Тем временем мы наняли местного медбрата по имени Джастин для ухода и присмотра за бабушкой в ночную смену, с одиннадцати до семи. Джастин был молодой парень, красивый и ловкий, а главное, с чувством юмора – очень полезное качество, когда в три часа ночи застаешь свою подопечную у входной двери, готовую уйти в неизвестность.
Райан взял двухнедельный отпуск и дежурил с бабушкой днем – и все мы с нетерпением ждали приезда Элизабет.
Но когда сиделка появилась у нашего крыльца, Райан, кажется, не слишком-то обрадовался. Он окинул ее недоуменным взглядом, а затем нахмурился.
Бабушка повела Элизабет на террасу, чтобы показать вид на море, а Райан, воспользовавшись моментом, сбежал по ступенькам ко мне, схватил за локоть, почти затащил в кладовку и плотно прикрыл за нами дверь.
– Ты что, издеваешься? – прорычал он гневным шепотом. – Кого ты привела?! Мы этой дамочке пообещали зарплату, сравнимую с моей, а она… она, похоже, еще не решила, кем быть, готом или панком!
– Бабуле она понравилась! – возразила я.
Откровенно говоря, когда Элизабет вошла в кафе в Галифаксе, где мы с бабушкой проводили «собеседование» (Райан в тот день работал и не поехал с нами, сказав, что для меня это будет полезный опыт), у меня тоже возникли сомнения. Однако они рассеялись, стоило Элизабет улыбнуться и заговорить.
– Хочешь сказать, эта женщина – дипломированная медсестра? У нее же татуировка!
– Подумаешь, бабочка на запястье… – пробормотала я.
Райан испустил глубокий вздох.
– Какая разница, что и где? У нее татуировка! Будь ей семнадцать, я еще понял бы – но ей сорок! Хотя… – Он запнулся. – Когда она ее наколола?
– Бабочку? Понятия не имею. Знаешь, мне как-то не пришло в голову спрашивать. И ей не сорок, а тридцать семь. Так сказано в резюме. Ты его читал?
Райан в растерянности провел рукой по волосам.
– И что нам теперь делать? Не думаю, что она сможет у нас работать.
– Да почему? – почти что закричала я. – Ты с ней даже не поговорил! Она очень милая!
– Потому что такого я не ожидал! – отчеканил Райан. – А если она нас ограбит?
– С чего вдруг? Потому что у нее татуировка?
– И прическа в стиле «взрыв на макаронной фабрике», – отрезал он.
– Но она в платье… – возразила я, словно надеясь, что платье обелит Элизабет в его глазах.
– Да, с армейскими ботинками. Элегантнее некуда!
Несколько мгновений я молча смотрела на Райана, затем, не выдержав, прыснула:
– Да что с тобой сегодня? Обычно ты не судишь людей по внешности!
– Ну, не знаю… – проговорил он уже не так уверенно. – Такого я не ожидал. Нет, совсем не ожидал! Она совершенно не похожа на сиделку.
– А кого ты ожидал? Строгую даму в накрахмаленном белом халате, вроде сестры Рэтчет из «Полета над гнездом кукушки»? Думаешь, такая сиделка лучше позаботится о бабуле? Послушай, у Элизабет прекрасные рекомендации. Она очень симпатичный человек. И творческий – бабуле это сразу понравилось.
– Творческий? Что же она творит? – с подозрением спросил Райан.
– Рисует акварелью.
– Мертвых чаек, должно быть?
Я снова рассмеялась.
– Хватит, Райан! Расслабься. Все будет хорошо. Как только ты с ней познакомишься, сразу ее полюбишь. А теперь пойдем к ним, пока Элизабет не поняла, что мы прячемся от нее в кладовке, иначе, чего доброго, в сумасшедший дом отправят нас!
Я открыла дверь, и мы вышли через кухню на залитую солнцем террасу, где между бескрайним небом и бескрайним морем болтали, словно старые подруги, моя милая бабуля и незнакомка с бабочкой на руке.
– Элизабет, – сказала я, – познакомьтесь, это мой отчим, Райан Хэмилтон.
Элизабет протянула руку.
– Рада познакомиться, доктор Хэмилтон. У вас очень красивый дом.
Вот, слышал? Может, вкуса в одежде ей недостает, зато с манерами все в порядке!
Райан пожал ей руку и с теплой улыбкой поздоровался. По счастью, у него тоже все было в порядке с хорошими манерами.
– Очень рад. Как я понял, раньше вы работали в доме для престарелых?
– Да, в основном организовывала мероприятия и вела кружки. Каждую среду к нам приезжал джазовый оркестр и были танцы под живую музыку.
– А вы танцуете? – спросила бабуля.
Элизабет рассмеялась.
– Совсем немного. Несколько лет назад сходила на пару уроков по джайву. На наших вечерах по средам мне это очень пригодилось. Вы не представляете, как танцуют некоторые старики – мне было за ними не угнаться!
– Звучит очень весело! – Я повернулась к Райану. – Помнишь, сколько раз я уговаривала вас с мамой пойти учиться бальным танцам?
– Да, теперь жалею, что так и не собрались, – вздохнул он.
Наступило неловкое молчание. Прервала его бабуля: недолго думая, она двинулась по террасе в ритме тустепа.
– Да кому нужны уроки? – воскликнула она. – Настоящий танцор – танцор от природы! Смотрите и учитесь, молодежь!
Элизабет рассмеялась и зааплодировала.
Я сделала вид, что подношу к уху телефонную трубку.
– Алло!.. Ба, это Том Бержерон из «Танцуй со звездами», хочет пригласить тебя в свое шоу!
Райан несколько секунд смотрел на наше веселье, затем шагнул к бабушке, галантно протянул ей руку и, напевая «Ты, только ты», закружил ее по террасе.
– Вы прекрасны! – негромко, словно про себя, проговорила Элизабет.
Я посмотрела на нее. Легкий ветерок растрепал ее короткие угольно-черные пряди; на лице, освещенном заходящим солнцем, отражалась грустная задумчивость. Странный наряд, клоунская прическа, больше подходящая подростку, – все куда-то отступило: передо мной стояла взрослая женщина, немало повидавшая и пережившая. В этот миг я ощутила с ней какую-то необъяснимую связь.
Я больше не сомневалась, что мы сделали правильный выбор, и верила, что очень скоро это поймет и Райан.
Глава сорок четвертая
На следующий день, пока я работала в яхт-клубе, Элизабет повела бабулю на берег моря: вместе они собирали раковины и необычные камни. Вернувшись к ужину и войдя в дом, я ахнула: по дому плыл волшебный аромат супа из морепродуктов, свежего хлеба, прямо из печи, и вареной кукурузы. Я замерла, прикрыв глаза, и всей грудью вдохнула этот фантастический запах.
– Ух ты! До чего же вкусно пахнет!
Элизабет – она помешивала суп на плите – с улыбкой обернулась:
– Надеюсь, у тебя нет аллергии на морепродукты?
– Боже упаси! Мои предки были рыбаками, так что страсть к лобстерам у меня в крови. – Заглянув в гостиную, я увидела там бабулю: она склонилась над кофейным столиком. – Ба, что это ты делаешь?
