Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Сейчас посмотрим, чего стоят эти бумаги, – произнес Лист вполголоса.
Они примкнули к цепочке людей, тоже желающих покинуть город. Элизабет не ответила. Она по-прежнему раздумывала, почему Иоганн ей солгал.
Очередь понемногу продвигалась, и вскоре они оказались перед солдатом, который проверял документы. Он нетерпеливо махнул рукой, и Лист отдал ему бумаги.
Солдат бегло просмотрел документы, отметил выход из Леобена и молча пропустил их.
Иоганн вздохнул с облегчением. Даже не верилось, что все прошло так гладко. Они прошли ворота и шагнули на дощатый мост.
– Твой знакомый потрудился на славу, – шепнула Элизабет.
– Не спорю, – ответил Лист и сжал губы.
Вдруг позади них раздался оклик:
– Эй, вы двое! А ну стоять!
Иоганн обернулся. К ним шел солдат, которому они дали взятку, когда входили в город.
* * *
Лист невозмутимо смотрел на солдата, хотя сердце у него бешено колотилось.
– Вы что-то хотели? – спросил он.
– Ваш… монастырь снабдил вас новыми бумагами, – солдат стоял очень близко, и от этого было не по себе.
Иоганн кивнул.
– Покажи! – солдат протянул руку.
Лист понимал, что на них смотрят другие стражники и у них нет иного выбора. Он отдал солдату бумаги.
Тот тщательно просмотрел их.
– Выглядят вполне себе. – Вернул Иоганну бумаги. – Ты пробыл в городе дольше условленного, паломник, – добавил он негромко. – Поэтому еще дважды по пять.
Лист заскрипел зубами, но отдал солдату деньги.
– Вот и славно. Иначе болтаться вам рядом с тем, кто состряпал вам документы, – стражник рассмеялся и показал куда-то в сторону.
Иоганн и Элизабет проследили за его жестом. На городской стене болталось тело Шорша – в назидание ворам и грабителям.
В небе с криками кружило воронье. Смех солдата резко смолк. Иоганн и Элизабет быстро перешли мост и поспешили оставить Леобен позади.
XXVIII
В пути через Земмеринг, зима 1704 года
Несколько дней назад Леобен остался позади. Дни короткие, постоянно идет снег, и от этого переход через горы дается нелегко.
Солнце почти не показывается, и я чувствую себя хорошо. Иоганн тревожится за меня, а я успокаиваю его как могу.
Что он сможет предпринять?
Сны теперь беспокоят меня реже. Но они и не должны мне сниться – я знаю, что теперь одна из них. Хотя до сих пор не понимаю, почему болезнь не проявляет себя в полной мере – ну или развивается так медленно.
Может, у Господа насчет меня есть еще замысел?
Он то и дело посылает мне дни, когда я чувствую себя так же, как и прежде. Как знать, может, болезнь понемногу отступит, как лихорадка? Я всем сердцем этого желаю и молюсь каждый день.
* * *
За перевалом Земмеринг, зима 1704 года
Едва мы преодолели Земмеринг, навстречу нам повеяло теплым воздухом. Снежный покров здесь тоньше, и нам то и дело попадаются следы лис, оленей и зайцев. С деревьев доносится пение птиц, а сегодня я нашла несколько подснежников и белоцветников. Теперь можно не сомневаться, что зима осталась позади.
И если пару недель назад редкие солнечные лучи обжигали мне кожу, то теперь мне приятно от их прикосновений. По крайней мере, сегодня.
Господь услышал мои молитвы.
* * *
На пути в Вену, зима 1704 года
Вчера мы прошли деревню, где разразилась чума. Еще издали мы почувствовали этот гнилостный запах разложения, а потом увидели белые кресты на дверях многих домов.
Иоганн не хотел, чтобы я на это смотрела, но избежать этого было невозможно. Кошмар наяву… Телеги, нагруженные телами, люди, исполняющие пляску смерти, и ямы, куда в беспорядке сбрасывали покойных и потом закапывали.
И это была всего лишь небольшая деревня. Иоганн говорил, что большие города в случае эпидемий превращались в ад. Я не хочу верить в это, но понимаю, что он прав.
На фоне черной смерти моя болезнь едва ли заслуживает упоминания. Теперь, когда мне стало чуть лучше, даже стыдно вспоминать, как я жаловалась про себя. Особенно в сравнении с этой нечеловеческой трагедией.
Через несколько дней мы доберемся до Вены.
XXIX
В рассветных сумерках колонна отбрасывала на холм длинную тень. Несколько изящных сквозных арок, частично обвалившихся, составляли обетную колонну высотой в восемь саженей. Под каждой из арок помещались фигуры святых из различных сцен бичевания Христа, возложения тернового венца и распятия.
Прядильщица у креста.
Не важно, простой путник или завоеватель, ее видел каждый, кто подходил к Вене с южной стороны. И это было первое, что увидели Иоганн и Элизабет. Потом они поднялись на Винерберг, и от зрелища, какое открылось им с вершины холма, захватывало дух.
Перед ними раскинулась Вена, окруженная зигзагами крепостных стен. Башни стояли отдельно, вынесенные вперед, и попасть на них можно было только по мостам. Перед ними было широкое расчищенное пространство, устроенное после недавней турецкой осады, чтобы лишить противника возможности укрыться. Далее, расположенные полукругом, тянулись предместья, подбираясь к Дунаю, который огибал Вену с севера.
Старинный имперский город господствовал на равнине неприступной цитаделью.
– Иоганн, это… невероятно. – Элизабет вспомнила, как восхищалась панорамой Инсбрука. Но с этим зрелищем ничто не могло сравниться.
Лист тоже был под впечатлением.
– Неудивительно, что туркам так и не удалось захватить Вену.
Двинувшись дальше, они подошли к Прядильщице. Рядом с колонной к столбам были прикованы два больших колеса. Вороны облепили спицы и останки казненных.
Элизабет брезгливо отвернулась. Иоганн обнял ее за плечи.
– Все будет хорошо. Когда мы уйдем, когда доберемся до Зибенбюргена, все останется позади.
Элизабет готова была ему поверить, но в ту же секунду шею обожгло болью, впервые за несколько дней. Это напомнило ей о том, что зрело внутри ее.
Она огляделась, посмотрела на место казни и огромный город, сияющий в лучах солнца. Был ясный день, но у нее возникло вдруг необъяснимое предчувствие, что скоро их с Иоганном поглотит тьма.
Это было двадцать первое марта, наступила весна.
В знаке Овена.
MORBUS[7]
XXX
Каринтийские ворота напоминали разверстую пасть, и она поглощала нескончаемую колонну людей, движущихся по каменному мосту, перекинутому через широкий пустырь перед городскими стенами. Средний из трех проходов предназначался только для повозок. Иоганн и Элизабет примкнули к очереди в левый, более узкий проем. Они несли за плечами кожаные сумки – лошадь продали кузнецу в Матцельдорфе, одном из предместий Вены.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
