Рев усилился. Роберто услышал, как манипулы скандируют его имя. Оно прокатилось по армии, выкрикиваемое глотками восьми тысяч пятисот измученных солдат. Роберто встал в стременах. Его конь шел вровень с пехотой. Он поднял руки, призывая к тишине.
— Пусть они нас услышат. Пусть знают, что мы подходим. Нам надо спасти товарищей из других легионов, приветствовать великих генералов. И нам нужно убить предателей и цардитов. Кричите! Кричите, пока ваши клинки не обагрятся кровью! Мы — Конкорд!
Шум стал оглушительным. Роберто вскинул кулак, приветствуя всех. Он снова сел в седло и направился в голову колонны. Даваров не отставал от него.
— Роберто, ты позволишь?
— Да, Даваров. — Дел Аглиос очень устал, но что-то заставляло его держаться. Нанести последний удар!
— Разреши мне начать песню. Чтобы заставить ублюдков и предателей, которые встали на сторону цардитов, заплакать о своих матерях и лишиться мужества.
— У тебя припасено нечто подходящее? — Роберто посмотрел на него и увидел, что Даваров полон сил и гордости.
— О да, генерал!
* * *
Катапульты остались в поле, и как только их подвезут, битва будет практически закончена. Почти стемнело, а Роберто Дел Аглиос так и не появился. Когда он прибудет, от них останется только пепел. Степная кавалерия уже объявилась на поле, построившись и выжидая. Лагерь окружили со всех сторон. Бой шел на всех четырех стенах, и галереи были залиты кровью воинов Конкорда.
Лучники работали без устали, выводя из строя тех, кто пытался поджечь ограду. Пожарные команды находились в готовности. На плацу легионеры составили панцирь из щитов, по которому стучали прилетающие залпами стрелы.
Гестерис не испытывал страха. С каждым прошедшим мгновением возможность подхода помощи возрастала. И в этот финальный момент цардиты, казалось, растерялись и не знали, что предпринять. Генерал не понимал, почему они не отходят в сторону и не начинают расстреливать лагерь из орудий, ведь их должны были уже установить на позициях. Или почему не идут на приступ с лестницами, крюками и захватами, которые можно использовать в таком количестве, чтобы обороняющиеся просто не успевали их отталкивать. Возможно, они оказались не готовы. Они даже не попытались зацепить крючьями ограду лагеря и повалить ее.
Генерал находился в надвратной башне вместе с Нунаном и Келл. Его катапульты и баллисты продолжали работать, заставляя цардитов освобождать пространство, которое они обстреливали. В настоящий момент у противника не было контрмер. Однако он увидел, как цардиты разводят смоляные огни и лучники начинают поджигать стрелы. Вот из полутьмы наконец выкатилась первая крупная катапульта.
Но она не сделала ни единого выстрела. Ей не дали! Из темноты, окружавшей огни цардитов, внезапно вынеслась кавалерия и затопила задние ряды врага. У Гестериса перехватило дыхание. Противник под стенами забеспокоился. Напор атаки ослабел, и тысячи голов повернулись назад.
Кавалерия под штандартом Дел Аглиоса выполнила идеальный маневр: быструю атаку и отход. Подъехав под тупым углом, конники сотнями выпускали стрелы, рубили головы, тела и канаты катапульт, а потом резко развернулись. Зазвучали горны цардитов, и степная кавалерия кинулась вдогонку. Гестерис не поверил бы своим глазам, если бы не торжествующие крики его солдат. Стук копыт затих вдали, но цардиты занервничали. Причина этому скоро стала ясна.
Мощное пение быстро нарастало, эхом отражаясь от склонов Гау и разносясь над озером Аир. Это была не похоронная песнь цардитов, а гордый напев, который заставлял сердце биться сильнее, а кровь быстрее бежать по жилам. Этот гимн знали все, кто находился в лагере, и многие из тех, кто стоял под его стенами. Гестерис помнил каждое его слово.
Когда генерал впервые услышал гимн на вступлении в должность маршала-защитника Юрана, у него на глаза навернулись слезы — после стольких лет нелегкой борьбы на земле Атрески. И сейчас Гестерис почувствовал, что способен заплакать. Он возвысил голос, присоединяясь к приближающейся армии, а внизу командование цардитов пыталось развернуть своих солдат навстречу новой угрозе.
Над мощью Атрески встает восход,
И ею гордится Конкорд!
И солнце новый свет прольет
На эсторийский народ!
И если враг на нас нападет, мы будем вместе стоять,
Землю Атрески мы отстоим, поклявшись не отступать.
Атреска! Атреска! Благословенная Богом земля!
Атреска! Атреска! Благословенная Богом земля!
Впервые среди врагов возник страх. Бой почти прекратился. Все, кто находился в лагере, пели вместе с Гестерисом, и он ощутил трепет и воодушевление. Это было великолепно — и ждет ли их победа или поражение, никто из оставшихся в живых не забудет этих мгновений.
Первым признаком появления армии Дел Аглиоса стали фонари, которые несли солдаты позади первой линии, внутри всех трех колонн, вошедших сквозь разрушенные стены и ворота. Они с пением возникали в освещенной кострами ночи — армия в триста ярдов по фронту, полная уверенности в себе. Заслон из копий по центру, гастаты справа и слева в идеальном строю. Принципии и триарии позади них, еще невидимые в темноте. А следом за ними — безошибочно узнаваемый грохот повозок, запряженных волами. Артиллерия.
По сигналу, которого Гестерис не увидел, пение прекратилось. Его лагерь еще раз пропел последний куплет, а потом он тоже дал приказ замолчать. Тишина растеклась по полю, и только далекий топот коней и звон оружия нарушали его. Дел Аглиос остановил свою армию в ста пятидесяти ярдах от противника, подзадоривая их продолжать атаку.
Гестерис ничего не говорил, дожидаясь, чтобы дисциплина и мощь новой армии произвели должное впечатление на цардитов, которые теперь оказались между двух огней. Его солдаты подходили с дальней стороны лагеря, чтобы укрепить защиту спереди и на флангах. Стрелы больше не летели. Удары клинков прекратились, как и попытки перебраться через ограждение по лестницам. Генерал улыбнулся и сплюнул себе под ноги.
— Теперь вы не так в себе уверены, цардитские ублюдки? — прорычал он и посмотрел на Келл и Нунана. — Похоже, мы все-таки переживем эту ночь.
Позади них, высоко в горах Гау, горел сигнальный огонь. Он стал фоном для Роберто Дел Аглиоса, измотанные легионы которого пошли в атаку.
ГЛАВА 79
848-й Божественный цикл, 19-й день от рождения дуса, 15-й год истинного Восхождения
— Неристус, нацеливай катапульты на врага! Быстрее! Они подводят к воротам лагеря таран. Мне нужен проход — и немедленно! — Роберто выкрикивал приказы, несясь в галопе. Экстраординарии мчались в разные стороны, чтобы их передать. — Картоганев, веди свою кавалерию налево! Я хочу, чтобы стену очистили! Легионеры Гестериса не смогут нам помочь, если будут сидеть под щитами! Даваров поддержит тебя триариями. Как только вы окружите лагерь, валите ограду. Левимы! Нужно уничтожить все резервные катапульты цардитов! Будьте готовы к атакам кавалерии, я не знаю, куда Кастенас увела степняков.
