Я думала о своей матери, которая так боялась своих сил, что лишила себя их так, чтобы она не могла творить никакие заклинания — ни хорошие, ни плохие. Если бы это было то, что нужно делать? Хочу ли я это сделать?
Я не могла контролировать свои силы. Вокруг меня билась посуда и творились безумные вещи. Я только узнала, что являюсь наполовину ведьмой и даже не знаю, что чувствовать по этому поводу… Это и пугало и опьяняло меня. Тогда я вспомнила, что могла делать Морган. Теперь, когда я знала, что была той, из-за кого, на самом деле, случались страшные вещи, я попыталась выделить то, что было от Морган. Она превратила шар голубого ведьминского огня в цветы, живые цветы, посыпавшиеся на нас дождем. Мери Кей думала, что она спасла подругу их тети от смерти, когда та упала и ударилась головой. Она пришла навестить меня в больнице, когда я была больна. И мне стало лучше сейчас. Это хорошие поступки, правильно?
Я не просила становиться наполовину ведьмой. Я не хочу ей быть. Но так как я та, кем являюсь, я должна решить, как мне поступить. Должна ли я лишить себя сил, как сделала моя мама и жить жизнью обычного человека, не обращаясь к магии, которая есть вокруг меня? Или я стану Морган, познаю все, что смогу, решу, что делать со всем этим и, возможно, стану целительницей? Или я просто сделаю вид, что ничего из этого не происходило?
Хантер вот-вот потеряет своего отца, он будет наблюдать, как тот умрет. Ему недоступна роскошь сделать вид, будто ничего не происходит.
Мой мозг метался всю ночь и, когда в мою комнату прокрался рассвет, я поняла, что у меня нет никаких ответов.
— Алиса, — Хантер удивился, увидев меня на своем крыльце. А я, честно говоря, была удивлена, что снова там стояла. Большую часть пути я проделала на автобусе, затем шла пешком под холодным ветром, пронизывающим мою лыжную куртку. Школьный день казался бесконечным, а после бессонной ночи было особенно болезненно нарезать круги по спортивному залу.
— Заходи, — продолжил он, — Здесь ужасно.
Сцепив нервно руки, я зашла.
— Я могу это сделать, я старалась сказать прежде, чем потеряю остатки самообладания.
Хантер посмотрел на меня непонимающе:
— Что?
— Я могу произнести заклинание против темной волны. Ведьмы во мне достаточно, чтобы сотворить его, а неведьмы — чтобы выжить. Я ваша последняя надежда.
Я никогда не видела, чтобы Хантер потерял дар речи. Обычно он казался невозмутимым. Позади я заметила мистера Нейла, ходящего по кругу в комнате. Он увидел нас и подошел. Хантер все еще молчал. Я повторила свое предложение на этот раз для мистера Нейла.
— Вы умрете, разрушая заклинание темной волны. Я, по всей вероятности — нет. Не знаю, насколько я сильна, но у меня ломается вся малая бытовая техника в радиусе 20 футов, — продолжила я, пытаясь пошутить. — Вы все, ребята, больны и выглядите кошмарно и еле двигаетесь. Все, что чувствую я — головная боль. Вы должны доверить это мне.
— Глупость, — грубо сказал мистер Нейл, — об этом не может быть и речи.
— Не получится, Алиса, — наконец заговорил Хантер, — Ты совершенно неподготовленная, не обученная. И нет возможности выяснить, сможешь ты это сделать или нет. Мы не можем так рисковать.
— Вы не можете рискнуть и не использовать меня, — убеждала я. — Что, если темная волна победит твоего отца прежде, чем он закончит заклинание? Что произойдет потом? Есть ли у вас запасной план?
По быстрым взглядам, которыми они обменялись, я поняла — нет.
«Но Алиса», — сказал Хантер, — «Ты даже никогда не накладывала заклинаний.
Лишь участвовала в этом, однако никому не повредит, если ты будешь в курсе. Как ты сама сказала, тот факт, что ты только полу-ведьма, работает в твою пользу».
Я кивнула. Теперь, когда они согласились, целый ряд новых страхов хлынул в мою голову. Но я не была в состоянии обдумать это сейчас. Моя мама боялась своих сил и, в конце-концов, уничтожила их. Меня там не было. Мне нужно больше информации, в первую очередь, я должна изучить свои возможности. Если я имела реальную силу и как-то смогла бы научиться использовать ее, хорошо пользоваться ею, это будет лучше, чем не иметь сил вообще.
Переводчики: FenixYS, Aleana, Anna16
Глава 9 Морган
"От тьмы может быть великая сила. от силы — великое наслаждение"
Селин Веллтауэр, Нью-Йорк, 1999 год.
Среда. Сегодня иссушена. Я чувствую, что у меня грипп, но я ничего не могу с этим поделать. Я перепробовала все виды лекарств, что смогла найти — я чувствую, что ничего не поможет. Мама заметила, что я выгляжу слишком кислой, даже для меня и пощупала мой лоб. Но у меня нет лихорадки. Это просто ужасное, тяжкое чувство, что, кажется, съедает меня изнутри. Я скрываю свои чувства, боясь разрыдаться. Мы в таком страшном положении, что я даже не могу полностью осмыслить его. Я пытаюсь ходить в школу, ужинать с семьей, выглядеть нормально и я все время стараюсь не думать о том, что все, кого я люблю через неделю будут мертвы.
Что касается моей учебы, то я работала над несколькими письмами, присланными Бетани. Я изучала различные виды кристаллов и, над тем, как отдельные вещества могут помогать или сдерживать силы при использовании реальных заклинаний. Мне нравится этот вид знаний. Это наука. Просто мне тяжко думать.
В четверг я открыла книгу теней, чтобы написать вступление дня. Я пыталась записывать понемногу каждый день, по нескольку предложений о том, что я делаю, изучая Викку, на чем была сосредоточена. Я поняла, что мой мозг просто не функционирует. Мне нужна диетическая кола. Внизу, в общей комнате был слышен телевизор. Я достала напиток из холодильника и, опустив голову, поплелась наверх. Папа работал на компьютере, Мери Кей сидела на полу перед открытыми учебниками, а мама была на диване, исследуя новые объекты недвижимости, пока смотрела телевизор. Вся моя семья через неделю может быть мертва, этого дома не будет существовать, а эти три человека, которых я считала своими родными, кто заботился обо мне, сердились и любили меня — могут быть убиты. Из-за Кьярана. Из-за меня. Не по своей вине. Их единственное преступление в том, что они приняли и полюбили меня.
Чувствуя себя несчастной, виноватой и больной я пошла наверх. Мне хотелось плакать, но я знала, что от этого мне будет только хуже. Это коснется не только моей семьи. Пострадает Хантер — человек, которого я любила так же сильно, как и своих родных. Человек, который был мне так близок, так любим и был отчаянно желанным. Мысль об его останках — безжизненных и обугленных на земле, заставляла меня чувствовать себя покинутой.
Если даже каким-то чудом мистеру Найлу удастся предотвратить темную волну, то что тогда? Он погибнет. Мы все останемся в живых, но я будуЮ, хоть и косвенно, но причиной смерти отца моего любимого. Сможет ли Хантер когда-нибудь простить меня за это? Зная его… скорее всего да. Но я никогда не прощу себя.
