Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
В октябре 2014 г. президент Путин подписал закон, ограничивающий право иностранцев владеть пакетами акций в российских СМИ, превышающими 20 %, который вступил в силу с начала 2017 г. Этот закон стал одним из ответов Кремля на введение странами Запада санкций в отношении России и резкую критику российской агрессии против Украины. Кремль опасался, что правительства западных стран могут заставить бизнесменов, владевших российскими СМИ, активно критиковать внешнюю политику Путина и его лично, превратив свои издания в орудие политической пропаганды, как сам Владимир Путин поступил с информационным агентством «РИА Новости» и телеканалом Russia Today.
Под действие закона, по данным Роскомнадзора, попало около тысячи различных СМИ, из которых лишь единицы можно было заподозрить в распространении политической информации. Однако многие из них были весьма привлекательны с точки зрения бизнеса, что стало поводом для массового передела собственности на медиарынке. Попытки иностранных владельцев СМИ найти другие пути выполнения требований закона, кроме продажи своих активов, оказались неудачными.
Самые «лакомые куски» бизнеса достались бизнесменам не просто лояльным к Кремлю, но весьма близким к Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву. Так, акционеры торговавшегося на бирже NASDAQ телехолдинга «СТС Медиа», специализировавшегося на развлекательном контенте, были вынуждены продать свои акции в декабре 2015 г. Алишеру Усманову всего за 5 % от той цены, которая была зафиксирована в середине 2013 г.[99] Личный друг президента Путина Ковальчук приобрел российские активы сети Discovery, включавшей 11 телеканалов, среди которых Discovery Channel, Animal Planet и Eurosport.
Кремль рассчитывал, что покупателям менее привлекательных в финансовом плане медиаактивов, ориентировавшихся на освещение политических событий или на проведение расследований в отношении высших российских чиновников или руководителей госкомпаний, без каких-либо дополнительных сигналов должно было быть понятно, что от них требуется в редакционной политике. Некоторые из покупателей оказались достаточно сообразительными. Так, Александр Федотов, купивший у Axel Springer права на издание в России журнала Forbes и сайт Forbes.ru[100], немедленно заявил, что «в ближайшее время мы… уменьшим политизированность журнала. ‹…› Я уверен, что политика их [читателей] интересует в меньшей степени… Мы просто постараемся не заходить на политическую территорию… я искренне считаю, что люди, которые читают Forbes, не интересуются зарплатами чиновников… я считаю, что про это писать необязательно»[101].
Но другие покупатели, похоже, недостаточно хорошо осознавали, на какое минное поле они вступали. Семья Демьяна Кудрявцева[102] приобрела ведущую российскую бизнес-газету «Ведомости», которая на паритетных правах принадлежала финской Sanoma[103], Financial Times и The Wall Street Journal и которая традиционно отличалась острыми и глубокими журналистскими расследованиями. После смены собственника публикация расследований в «Ведомостях» не прекратилась: под прицел журналистов попали сын российского министра внутренних дел и влиятельнейший руководитель государственной компании «Роснефть» Игорь Сечин. Через полтора года после приобретения Кудрявцевым газеты «Ведомости», летом 2017 г., суд лишил его российского гражданства – миграционная служба заявила, что при подаче документов на получение гражданства он сообщил о себе недостоверные сведения.
Суверенный интернет
Развитие и распространение информационных технологий существенно затрудняют применение традиционных методов ограничения свободы слова, в чем убедились российские власти. Сегодня онлайновые СМИ не привязаны к определенному месту, куда ФСБ может прийти с обыском и заблокировать всю работу, вынеся компьютеры и носители информации. Оппозиционные политики и критически настроенные журналисты могут обращаться к своим сторонникам, используя YouTube, который многим заменяет традиционное телевидение. Для того чтобы узнать последние новости и обсудить их с друзьями, достаточно иметь в кармане смартфон. Попытки блокирования властями нежелательных онлайн-медиа и пользовательских страниц в социальных сетях не приносят большого успеха в силу сетевого принципа обмена информацией в интернете. Точечные репрессии создавали для Кремля очевидные имиджевые проблемы, но не приводили к желаемой цели – количество неприятных для власти публикаций не сокращается.
Понимание ограниченности своих возможностей привело Кремль к обсуждению более жестких вариантов своей политики, в частности подготовки изоляции Рунета от Всемирной паутины. В 2014 г. Совет безопасности поручил правительству «озаботиться безопасностью интернета», а вскоре Министерство связи приоткрыло завесу тайны над тем, о чем говорили в Кремле. В Думу был внесен законопроект, запрещающий использовать линии связи, принадлежащие иностранным компаниям, при трансграничной передаче данных – таким образом весь входящий в Россию и исходящий из страны интернет-трафик должен будет идти через каналы связи, принадлежащие российским компаниям, которые никогда не отказывают российским спецслужбам в доступе к проходящей через них информации. Кроме того, была поставлена цель – к 2020 г. перевести 99 % российского интернет-трафика на информационные каналы, проходящие внутри страны и принадлежащие российским операторам связи, а также «продублировать в России 99 % критической инфраструктуры интернета». В 2014 г. этот показатель равнялся нулю, а в 2018 г. должен достичь 40 %, как следует из документов Министерства связи.
Хотя правительственные чиновники утверждают, что принятые решения направлены на повышение устойчивости Рунета в случае «агрессивных действий против России», которые могут привести к отключению страны от Всемирной паутины, по мнению многих экспертов, речь идет о построении системы государственного контроля за Рунетом, которая может привести к изменению архитектуры всей телекоммуникационной сети в России, в результате чего весь интернет-трафик будет проходить через государственные фильтры. Созданный механизм, с одной стороны, сможет выполнять функции Великого китайского файрвола, а с другой – может позволять российским властям при желании осуществлять подмену контента.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
