руки. — Даже если… У нас не получится… Я хотя бы не буду жалеть… Жалеть, что не дала тебе шанс.
— Но… Ты же сама сказала, что изменники не заслуживают прощения!
— Да, но я не сказала, что хочу расстаться с тобой.
— Но…
— Я больше не могу и не хочу скрывать свои настоящие чувства, Даниэль, — с жалостью во взгляде признается Анна. — Я слишком долго пыталась убедить себя и других в том, что ничего не хочу слышать про тебя. И заставляла их верить, что у меня нет никаких чувств к тебе. Это совсем не так. И теперь я хочу заявить о них не только родителям и друзьям, но и тебе. Я больше не хочу скрывать правду и обманывать себя и других.
— Анна, послушай, я… — тихо и неуверенно произносит Даниэль.
— После того, на что ты пошел, было бы некрасиво с моей стороны оставить это без внимания. — Анна накрывает руку Даниэля своей ладонью, пока тот слегка вздрагивает, удивленно таращась на девушку, которая скромно ему улыбается. — Я не хочу быть неблагодарной свиньей, для которой делают все, но которая не ценит этого.
— Я никогда не ждал никакой благодарности и не нуждаюсь в похвале, комплиментах и прочем.
— Думаешь, я не заметила всего, что ты делал ради того, чтобы помочь мне? Нет, Даниэль, это не так! Я все видела! Все слышала! Ни одно твое действие не осталось без моего внимания.
— Правда?
— Ты совершил поистине великолепный поступок, решив помочь мне спастись от Поттеров. Спастись от верной гибели. Если бы в тот день тебя не было в том месте, я бы уже давно была мертва и сейчас не сидела бы с тобой. Я бы была избита до смерти и… Никто мог уже не найти меня. Я увидела бы близких в последний раз. Но благодаря тебе я сейчас рядом с ними. Я общаюсь с теми, кто мне дорог.
— Как я мог оставаться равнодушным, когда один больной негодяй избивает невинную девушку и пытается довести ее до смерти? — с грустью во взгляде пожимает плечами Даниэль. — Я бы поступил по-свински, бросив тебя в том месте и поехав дальше. Воспитание не позволяло. Обязанности перед теми, кому я дал слово, не позволяли.
— Ты делал все это, независимо от того, насколько больно тебе было. Я прекрасно видела, как ты убивался и изводил себя… Из-за этого ты сильно менялся на глазах. Не в лучшую сторону. И меня это пугало. В глубине души я страшно боялась, что однажды ты мог довести себя до такого состояния, что тебе никто не смог бы помочь. Даже друзья, которые так переживали за тебя и постоянно умоляли меня сделать что-нибудь, чего я не могла сделать в силу своей обиды. А твоя сестра сильно испугала меня, когда однажды сказала, что ты… Запросто можешь наложить на себя руки…
— Хотел бы сделать — не сделал.
— Даже если я казалась равнодушной к твоим проблемам, это не означало, что я вообще не переживала за тебя и не замечала все твои страдания. Страдания, которые ты так тщательно пытался скрыть, но которые все равно легко читались на твоем лице. Даже если ты заливался громким смехом и улыбался шире Чеширского кота, я не видела, что ты был действительно счастлив. Я делала вид, что мне было все равно. Но на самом деле мне было ужасно больно видеть тебя таким разбитым. Мне… Было тяжело. Я так хотела утешить тебя и как-то позаботиться. Но я боролась с этим желанием. И это оказалось намного сложнее, чем забыть о твоей измене.
— У меня были причины жить, — без эмоций во взгляде признается Даниэль. — Я не мог подвести свою группу, которая нуждается во мне. Не мог предать парней, которых и так здорово подвел. Не мог бросить младшую сестру на произвол судьбы, когда ей был нужен кто-то близкий. Не мог расстраивать и разочаровывать друзей и близких. Чувство ответственности не давало мне сделать глупости. А будь я совсем один, то меня уже давно не было бы на этом свете. По крайней мере, я бы сбежал куда-то, где меня никто не знает. Где я мог бы начать свою жизнь с чистого листа. Стать другим.
— Нет, Даниэль, не говори так.
— Но я не хотел поступать как эгоист, бросая близких, ведя себя как жалкий нытик и жалуясь всем о том, как мне плохо. Не хотел прославиться как пустослов, который много говорит, но ничего не делает. Я и так здорово упал в глазах близких после того, как предал тебя и едва не разругался со всеми, когда не помнил их и был уверен, что они меня обманывают. А так хотелось стать героем, коим я всегда притворялся перед другим. Поэтому я и поклялся себе идти до конца, как бы тяжело мне ни было. Пришлось отключить чувства и эмоции. И помнить об ответственности.
— И ты стал героем. По крайней мере, для меня — точно. — Анна с легкой улыбкой убирает прядь волос Даниэля с его глаз. — Ты обещал спасти меня от Поттеров и сдержал свое слово. Да, тебе было трудно и некомфортно находиться со мной, когда я демонстративно игнорировала тебя и мечтала побыстрее избавиться от нужды находиться с тобой. Но ты справился.
— Мне и правда было больно, когда ты игнорировала меня. Даже когда мы находились в одном помещении, ты всегда вела себя так, будто меня нет. Будто я — призрак.
— Да, я знаю. Знаю, как тебе было больно все это терпеть. И хорошо видела, какую боль ты чувствовал. Может быть, ты… Тоже мечтал поскорее избавиться от нужды видеть меня, лишь бы не испытывать это мерзкое чувство.
— Не буду отрицать. Я мечтал поскорее уйти, лишь бы не видеть, как ты отворачиваешься от меня.
— Однако даже это тебя не остановило, — бросает легкую улыбку Анна. — Все это время ты вел себя более, чем достойно. Выглядел как настоящий герой. В моих глазах.
— Было бы глупо отказываться помочь девушке только потому, что она не хочет разговаривать со мной, — тихо отвечает Даниэль. — Пусть даже это было заслуженно. Я привык отвечать за свои поступки, делать то, что обещаю, и никогда не бросать слов на ветер.
— Я знаю, — скромно произносит Анна.
— Ради близких на все пойдешь. На любые жертвы.
— И ты это доказал. Знаешь, как сильно я испугалась, когда ты попросил всех выйти на улицу, а сам остался один на один с Поттерами! И какой ужас овладел мной, когда
