— Но все изменится, когда я получу Черный Меч!
— Вот уже очень давно ты пытаешься всецело подчинить себе человечество, и тебе это даже иногда удавалось. Однако теперь настало время Совмещения миров. Соединяются воедино тысячи измерений, тысячи времен и эпох, и воплощения Вечного Воителя являют миру свою доблесть, избавляя Вселенную от богов, вызванных к жизни страстным желанием сотен предшествующих поколений человечества. В мире, лишенном богов, тебе одному удалось сохранить ту власть, которой ты жаждал обладать все это время. В одном из миров ты убил Элрика, в другом — Серебряную королеву. В третьем — добрался до Корума. Я умолчу обо всех прочих, которые считали тебя своим слугой. Гибель Элрика освободила тебя, в то время как смерть Серебряной королевы вернула жизнь умирающей Земле. Это было в твоих интересах, но в конечном итоге куда больше пошло на пользу самого Человека. А ты оказался не в состоянии вернуться в свое «тело». Ты почувствовал, как власть твоя над миром уменьшается. Но опыты двух безумных колдунов в мире Хоукмуна создали ситуацию, которой ты поспешил воспользоваться. Однако ты нуждаешься в Вечном Воителе, такова твоя судьба, в то время как он сам отныне может обойтись без тебя, и тебе пришлось собирать заложников, людей, которые были дороги ему, чтобы иметь возможность с ним торговаться. Теперь ты владеешь мощью Черного Камня и также завладел телом своего брата, который некогда был сыном Орланда Фанка. Сейчас ты собираешься напасть на Космические Весы. Но прекрасно сознаешь, что, уничтожив их, уничтожишь и себя самого, если только не найдется убежища, нового тела, куда ты мог бы перенести свой дух.
Капитан повернул голову, словно отыскивая слепыми глазами Хоукмуна и Эрекозе.
— Впрочем, — продолжил он, — Меч должен находиться в руках одного из воплощений Воителя, а здесь я вижу лишь двоих из них. Как ты надеешься убедить их послужить твоим замыслам?
Хоукмун с Эрекозе переглянулись.
— Я всегда был служителем Рунного Посоха, — промолвил герцог Кельнский, — хотя порой и бунтовал против него.
— Что же до меня, то я и впрямь прежде служил Черному Мечу, — отозвался Эрекозе.
— Так кто из вас двоих возьмет Меч в руки? — задыхаясь, вопросил их призрак.
— Ни тот ни другой не обязаны это делать, — проронил Капитан.
— Но теперь у меня хватит силы, чтобы уничтожить всех, здесь присутствующих, — возразил призрак.
— Всех, кроме воплощений Вечного Воителя, — возразил Капитан, — и ты ничего не можешь поделать против меня и моего брата.
— Я уничтожу Эрмижад, Иссельду, детей… И тех двоих. Я пожру их! Я выпью их душу!
Демон раскрыл свою страшную пасть и протянул лапу, окруженную мерцающим черным ореолом, к Иссельде. Молодая женщина, не выдержав, попятилась.
— А что станет с нами после того, как ты уничтожишь Весы? — спросил Хоукмун.
— Ничего, — отозвался призрак. — Можете жить в Танелорне до скончания своих дней. Против него я бессилен, даже если вся прочая Вселенная будет принадлежать мне.
— Он говорит правду, — вмешался Капитан. — И сдержит слово.
— Но ведь все человечество будет страдать! — воскликнул Хоукмун. — Кроме тех, что останутся здесь.
— Это правда, — подтвердил Капитан. — Мы все будем страдать, кроме вас.
— В таком случае не нужно давать ему Меч, — уверенно промолвил Хоукмун. Однако у него не достало сил поднять взор на тех, кого он так любил и так долго искал.
— Но человечество и без того страдает, — проронил Эрекозе. — Целую вечность я искал Эрмижад. Этот миг — я заслужил его. Целую вечность я служил человечеству, кроме одного раза. Я слишком долго страдал.
— Так вы готовы повторить свое преступление? — спокойно спросил его Капитан. Но Эрекозе словно ничего не слышал. Он устремил на Хоукмуна многозначительный взгляд.
— Так вы говорите, что сейчас силы Черного Меча и Весов равны, так, Капитан?
— Так.
— И это существо может вселиться либо в клинок, либо в кристалл, одно из двух?
Поняв, что подразумевал своими вопросами Эрекозе, Хоукмун постарался, чтобы на лице его ничего не отразилось.
— Поторопитесь! — воскликнул черный призрак. — Поторопитесь!
На какое-то мгновение Хоукмун пережил то же самое ощущение единства с Эрекозе, которое объединяло их во время битвы с Агаком и Гагак. У них были общими все чувства и все мысли.
— Быстрее, Эрекозе! — настаивал призрак. — Возьми в руки Меч.
Эрекозе повернулся к Хоукмуну спиной и уставился на небеса.
Там висели Космические Весы, сверкающие, с чашами, застывшими в полном равновесии, расположившись прямо над этой огромной коллекцией изваяний, над всеми воплощениями Вечного Воителя, какие только существовали, над всеми женщинами, которых он любил, над всеми спутниками, сопровождавшими его в походах. В этот миг казалось, что они нависают над ними как некая загадочная угроза.
Эрекозе сделал три шага, что отделяли его от Кормчего. Лица обоих не выражали никаких чувств.
— Отдайте мне Черный Меч, — промолвил Вечный Воитель.
Глава 6
МЕЧ И ПОСОХ
Правая ладонь Эрекозе легла на рукоять Черного Меча, левая расположилась под клинком, и он осторожно принял его из рук Кормчего.
— Ага! — воскликнул призрак. — Наконец мы соединимся!
И он устремился к Черному Мечу, и вошел в него, и клинок запульсировал, а затем принялся петь, источая черный огонь, и существо исчезло.
Но Хоукмун тут же заметил, как Джери-а-Конел наклонился и поднял с земли Черный Камень.
Теперь лицо Эрекозе словно сияло внутренним светом, на нем отражались жестокость и опьянение боя, а голос звенел торжеством победы. Жажда крови родилась в его глазах, когда он устремил взор на длинный клинок, вскинутый над головой.
— Наконец-то! — выкрикнул он. — Эрекозе отомстит тому, кто так долго управлял его судьбой. Черным Мечом я уничтожу Весы, и это хоть отчасти искупит те страдания, что я претерпевал все это время. Я больше не служу человечеству. Отныне я служу лишь своему Мечу. Я освободился от служения Вечности.
Меч застонал, содрогнулся, черное сияние окутало лицо воина, отразилось в его безумном взгляде.
— Уничтожить! — воскликнул он. — Уничтожить Весы! Немедленно!
Меч словно бы оторвал Эрекозе от земли и повлек его вверх, в небеса, где висели Космические Весы, казавшиеся до этого совершенно неуязвимыми. А Вечный Воитель внезапно увеличился в размерах, сделался настоящим гигантом, и меч его заслонил свет дня.
Не сводя с него глаз, Хоукмун бросил Джери-а-Конелу:
— Джери… Кристалл… Положите его передо мной.
Держа меч над головой обеими руками, Эрекозе отвел его назад, собираясь нанести удар.
