На сегодняшнем митинге выступала одна пожилая женщина, которая очень взволнованно говорила о том, как она радовалась, видя, что лес становится таким же, каким он был в ее детские годы.
Молли вздохнула и продолжила путь. Странно, но она не испытывала никакого злорадства от того, что Алекс во время их разговора показал себя в истинном свете. Напротив, ее охватила грусть и чувство потери.
Да что это с ней происходит? Она прекрасно знала, что нельзя верить тому, что он говорил на собрании, нельзя допускать даже мысли о том, что… Что она ошибается насчет него? Это невозможно — он сам только что себя разоблачил.
Молли открыла дверь и вошла в темную прихожую. Потянуло сквозняком, как если бы где-то было открыто окно. Но она четко помнила, что все закрыла перед уходом.
Она направилась в кухню. Под ногами хрустнули осколки стекла. Нащупав выключатель, Молли поспешно включила свет и увидела, что одно из окон разбито.
Кто это сделал? Неужели кто-то из лагеря?
— Прости, что так получилось, — раздался за ее спиной знакомый голос. — Я забыла об этом чертовом митинге… Я думала, что ты дома… Но тебя не оказалось…
Узнав голос Сильвии, Молли резко повернулась, испытывая одновременно облегчение и справедливый гнев.
— Зачем ты это сделала? — сердито начала она и осеклась, увидев заплаканное лицо девушки и огромный синяк под ее левым глазом.
— Не ругай меня, пожалуйста, — со слезами в голосе взмолилась Сильвия. — Прости… прости…
Она уткнулась лицом в ладони, и, не в силах сдержаться, зарыдала, вздрагивая всем телом.
— Не надо, не плачь. Ничего страшного… Подумаешь, стекло…
Молли инстинктивно обняла Сильвию, пытаясь хоть как-то утешить.
— Нет, — всхлипнула та. — Все просто ужасно…
— Идем наверх, в ванную. Тебе надо умыться, — заботливо предложила Молли.
— Можно мне переночевать у тебя? — подняла голову Сильвия. — Я не хочу возвращаться в лагерь. Из-за…
Она замолчала и прикусила губу.
— Из-за Уэйна?
Сильвия отрицательно затрясла головой, но Молли поняла, что ее предположение правильно. Она заметила на щеке гостьи следы крови.
— Идем, надо обработать твою ранку, — скомандовала она, решительно увлекая девушку наверх.
— Ой, больно, — вскрикнула Сильвия, когда в ранку попал антисептик.
— Потерпи, — сурово сказала Молли. Она подумала, что уже второй раз за прошедшие сутки ей приходится оказывать медицинскую помощь.
Несколько минут спустя они сидели у камина в маленькой гостиной.
— Я не собиралась вламываться через окно, — немного успокоившись, оправдывалась Сильвия. — Мне просто необходимо было с кем-то поговорить. Я случайно узнала, где ты живешь. И совсем забыла про этот митинг. Сама не понимаю, как мне удалось проскочить полицейский кордон… — Она помолчала. — Между мной и Уэйном все кончено. Мне больше некуда пойти.
Молли вопросительно посмотрела на нее.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — попыталась объяснить Сильвия, — но я не могу пойти к Алексу. Он никогда меня не понимал. И, к тому же, оказался прав. Как раз сегодня выяснилось, что Уэйн действительно занимается наркотиками, и это гораздо серьезнее, чем я думала. Я подслушала его разговор с каким-то крупным клиентом, и сдуру рассказала ему об этом, а он…
Голос ее дрогнул, и в глазах снова показались слезы.
— Ударил тебя?
— Он так разозлился, — дрожащим голосом сказала Сильвия. — Он хотел выяснить, много ли я услышала… угрожал мне… Ты не расскажешь Алексу, Молли? — с тревогой спросила она. — Обещай, что не расскажешь.
Она бросила испуганный взгляд на дверь. Молли поняла, что если она не поклянется сохранить все в тайне, то Сильвия может просто сбежать и в отчаянии вернуться к тому человеку, который избил ее.
— Не расскажу, — пообещала она.
— Ужасно хочется есть, — призналась сразу успокоившаяся Сильвия. — Можно взять кусочек твоего шоколадного торта? Это мой любимый.
Разница в возрасте между девушками составляла всего несколько лет, но, наблюдая, как гостья с аппетитом поглощает торт, Молли чувствовала себя намного старше.
— Так можно мне остаться у тебя? — спросила Сильвия, доедая второй кусок торта.
— Да, конечно.
— Очень вкусно. Ты сама его испекла?
— Да.
— Алекс тоже любит шоколадный торт, — хитро улыбнулась Сильвия.
Молли почувствовала, что краснеет.
— Меня совершенно не интересует, что он любит и чего не любит, — натянуто сказала она.
— Неужели? — лукаво посмотрела на нее Сильвия. — Тогда зачем же ты написала его имя мукой на столе?
Черт, я же не убрала кухню перед уходом, спохватилась Молли, заливаясь краской.
— Это еще ничего не значит.
— Ты его любишь?
— Вовсе нет.
По лицу Сильвии было видно, что она этому не верит.
— Какое блаженство! — воскликнула она, вытягивая ноги перед камином. — Я просто мечтаю принять душ. Можно, я возьму твой шампунь и вымою голову?
Счастливое свойство юности — беззаботно отбрасывать проблемы прочь, с завистью подумала Молли.
— Между мной и Уэйном теперь определенно все кончено, — повторила Сильвия, когда девушки наконец-то собрались лечь спать. — Собственно, ничего такого и не было, если ты понимаешь, о чем я говорю…
На улице раздались чьи-то быстрые шаги. Она побледнела и замерла.
— Это Уэйн, — испуганно прошептала она, прижимаясь к стене. — Не впускай его…
Шаги стихли, удаляясь от дома.
— Нет, это просто прохожий, — успокоила ее Молли. — Тебе здесь нечего бояться.
Будем надеяться, что это действительно так, с тревогой думала она позже, лежа без сна в своей постели. Сильвия мирно спала в соседней комнате. Разумеется, девушка правильно поступила, уйдя от Уэйна, но, пожалуй, следовало бы все-таки сообщить об этом Алексу и обратиться к нему за помощью. Все-таки он ее сводный брат. Во всяком случае, именно такой совет дала бы Молли ее мать, если бы узнала обо всем, что случилось. Но она пообещала не делать этого, и, кроме того… кроме того…
Она вспыхнула, вспомнив их разговор об Алексе. Из соседней комнаты послышался тяжелый вздох. Молли устало закрыла глаза. Утром нужно вставить стекло, а потом серьезно поговорить с Сильвией.
Алекс тоже никак не мог заснуть. Ну что за характер у этой девушки! Взорвалась, даже не вникнув в суть дела…
Он со стоном перевернулся и со всей силы ударил кулаком по подушке. И при всем этом он ее любит. А если она попытается осуществить свое глупое и рискованное намерение взять интервью у Ферриса, то подвергнет себя серьезной опасности.
