Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
…Тележка, подкаченная юнцами, вмещала полторы «взрослые»тачки. Для двоих мальчишек – как раз. От ворот и почти до самой воронкиподростки, жилясь, толкали её вдвоём. На последних шагах один остался урукояток, второй забежал вперёд – открывать бортик, чтобы скорее высыпаласьпорода. Надсмотрщик-считала начертил на своей доске ещё одну палочку и, ёжась,плотнее запахнул меховой полушубок. До коренной зимы было ещё далеко, а он ужемёрз: из ущелья всё время поддувал ледяной ветер. Надсмотрщика звали Гвалиором,он сам был горец из Нардара и с детства привык к близости снежных вершин, ноэтот ветер пробирал до костей даже его. «Ох, Священный Огонь!.. Нет бы будочкукакую поставили… Распорядителю, что ли, сказать? А он небось ответит: тебе надо– на свои деньги и ставь…» Лишних денег, понятно, не было. Гвалиор служил здесьтретий год, зарабатывая деньги на женитьбу, и откладывал каждый грош.
В его родных местах свадьба была делом дорогостоящим.Обычай, прибывший в Нардар ещё с первыми переселенцами из Нарлака (и давноумерший на исконной прародине), требовал от жениха «пира на весь мир» и весомыеподарки всем родственникам невесты. На это могли запросто уйти сбережения всейжизни, и оттого большинство мужчин из небогатых семей женились достаточнопоздно. Тот, кто рано обзаводился семьёй, иногда потом всю жизнь отдавал долги…
Гвалиор и завербовался-то в рудничные надсмотрщики радизаработка, позволявшего лет этак за пять-семь накопить на скромную свадьбу. Вродной деревне у него осталась девушка, согласившаяся подождать. Гвалиорпересылал домой деньги со своим двоюродным дядей Харгеллом, работавшим у купца КсооТаркима. Дядя всякий раз привозил ему от невесты письмо, написанное грамотнымсоседом. До очередного каравана оставался почти целый год…
Нардарец вздохнул и вытянул из-за пазухи плоскую стекляннуюфлягу, на дне которой перекатывался и позвякивал о стенки небольшой аметист:дабы крепкое вино, согревая, не лишило пьющего ясности в мыслях. Гвалиоротхлебнул из неё и посмотрел на подростков. Вот от кого, наоборот, валил пар!Они со своими тачками и тележками не ходили, а бегали. Из недр горы – повыложенной камнем дороге сюда, на повисшие над пропастью мостки – и потомобратно в раскрытые ворота штольни, вокруг которых инеем оседал тёплый воздух,поднимавшийся изнутри. Ноги, обмотанные драным тряпьём, не осязали холода,пропитавшего камни. Будешь ползать, точно варёная муха – не выполнишь дневногоурока, а значит, не получишь еды!..
Мальчишки, конечно, сами вели счёт привезённым тележкам. Нотот из них, что открыл, а потом вновь запер бортик, на всякий случай спросил:
– Сколько у нас, господин Гвалиор?
Он неизменно спрашивал об этом, вываливая породу. Второй,такой же нечёсаный и длинноволосый, вообще не открывал рта. Надсмотрщикпосмотрел на дощечку, обвёл на ней очередные четыре палочки и лениво ответил:
– Тридцать две. Можете передохнуть.
– Спасибо, господин Гвалиор!
Колёса застучали по плотно пригнанным камням – мальчишкиторопились в штольню, в относительное тепло. Тридцать две вывезенные тележкиозначали половину дневной работы. А стало быть – передышку. Скоро будет еда… Занесколько недель, проведённых здесь, на задворках громадного рудника, юныеневольники успели многому выучиться. Вначале, увидев, как оставили голодным«ленивого», они заторопились с работой – и надсмотрщик, посмеиваясь, велел имдо еды привезти тридцать третью тележку, а потом и тридцать четвёртую. «Успеетепритащить сорок, – сказал он, – получите полуторную прибавку в еде…»Это был другой считала, не Гвалиор. Они переглянулись и решили попробовать. Иуспели. И действительно получили полуторную добавку. Но на другой день едва справилисьс обычным уроком, потому что у обоих трещали и жаловались все жилы. «Негонитесь вы лучше за этой лишней жратвой, – посоветовал им пареньпостарше, одноглазый вельх. – Она здесь хуже голода убивает…» Парень знал,что говорил. С тех пор они подгадывали тридцать вторую тележку как раз ковремени еды. Так, чтобы и передышка выдалась чуть подлиннее, и за тридцатьтретьей уже не отправили…
Невольники один за другим кончали работу и подходили кворотам. Самыми последними туда вернутся подбиральщики. Это – младшие ребятишки,которых ещё бесполезно впрягать в тележки и тачки и вообще ставить к тяжёлойработе. Для них сваливают в отдельную кучу каменное крошево, вывезенное из-подмётел и веников рудничных подметал. Там, глубоко внутри горы, другие невольникиперетаскивают из забоев «крушец» – руду с притаившимися в ней самоцветами.Что-то неизбежно высыпается из тачек, корзин и мешков, падая на пол… В давнопрошедшие времена каменный мусор просто утаптывали ногами. Потом, когда взагаженных штреках Среднего Зуба полы приблизились к потолкам, их началичистить – и среди дерьма и всяческой дряни нашли один из великолепнейшихрубинов за всю историю прииска! Его сразу отправили в Сокровищницу и нарекли«Гурцатом Великим», по имени древнего полководца. Кое-кто теперь утверждал,будто объявился этот рубин совершенно иначе и гораздо торжественней, а историюпро дерьмо сочинили рабы, выпоротые за недосмотр. Где тут был вымысел, гдеистина – толком теперь не ведал никто, но с тех-то пор в каждой копи завелиподметал, и весь мусор очень тщательно просматривали. Этим и занималисьмаленькие подбиральщики. И у них добавочную порцию давали тому, кто средиобломков породы отыщет что-нибудь ценное. Случалось такое редко.
Гвалиор снова отхлебнул из заветной фляжки, мечтая о том,как его сменят. У края дороги ворошил кучу мусора тощенький белоголовыймальчонка. С утра он несколько раз подходил к надсмотрщику, показывая находки.В его глазах светилась отчаянная надежда, но Гвалиор, осмотрев камень, всякийраз отрицательно мотал головой и выкидывал «драгоценность» с мостков. А просебя гадал, дотянет мальчишка до весны или нет. Если только Гвалиору непримерещилось, он уже кашлял – и очень нехорошо, не так, как от обычнойпростуды…
Мимо заморыша проходили подростки с опорожненной тележкой. Инадсмотрщик увидел, как один из двоих – не тот, что с ним разговаривал, авторой, молчаливый, – вдруг сунул руку за пазуху, нашарил там что-то икинул подбиральщику, ползавшему на коленях возле своей кучи. Тот от испуга инеожиданности сначала отпрянул. Потом потянулся за брошенным камнем… и вдруг,схватив его, со всех ног кинулся к Гвалиору.
– Находка! – повторял он на ломаном нарлакскомязыке, на котором они объяснялись. – Находка!..
На грязной ладони лежал довольно крупный обломок, спервапоказавшийся Гвалиору куском гнилой деревяшки. Надсмотрщик с неохотой взял его,повертел и хотел уже было выкинуть, как все предыдущие… Но краешек «деревяшки»оказался отколот ровно и чисто, и, когда Гвалиор повернул камень к солнцу –внутри вспыхнула, словно засветилась, узкая золотисто-зелёная полоса. Нардарецпоплевал, потёр рукавом… Так и есть! Настоящий кошачий глаз!..[9]Хранящий любовь, уберегающий от измены и сглаза, а по слухам – способный дажесделать своего владельца невидимым в опасном бою!..
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
