— Нет, пожалуй, — ответил Радуга Шесть, пристально глядя на Попова.
— Очень хорошо. В этом случае я предлагаю, чтобы меня отвезли в местное отделение ФБР или другое безопасное место, где я смогу предоставить вам при контролируемых обстоятельствах информацию, в которой вы нуждаетесь. Мне нужно только ваше честное слово, что меня не задержат и не арестуют.
— Да. Вы из ЦРУ и потому знакомы с правилами игры, не так ли?
— О'кей, даю вам слово — если вы говорите правду.
— Джон Кларк, как мне хочется, чтобы все это оказалось вымыслом, — ответил Попов. — Вы не поверите, как мне этого хочется, товарищ.
Кларк заглянул ему в глаза и увидел там страх, нет, нечто более глубокое, чем просто страх. Русский только что назвал меня товарищем. Это что-то значило, особенно при таких обстоятельствах.
— Пошли, — сказал ему Джон, поворачиваясь и направляясь к Пятой авеню.
— Вот наш субъект, парни, — послышался голос агента-женщины по радиосети. — Это и есть субъект Серов, в подарочной упаковке, как игрушка из универсама Шварца. Подождите. Они поворачивают и идут на восток, к Пятой авеню.
— Неужели? — удивился Фрэнк Чатэм. Затем он увидел их. Они быстро шли к тому месту, где был припаркован микроавтобус.
— У вас есть безопасное укрытие где-нибудь поблизости? — спросил Кларк.
— Да, конечно, есть, но...
— Отвезите нас туда, и как можно быстрее! — приказал Кларк. — Вы можете немедленно прекратить свою скрытую операцию. Садитесь, Дмитрий, — сказал он, отодвигая дверцу.
Безопасное укрытие находилось всего в десяти кварталах. Салливэн поставил машину у обочины, и все четверо вошли внутрь.
Глава 37Гаснущее пламя
Безопасное укрытие представляло собой четырехэтажный особняк, переданный федеральному правительству несколько десятилетий назад благодарным бизнесменом, похищенного сына которого Федеральное Бюро Расследований возвратило отцу живым и здоровым. Дом использовался главным образом для получения донесений от иностранных дипломатов, работавших в ООН, которых тем или иным способом удалось завербовать, чтобы они работали на федеральное правительство. В этом доме неоднократно бывал Аркадий Шевченко, по-прежнему самый высокопоставленный советский дипломат, завербованный ФБР. Снаружи особняк выглядел неприглядно, зато внутри была установлена сложнейшая система безопасности с записывающими устройствами и прозрачными зеркалами плюс обычные столы и кресла, более комфортабельные, чем те, которые продают в магазинах. Здесь находился круглые сутки кто-то из сотрудников ФБР, обычно это был новичок, недавно вошедший в число агентов Нью-Йоркского отделения ФБР. Он играл, главным образом, роль швейцара.
Чатэм проводил их в помещение, которое обычно использовалось для бесед с тайными агентами на верхнем этаже особняка, и усадил Кларка и Попова в небольшую комнатку без окон. Был установлен микрофон, и начал поворачиваться магнитофон, перегоняющий ленту с одной катушки на другую. За одним из зеркал, прозрачным с обратной стороны, была установлена телевизионная камера с оператором и видеорекордер.
— О'кей, — начал Кларк, назвав дату, время и место. — Со мной здесь находится полковник Дмитрий Аркадьевич Попов, в отставке, из бывшего советского КГБ. Предмет интервью — международная террористическая деятельность. Меня зовут Джон Кларк, я офицер-оперативник Центрального Разведывательного Управления. Здесь также присутствуют...
— Специальный агент Том Салливэн.
— И?
— Специальный агент Фрэнк Чатэм.
— Оба из Нью-Йоркского отделения ФБР. Дмитрий, вы можете начинать, — сказал Джон.
Было чертовски пугающим для Попова начать говорить, и это было заметно в течение нескольких минут его повествования. Оба агента ФБР слушали рассказ Попова первые полчаса с выражением полного недоверия, до тех пор, пока он не начал говорить об утренних конных прогулках в Канзасе.
— Маклин? А его первое имя? — спросил Салливэн.
— Кирк, по-моему, или Курт, но я точно помню, что имя начиналось с буквы "К", — ответил Попов. — Ханникатт сказал мне, что Маклин похищал людей с улиц Нью-Йорка, и потом их использовали в качестве подопытных субъектов для испытаний этой болезни Шива.
— Проклятие, — выдохнул Чатэм. — Как он выглядит?
Попов дал точное описание внешности Маклина, вплоть до длины волос и цвета глаз.
— Мистер Кларк, мы знаем этого парня. Мы допрашивали его в связи с исчезновением молодой женщины, Мэри Баннистер. Еще одна молодая женщина, Анна Претлоу, исчезла при похожих обстоятельствах. Боже мой, вы говорите, что их убили?
— Нет, я сказал, что они погибли, как подопытные субъекты, в ходе экспериментов с этой болезнью Шива, которую они собираются распространить в Сиднее.
— "Горайзон Корпорейшн". В этой компании работал Маклин. Ее сотрудники говорят, что он уехал из города.
— Совершенно верно, вы найдете его в Канзасе, — кивнул Попов.
— Вам известно, насколько велика эта корпорация? — спросил Салливэн.
— Достаточно велика. О'кей, Дмитрий, как они собираются распространить этот вирус?
— Фостер сказал мне, что это произойдет с использованием системы охлаждения воздуха на стадионе. Это все, что мне известно.
Джон подумал об Олимпийских играх. Сегодня состоится марафон, это будет последний вид соревнований на Олимпиаде, затем церемония закрытия этим вечером.
У них не было времени для раздумий. Он повернулся, поднял телефонную трубку и набрал международный код Англии.
— Соедините меня со Стэнли, — сказал он миссис Форгейт.
— Алистер Стэнли, — послышался голос.
— Ал, это Джон. Найдите Динга, пусть он немедленно позвонит мне по этому телефону, — Джон назвал номер. — Прямо сейчас — немедленно. Я имею в виду — чертовски быстро.
— Понял, Джон.
Кларк не сводил глаз с часов. Прошло четыре с половиной минуты, и зазвонил телефон.
— Тебе повезло, что ты успел захватить меня, Джон. Я только что одевался, чтобы пойти смотреть мара...
— Заткнись и слушай меня, Доминго, — резко оборвал его Кларк.
* * *
— Слушаю, Джон, говори, — ответил Чавез, достав блокнот, чтобы записывать указания босса. — Это на самом деле? — спросил он через несколько секунд.
— Мы считаем, что все обстоит именно так, Динг.
— Похоже на сценарий плохого кинофильма. — Неужели это что-то, придуманное террористической организацией из фильмов о Джеймсе Бонде? — подумал Чавез.
В чем заключается выгода для кого-то?
