ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дебора и Тони провели день в чувственной неге, в перерывах между занятиями любовью читая вслух роман Марии Эджворт, отыскавшийся в библиотеке у мисс Чалмерс. Мисс Чалмерс несколько успокоила мятущуюся душу Деборы, обращаясь с ней столь же учтиво и вежливо, как и прошлым вечером, что с ее стороны было исключительно любезно.
Деборе физически необходимо было находиться рядом с Тони. Она наслаждалась его прикосновениями, его теплом, его присутствием. Он олицетворял собой все, что она мечтала встретить в своем возлюбленном, неизменно оставаясь заботливым и внимательным, принимающим все меры к тому, чтобы она случайно не забеременела.
Они говорили обо всем и ни о чем. Деборе казалось, что еще никогда в жизни она ни с кем не разговаривала столь много и откровенно. Но хотя им многое нужно было сказать друг другу, они тщательно избегали разговоров о будущем, которое поджидало их за порогом спальни. Она отказывалась анализировать свое поведение и решать, дурно или хорошо поступает. В кои-то веки она вела себя как вздумается. И это ощущение вселяло в нее восторг и тревогу.
Но более всего ее изумляло то, что и Тони, похоже, испытывал те же самые чувства. Когда мисс Чалмерс сообщила, что несмотря на прекратившийся дождь мост будет восстановлен не ранее завтрашнего дня, ни один из них не выразил сожаления.
Во вторую ночь, которую они провели вместе, когда Тони тихонько посапывал рядом с ней, а за окнами только-только занимался рассвет, Дебора отчетливо поняла, что никогда не сможет выйти замуж за викария Эймса. Мысль о том, чтобы подвергнуть себя еще одному замужеству без любви, была для нее невыносима. Она не представляла, что будет делать по возвращении в Айлэм. Все, включая баронессу Алодию, ожидали от нее покорности и повиновения.
Но она не могла так поступить.
Только не сейчас.
Она влюбилась.
Сердце Деборы замерло в испуге, когда эта мысль поразила ее своей очевидностью. О чем, ради всего святого, она думает?
Она не может влюбиться. В конце концов, они с Тони едва знакомы. Несмотря на их веселый смех и тайны, которые они поверяли друг другу, он по-прежнему оставался для нее незнакомцем, чужим человеком. И хотя она считала себя благовоспитанной женщиной, а в Долине к ней относились как к особе благородного происхождения, все-таки они принадлежали к разным социальным классам.
Тем не менее, между ними существовало невозможное и непреодолимое притяжение. Стоило ему прикоснуться к ней, как ее сопротивление, здравый смысл и гордость таяли без следа. Ей нравилось быть с ним рядом, слышать его дыхание, ощущать тепло его тела.
Дебора начала узнавать Тони, как до этого знала только себя. Она даже стала доверять ему, хотя и чувствовала, что он нелегко сходится с людьми. Он был слишком одинок и слишком осторожен. Возможно, некогда его предали…
Неожиданно Тони вскрикнул во сне. Вздрогнув всем телом, он убрал руку, которая лежала у нее на талии, и начал отмахиваться от кого-то невидимого. Вот он перевернулся на спину, движения его стали еще более резкими и судорожными, на лбу выступил пот. Ему снились кошмары.
Приподнявшись на локте, Дебора потрясла его за плечо:
– Тони, Тони, проснись. Это всего лишь сон.
Он что-то пробормотал, а потом попытался отвернуться от нее. Она ласково обхватило его лицо ладонями, стараясь разбудить его.
Вдруг Тони взглянул на нее широко раскрытыми глазами. Они были красными и казались остекленевшими. Он смотрел на нее так, словно увидел впервые в жизни.
– Тебе приснился кошмар, – прошептала она. Он не ответил. – Тони, что случилось?
Он поморщился.
– Деб? – Рука его неуверенно коснулась ее волос.
– Да, – ответила она, обрадованная тем, что он ее узнал.
Тони бессильно откинулся на спину.
– Моего отца здесь нет?
Она в смятении покачала головой. Тони облизнул губы.
– Мне уже давно не снился этот кошмар. Еще со школы. Я надеялся, что демон больше не потревожит меня.
Он обнял ее одной рукой за плечи и притянул к себе. Сердце бешено колотилось у него в груди.
– Я говорил что-нибудь? – Судя по выражению его лица, ему отчаянно хотелось получить ответ на этот вопрос.
– Ничего такого, что я смогла бы разобрать. – Дебора приложила ладонь ему ко лбу. Он был горячим и мокрым от пота.
Тони отвернулся, но выражение тревоги не исчезло с его лица.
Дебора ласково погладила его по руке. Мышцы его дрожали от напряжения.
– Иногда в таких случаях лучше выговориться.
Он промолчал… и она испугалась, что перешагнула некую невидимую черту, переступила границы дозволенного. Ей тут же захотелось взять свои слова обратно, но…
– Мой отец покончил с собой. Я нашел его. И поначалу он часто являлся мне в ночных кошмарах. Но потом перестал и не приходил уже давно. А вот теперь вернулся.
Она приподнялась на локте, чтобы взглянуть ему в лицо. Он невидящим взглядом смотрел в потолок. Она представила себе, каково это – быть сыном самоубийцы, да еще и обнаружить тело отца, и по спине у нее пробежал холодок.
– Он разговаривает с тобой в этих кошмарах?
Тони с удивлением взглянул на нее. Выражение его лица смягчилось, и он крепко обнял ее.
– Никто и никогда не спрашивал меня об этом. – Он погладил ее по голове. – Твоя прямота застала меня врасплох. В семье мы всегда делали вид, что все в порядке. Но ведь на самом деле это не так, правда? – прошептал он, адресуя вопрос скорее себе, чем ей.
– Что ты видишь в кошмарах?
Его рука замерла.
– Я не помню. Я никогда не помню, что мне снилось.
Или же кошмар оказывался настолько страшным, что он попросту стирал его из памяти. Раньше ей тоже иногда снились плохие сны, но они никогда не повторялись.
– Поговори со мной, – взмолилась она. Несколько мгновений он колебался. Потом заговорил:
– Когда я учился в школе, остальные мальчишки слышали, как я кричал по ночам. И директор предупредил меня, чтобы больше я этого не делал. Это единственное замечание, которое я заслужил. «По ночам нельзя кричать и плакать». Не было даже церемонии, как не было и траура. На могиле отца нет надгробной плиты, и он похоронен в неосвященной земле. Как будто его никогда не существовало.
– И как же тебе удалось со всем этим справиться? – спросила Дебора, испытывая сострадание к несчастному ребенку, которым он был когда-то.
– Я сказал себе, что надо идти вперед. Мне не оставалось более ничего, кроме как двигаться дальше. Она положила руку ему на грудь.
– Тебе снятся похороны?
