может, пожалуй. Убить — вряд ли… Но на всякий случай отдал приказ чудищу сдержать руку, если тот потянется к горлу. Юноша зажал пряжку в кулаке. Взмах, и еще — Лачи не успел помешать.
“Да твою ж…” — подумал Лачи со сложной смесью ужаса и восхищения. Золотисто-коричневое плечо Кайе было залито кровью. Линии татуировки, грубо разорванные, полностью скрылись под ней. И опытному целителю не восстановить.
— Зачем ты это сделал? — не стал скрывать изумления. Юноша разжал пальцы, окровавленная пряжка упала на камень.
— Тебя не касается!
Неровно дышал, с трудом, но голос — прежний, полный великолепной дикой злобы.
— Ты не хочешь иметь ничего общего со своим Родом? Почему?
— Потому что мой Род не помогает крысам!
Лачи задумчиво посмотрел на него. Ничего не сказал.
**
Астала
Она давно не выглядела молодой: годы отчуждения со стороны мужа, хоть он потом и начал искать ее расположения, сделали свое дело. Но ее лицо оставалось тонким, и сеточка морщин украшала, словно легкая вуаль, наброшенная для защиты от палящего солнца.
Эйхое Арайа предпочитала жить в доме старшего сына, поскольку очень любила его жену. Средний давно поселился там же. Ну а здесь, в ее прежнем доме, оставался муж, младший сын и две дочери, которых муж бы не отпустил, и она приходила часто.
— Я знаю, ты это сделал, — сказала она младшему, узнав, что было на Совете и после. — Не могу тебя одобрять — однажды именно ты погубишь наш Род, пусть других и считают жестокими и коварными.
На Эйхое, которая сидела в саду и мастерила сложное ожерелье, был наряд цвета бледной фиалки; всегда любила и оттенок такой, и эти цветы. Похожий, но куда более густой цвет носили в знак траура. Ийа видел Киаль, она оделась именно так.
— Что-то не так? — спросила мать, заметив его пристальный взгляд. — У меня пятно на юбке?
— Нет…
— Скажи, зачем? Мне ты не солжешь, — сказала Эйхое.
— Я понимаю Къятту, наверное, лучше чем его дед. Он готов был вот-вот натравить Кайе на северян. И эта война разрушила бы Асталу даже в случае победы.
— Ты мог и здесь устроить убийство мальчишки.
— Не мог, наш Род бы вырезали под корень. И в случайность бы не поверили, окажись она истинной.
— Думаешь, Лачи все же сумел его захватить? — спросила Эйхое неуверенно.
— Не знаю. Из Тейит мне шпионы не передавали ничего интересного. Или все хранят тайну, или Лачи скрыл свои дела даже от близких.
— А если Лачи сумел? Нам тогда все равно не жить.
— Так все же есть надежда, — ответил Ийа, беря мать за руку.
И прибавил почти весело:
— Ну, или я совершил величайшую глупость в истории!
Помолчав, объяснил:
— Мне удалось прикоснуться к его Силе напрямую, причем с его разрешения. Видел, что такое Дитя Огня, и знаю, что ничем его сковать невозможно. Ни цепь, ни обряд, ничто не удержит лаву и пламя вулкана. Даже если он сам согласится, — добавил Ийа затем, садясь у ног матери и по-прежнему не отпуская ее руку. Та ничего не ответила, только вздохнула, и руку не отняла.
**
Место охоты на камнеклюва
Кроме бледных расколотых аметистов, по которым Къятта в прошлый раз узнал о бывших тут северянах, ничего нового не нашлось. Теперь он обвинял себя в том, что поспешил с вестями в Асталу, а надо было искать до последнего, неважно, что эсса следы замели. Что-то наверняка отыскалось бы, стоило лишь постараться. Но он рассчитывал поднять Юг… а они испугались.
Теперь весенняя трава и кустарник скрыли всё, даже у пепелища колышутся стебли, протягиваются над ним, надеясь перебраться.
Десяток человек, которых Къятта взял с собой, опытные следопыты, тоже ничего не нашли, разве что немного царапин на камнях в месте, где была засада. Но это уже не имело значения: эссе перебрались через широкую каменистую пустошь и словно растворились. Куда угодно могли направиться — и прямо в сердце горного города, и в его окрестности, и в многочисленные селения, разбросанные у подножия горной цепи.
Оставалось ждать. Свои люди у Къятты в Асталы будут ловить слухи и знают, как с ним связаться, если что. И если Тейит выставит какие-нибудь условия… тогда он сможет вернуться домой. А сейчас нет. Не сдержался — не стоило бросать Ийа вызов так вот при всех.
— Али, мы отправимся дальше или устроим полноценный привел?
— Отдыхайте, если хотите.
Къятта сидел на камне, у ноги пятнами алели дикие гвоздики. Сорвал несколько венчиков, посмотрел на них, растер в пальцах и выбросил.
Много раз думал о том, что можно позвать через кровь — она у него и брата общая. Можно, только знание это полузабытое. Къятта читал про Силу крови все, что сумел найти, но вот вживую применял лишь понемногу, редко и не всегда успешно.
Кайе далеко, и знания для обряда нужны другие, у Къятты их недостаточно. А если что-то пойдет не так, можно лишь навредить брату — неизвестно, в каком он сейчас состоянии. Когда полукровка во что-то там влип, это сильно сказалось!
Может, все же стоило ту рыжую дрянь взять с собой, через него обряд вышел бы щадящим? Знать бы! Еще можно его привезти сюда… Нет, жизнью Кайе не готов рискнуть.
“След потерян, но я разыщу продолжение следа хоть в воздухе, и тебя найду — что бы с тобой ни стало; и твоим обидчикам не поздоровится”, — подумал он, поднялся, и велел собираться только расположившимся на отдых спутникам.
**
Пещера головонога
— Прочти, — Лачи бросил на каменный стол записанные на бумаге строки. — Если тебя учили, должно быть просто.
Уголок рта Кайе дернулся, выражая отвращение сразу к северянину и древнему письму. Разбирал он знаки довольно долго, сперва про себя, потом повторяя вслух. Но прочел верно.
— Я должен буду это произнести?
— Да.
— Хм…
Еще раз пробежал глазами знаки, не видя подвоха.
— Я не смогу запомнить.
— Произносить буду я, ты повторишь за мной. Если хочешь, держи перед глазами текст.
Кайе расхохотался.
— А ты скажешь те же слова, и на тебя тоже подействует?
— Участником обряда будешь только ты, — сухо ответил Лачи. Понимал, что еще немного и он сам сорвется. Слишком сложно… В одном повезло — Ахатта все же учил
