин не обращал внимания на пробегающие мимо рисовые поля, маленькие селения, храмы и разрушенные кумирни. Он слишком был сосредоточен, для того чтобы любоваться видами. Да и некрасива эта убогая Япония, непривычна она взгляду европейца.
Когда на землю опустились хмурые сумерки, повозка прибыла в деревню. Здесь ее не встретили любопытные – любопытство считается неприличным. Что ж, оно и правильно.
– Куда вы желаете, господин? – спросил заморенный юноша. – Здесь есть постоялый двор.
– Да, отвези меня пока на постоялый двор.
Постоялый двор был беден, но опрятен. Рядом находился небольшой чайный домик, и юноша сказал, что гостей там обслуживают две гейши – пожилая и молодая, обе очень приличные и хорошо воспитанные.
Хозяин постоялого двора встретил приезжего вежливо, но настороженно – всё-таки чужеземец, а чужеземцев в последнее время не очень-то жалуют. И что могло понадобиться чужеземцу в их глухой деревушке?
Отцу Августину отвели скромную и тщательно убранную комнату. Он устало сел на дзабутон. Целый день у него не было ни крошки во рту, но тем не менее голода он не испытывал. Он просто сидел и ждал.
Ждал, когда придет она.
Придет или даст о себе знать каким-нибудь своим ведьмовским способом.
Он услышал легкий стук в бамбуковую перегородку. Нежный женский голос спросил по-японски:
– Господин разрешит мне войти?
– Входите, – ответил Августин. – Входите, кто бы вы ни были.
Сёдзи раздвинулись, и в дверном проеме на колени грациозно опустилась совсем юная девушка с подносом в руках.
– Я не заказывал еды, – сказал Августин.
– Это угощение от хозяйки, – сказала девушка, проползая в комнату на коленях. – Не побрезгуйте, господин.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
