Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
– Но... я...
– ВНУТРЬ!
Заходит, я вытряхиваю всё из мешка на стол, выхватываю необходимое.
– На возьми, намочи, протри ему лицо, чтобы видно было, где повреждено. Ну!
Со второго пинка Тирбиш стартует в ванную. Вот самое время нашёл для своих предрассудков. Я тем временем оглядываю Эцагана в прочих местах и обнаруживаю несколько ранений в живот. Кровать уже вся кровью пропиталась, ещё бы он был в сознании! Пульс, однако, ещё вполне приличный. Обдираю с него лишнюю одежду и сомнительные бинты, кидаюсь осматривать внутренние повреждения.
Ещё в прошлом веке один китайский гений сварганил портативный сканер. Они любят всё комбинировать... Так вот, он может шестью разными способами снимать изображение с человеческого нутра. При большом желании и хорошей настройке им можно даже сквозь стены смотреть. А так – палочка с катучим шариком на конце да экранчик. Как они без этой штуки раньше жили, не представляю.
Так, задеты в основном кишки и соединительные ткани. К счастью, большая часть ранений нанесена лазером, а он заваривает рану, так что почти нет опасности заражения. К сожалению, открытые тоже есть, придётся промывать. Тирбиш неуклюже приступает к выполнению команды. Где мои спазмолитики-анальгетики?..
Как же я рада, что взяла всё это с собой! И мою любимую машинку для заваривания швов. Её изобрели уже на моей памяти. Если на ткань в месте разреза нагрузка небольшая, то можно как бы склеить края обратно вместе, и всего через пару дней будет, как раньше. И никаких тебе швов, вообще никаких следов. Кому-то тут сильно повезло, что у меня есть моя машинка.
Тирбиш на мои манипуляции не смотрит, отвернулся.
– Я вам ещё нужен? – блеет.
– С химическими весами обращаться умеешь? – спрашиваю, заклеивая Эцагану физиономию. Машинка – машинкой, а контакт с внешней средой лучше пока минимизировать.
– Да, конечно.
Как удобно жить, когда все вокруг технически подкованные! Правда, если бы у меня была искусственная кровь, было бы ещё удобнее. Или хотя бы готовый физраствор... Хорошо хоть, нас в колледже натаскали обходиться бытовыми средствами вместо фирменных смесей и прочих достижений цивилизации. Понимают, что в космосе может и не быть под рукой модных медицинских новинок.
– Вот тебе чистый натрий-хлор, – протягиваю Тирбишу баночку. – Разведи ноль девять в дистилляте и подогрей половину до тридцати семи градусов. Справишься?
– Да, а сколько литров?
– Давай пока парочку... на всякий. И – ты понимаешь, что такое «стерильно» ?
Он кивает, хватает соль и весы и счастливо уносится прочь от вида «изуродованного» Эцагана... Тоже мне, блин, наёмники! Девки нервные! Азамат, правда, Гонду что-то там вкручивал про «без шлема» . То есть, наверное, обычно они какой-то доспех надевают, когда драка предстоит. В таком случае, Эцаган у нас дважды герой. Очнётся – отшлёпаю.
Через пару минут возвращается Тирбиш с двумя флягами физраствора. С интересом наблюдает, как я втыкаю иглу. Похоже, тоже никогда шприца не видел. Хорошо хоть под руки не лезет.
Со внутренними травмами куча возни: сначала всё промыть нежно, тёпленьким растворчиком, кишки все просмотреть детально, а это несколько метров, отсосать всю дрянь, зашить, а где приварено лазером – расклеить... Упариваюсь конкретно, хорошо хоть сканер подсвечивает повреждения. Ну вот, наконец с этим покончено. Ставлю отсос, ввожу антибиотики.
Теперь что у него там с лицом?
С лицом всё не так плохо, ранка-то, собственно, одна, и та легко закрывается после дезинфекции. Нет, мой завариватель швов – великая вещь. Жаль, её не было у того, кто зашивал Азамата...
Ну вот, пациент стабилизирован. Пульс почти нормальный, зрачки на свет реагируют. Скоро должен очнуться. Надеваю ему на запястье пульсометр – запищит, если что.
– Всё? – осторожно спрашивает Тирбиш.
– Ну да, – вздыхаю удовлетворённо. – Теперь ждём, когда очнётся и что расскажет. Пока больше симптомов нет.
Тирбиш кивает, как будто понял. Впрочем, скорее, он реагирует на мой спокойный тон. Мы слегка прибираемся, он выливает отходы производства, я собираю свои причиндалы обратно в мешок от греха. Вид обрезков кишок у Тирбиша отвращения не вызывает, видимо, царапина на лице гораздо противнее.
Я уже открываю рот попросить его посидеть тут, присмотреть за больным, когда дверь вдруг распахивается и входят Азамат с Алтонгирелом. Азамат такой мрачный, что аж лицо потемнело, не знаю уж, как это возможно. Алтонгирел, наоборот, серовато-бледный, глаза пустые, и как будто даже отощал, хотя всего-то прошло несколько часов.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает он меня, хотя и без выраженной вопросительной интонации. Видно, мозги совсем отключились, надо же как переживает.
– Я, – говорю, – врач. Я тут лечу. Вам надо было меня сразу разбудить, когда он вернулся.
Алтонгирел никак на мои слова не реагирует, бредёт к кровати, садится на край, почти в лужу крови, и остаётся неподвижно сидеть. Надо будет кого-нибудь запрячь поменять бельё. Алтонгирел сейчас вряд ли способен на конструктивную деятельность. Не знаю, правда, из-за чего он больше страдает: что его парень ранен и в опасности или что у него лицо повреждено. Ладно, по умолчанию выберу первый вариант, не буду сволочью.
Азамат, кажется, осознаёт, что в моих словах есть доля истины.
– Мы привыкли обходиться своими силами, – говорит. – Но я рад, что вы решили помочь. У вас есть... какие-то прогнозы?
– Да, – энергично киваю. – Причин для волнения нет. Он стабилен, скоро должен очнуться. Если кроме тех повреждений, что мне удалось обнаружить, никаких других нет, то он полностью выздоровеет.
Азамат кивает с некоторым облегчением, хотя, по-моему, он мне не верит. Ну, если у них женщины в принципе не могут быть врачами, то не удивительно, что он мне не доверяет. Ладно, погоди, сам увидишь.
Алтонгирел меня, похоже, вообще не слышит. Подхожу к нему, щёлкаю пальцами перед лицом. Конечно, я всё понимаю, у человека горе, но я ему ещё своё подпорченное здоровье не простила. Он слегка фокусирует взгляд.
– Если он очнётся, позови меня. Я буду в кухне. И если вот эта штука у него на руке запищит, тоже позови. Причём очень быстро. Это понятно?
Он открывает рот, потом передумывает и кивает. И снова отключается от внешнего мира. Поворачиваюсь к Азамату:
– Думаешь, он меня услышал?
– Да, – говорит Азамат уверено. – Он всё сделает. Пойдёмте.
Обнаруживаю, что Тирбиш под шумок уже смылся. Не знаю уж, чем так ужасен кусочек пластыря на лбу, но зато, когда я наконец-то дохожу до кухни, там уже пахнет едой. Правильно, мальчик, мыслишь. Как говорится, если врач сыт, то и пациенту лучше.
– Где Гонд? – спрашиваю у Азамата. Он снова мрачнеет.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
