не запылились, но Костя почувствовал, словно избавился от чего-то грязного и мерзкого, ему даже дышать стало легче.
Одним взмахом Бессмертный избавился от сваленной в кучу одежды и кивнул ребятам, шагнув к лестнице.
– Куда мы, дядя? – осторожно спросила Яна. – Мыться?
– Да, мыться, ужинать и спать, – рассеянно произнёс Бессмертный, поднимаясь. – Но сначала вы кое с кем познакомитесь.
– С кем? – заволновалась Яна.
– С тем, кто отвлёк меня сегодня в самый неподходящий момент и едва не угробил вас, – ответил Бессмертный, заходя в столовую с камином, где весной они как-то завтракали с Еленой. – Нечаянно, впрочем. Так что не советую вам сильно злиться.
За большим обеденным столом ребята увидели Сашу и какую-то незнакомую женщину, с растерянным, почти ошалелым взглядом. Саша хлопотала над ней, отпаивая – у Кости сложилось именно такое впечатление – виски и утешительно бормоча. Женщина почти не слушала её, стуча зубами о край стакана и проливая на себя алкоголь.
Руки у неё дрожали, и Саша нетерпеливо забирала стакан, возвращая на стол.
– Никак, ваше превосходительство! – пожаловалась она Бессмертному, выпрямляясь. – Никак не придёт в себя.
– Да, знаю, Саша, – кивнул Бессмертный. – С ней всегда было трудно. Она даже глазам своим не верит, если видит не то, что хочет.
Женщина поднялась, нетвёрдо опираясь руками о край стола. У Кости забилось сердце. По джинсам и куртке неожиданной гостьи он понял, что она оттуда, из его мира.
– Ребята, познакомьтесь! – Бессмертный повёл рукой. – Это Алиса. Алиса, это Костя, Олег и Яна. Сашу ты уже знаешь.
– Костя?! – выдохнула странная гостья, мечась взглядом с Бессмертного на мальчика. – Подождите, подождите… Ты точно Костя? Костя Благов? Тот самый?
– Ну… ну да, – растерянно пробормотал Костя. – А что?
Взгляд Алисы приобрёл осмысленное выражение. Она торопливо захлопала себя по карманам, вытащила какой-то пакет и вынула сложенный лист.
– Костя! – Она протянула ему бумагу. – Тебе письмо от родителей. Они тебя очень ждут.
Глава 12
Наследник
Маргарита возвращалась в Волхов в глубокой депрессии. Случившееся в Лотках не шло из головы, да и тела погибших, сложенные под навесом и пересыпанные речным песком, не давали забыть. Всякий раз, как она ненароком бросала взгляд в эту сторону, её передёргивало и на душе становилось ещё муторнее, если такое было вообще возможно.
Если бы Наум Жуков не взял на себя командование отрядом, она не знала, как вообще справилась бы. Её поражало, как у Наума получается ходить, словно ничего не случилось, раздавать указания, орать, не стесняясь ни живых, ни мёртвых, есть, пить, отдыхать. Она завидовала Науму, ей хотелось хоть ненадолго стать такой, как он, но не получалось.
Несколько ночей Маргарита не могла нормально спать. Она вздрагивала, просыпаясь от каждого шороха, хваталась за автомат. Чтобы хоть немного чувствовать себя спокойнее, она стала класть с собой спасённую кухарку.
Яся освоилась за пару дней и уже деловито, не хуже Наума, распоряжалась стряпнёй и обедами. Покряхтывая и придерживая живот, она волокла с реки котёл с водой, чтобы варить уху, пока Маргарита сердито не вскакивала и не забирала тяжёлое у неё.
– Ну куда ты тащишь, дура?! – раздражённо выговаривала она кухарке. – Тебе рожать скоро, а ты пупок рвёшь. Скинешь до срока, ещё возись тут с тобой!
– Всё в порядке, – пыхтела Яся, виновато улыбаясь. – Мне не тяжело. Не надо, Маргарита, я сама.
– Сама она, – ворчала Маргарита, вешая котёл на перекладину и вздувая огонь. – Нефиг тут самой, вон сколько лбов здоровых. И ни один не поможет.
Маргарита бросала свирепые взгляды на бойцов, устраивавшихся на привал, но быстро сникала. Подсобив чуток Ясе, она снова отходила в сторонку и валилась на траву, закинув руки за голову. Смотрела на проплывающие облака, слушала Цоя, беззвучно подпевая губами: «И мы знаем, что так было всегда, что судьбою был больше любим, кто живёт по законам иным и кому умирать молодым».
Ненадолго становилось легче. Потом вспоминала, что у Вельяминова осталась молодая вдова с тремя маленькими детьми, и снова подкатывала такая муть, что хотелось реветь в голос. Она не представляла, как посмотрит в глаза вдове Вельяминова, как будет оправдываться, объяснять, стоять на похоронах. Маргарита жмурилась, мотала головой и понимала, что не сможет. Не сможет выдержать всё это, не пойдёт она на похороны.
Что там осталось в Лотках после них и творится теперь вокруг, чем займётся Кудрявцев и что придумает царица – до всего Маргарите не было никакого особого дела.
Во второй лодке везли найденных и захваченных Наумом жену и детей Товтивила; Маргарита не могла заставить себя даже допросить их. Она и это скинула на Наума, и обсуждение дел с Кудрявцевым, и только послание Марье согласилась надиктовать вместе. Пока они ещё доплывут, а царица должна знать, что произошло. И действовать, не дожидаясь их возвращения.
В Волхов они вернулись в начале августа. Любопытный народ толпился по берегам реки, встречая поредевший отряд. Маргарита пряталась, согнувшись за высоким бортом. Ей не хотелось видеть осуждающих, как она думала, укоризненных или просто озлобленных взглядов. Они провалили экспедицию, была уверена Маргарита, и теперь их тут все должны были презирать и ненавидеть.
Гневных криков, впрочем, было не слышно. Когда подплывали к набережной дворца, Маргарита боязливо выглянула из-за борта. Встречающих было не так много, как она опасалась. Царица с Коломной, Лика и караул под командованием Ферзя.
Она торопливо отвела от него взгляд. Она догадывалась, что он скажет, и совершенно не хотела слушать то, чем и так уже извела себя за эти недели. К счастью, хоть Лика смотрит без всякого укора, с облегчением заметила Маргарита.
Она шагнула с борта на крыльцо и попала в крепкие объятия подруги. Лика прижалась к ней раздавшимся упругим тёплым животом, стиснула руками за шею.
– Как же я соскучилась, Марго! – прошептала она, щекоча дыханием ухо. – Никогда, никогда я тебя больше не отпущу. Слышишь?
– Ага! – пробормотала Маргарита, изо всех сил стараясь не давить на Ликин живот. – Блин, Лика, отпусти – задавишь. Не меня, так мальца пожалей хоть.
Лика наконец отстранилась, продолжая держать Маргариту за плечи и жадно всматриваясь ей в лицо. У Маргариты опять подкатил ком к горлу. Ни грамма осуждения или укоризны не было в глазах подруги; одна только радость от долгожданной встречи и немного понимающего сострадания.
– Лика, я… – она поперхнулась, закашлялась. – Я тоже соскучилась. Как у тебя тут? Нормально всё? – Слабо улыбнулась, погладила кончиками пальцев её по животу.
– У меня нормально, – нетерпеливо отмахнулась Лика. – Пойдём уже. Сидор баню истопил, Дуня стол
