Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Что двигало им, когда он согласился, чтобы она сыграла роль гида для странного русского? Желание эксперимента? Желание балансировать на краю пропасти? Или он надеялся, что она оступится и выдаст себя?
Она… Она ему надоела!
– Ты же говорил, что не помнишь его фамилию, – выговорила она, еле шевеля губами. – Ты же утверждал, что не помнишь фамилию Кадашова. Ты врал?
Он молча подергал плечами и поднял на нее глаза, в которых горел незнакомый лихорадочный огонь.
– Вспомнилось только что. Странно. Правда?
– Весьма странно.
Она выпрямилась, снова глянула в окно. Одинокая фигурка человека на краю пирса исчезла. Кто бы это мог быть? Кто еще, кроме нее, рискнул в такую непогоду подставить лицо морским брызгам, от которых стыла кожа?
Кажется, она знала ответ.
– Спасибо за завтрак, дорогая. Все было очень вкусно. Жди меня к ужину, дорогая. Надеюсь, сегодня не задержусь.
Олег аккуратно задвинул стул, вежливо улыбнулся. Наверное, так он улыбается своим пациентам, мелькнуло в мозгу. И так же улыбался странному русскому, явившемуся на остров с единственной целью – отыскать ее.
Улыбался, отдавая свою законную супругу в его руки. Как отслуживший срок бытовой хлам. Как помеху, давно требующую устранения. О чем он думал вообще, соглашаясь, чтобы она стала гидом? Что она проговорится, выдаст себя? Или что проблема выеденного яйца не стоит, и русский, погуляв по острову в ее сопровождении, благополучно исчезнет?
Она не вышла к порогу, проводить и поцеловать его, как обычно. Это выглядело бы слишком фальшиво. Слушала шорох его куртки в прихожей, треск застегивающейся молнии. Минутная тишина. Олег постоял немного, думая, что она все же выйдет по заведенной привычке. Она не вышла. И он ушел, аккуратно прикрыв дверь. Никакой нервозности, раздражения. Все аккуратно, размеренно. Все, как всегда. Через пару минут взревел мотор его внедорожника. Захрустел гравий подъездной дорожки под большими колесами. Он уехал.
Будет к ужину. Он будет к ужину без задержек. Это где-то около семи часов вечера. Ей надо успеть что-то приготовить. Полезное, не отягощенное углеводами и жирами. Это так важно – питаться правильно. А жить? Жить правильно важно для него или нет? Ей не хочется. Впервые за все эти годы не хочется готовить ему еду. Он же врал ей. Врал все время. А она верила. Вынуждена была верить. Больше верить было просто некому.
Машинально собрав со стола остатки завтрака, она отнесла посуду в раковину. Перемыла, поставила в сушку. Оставшиеся блинчики убрала в холодильник. Возможно, зайдет Петри. Ей будет чем его угостить. Почему он отказал властям острова и не согласился быть для русского гидом?
Странный русский. Странный русский. Что он имел в виду, называя его странным?
Она вдруг почувствовала любопытство, которое и удивило, и испугало одновременно. Да! Ей неожиданно захотелось его увидеть. Захотелось услышать родную речь. Посмотреть на славянскую внешность. Заглянуть в глаза, пусть даже они будут смотреть на нее с подозрением.
Она оделась очень быстро. Теплые вещи для ежедневных прогулок всегда лежали отдельно от остальных. Теплые колготки, стеганые штаны, угги, шерстяные носки, длинная теплая куртка с капюшоном. Еще варежки.
Она шагнула за порог и привычно задохнулась от ледяного воздуха, скользнувшего в легкие. Ледяной, влажный, колючий. Иногда им было больно дышать. Она никогда не привыкнет к этому климату. Все было и остается ей здесь чужим: каменистый остров со скудной травой и чахлыми деревьями, молчаливые подозрительные люди, и ее муж, остающийся для нее загадкой.
Она трижды повернула ключ в дверном замке, обернулась и тихо охнула от неожиданности. В паре метрах от нее стоял он – тот самый странный русский. Она не могла ошибиться или принять за него кого-то еще. Это точно был он.
Высокий и очень худой. Широкие штаны трепало ветром. Куртка была слишком легкой для здешнего климата, и русский отчаянно мерз, пытаясь кутаться в воротник и надвинуть капюшон пониже. Серые глаза смотрели на нее с обычным интересом. Или с необычным, но точно без подозрительности. В этом она научилась разбираться. Руки без перчаток. Пальцы длинные, сбитые на костяшках. «Часто дерется. Или тренируется в зале», – сделала она вывод.
– Здрассте, – пробормотал он, едва размыкая посиневшие от холода губы. – Вы госпожа Ирве? Татьяна Ирве?
– Да, – кивнула она, не ответив на приветствие. Растерялась. Забыла.
– А я Сергей. Устинов Сергей.
Он неуверенно потянулся к ней правой рукой, видимо, хотел рукопожатия. Но она не поддержала, и его рука быстро нырнула в глубокий карман куртки.
– Я приехал сюда на поиски своей сестры.
Она отреагировала легким кивком.
– Не нашел, – пожаловался он.
Та самая рука, что была протянута ей для приветствия, выудила из кармана потрепанное фото.
– Взгляните, может, вы где-то ее видели? Русских, я слышал, тут немного. Точнее, вы одна.
Она шагнула ближе, склонилась к фотографии в его руке, не прикасаясь к ней. Да, это была ее фотография. Не самая лучшая. Ее сделал Ваня Кадашов, бегая вокруг нее с фотокамерой и умоляя попозировать. Она хмурилась и отворачивалась. И еще утверждала, что подобная вольность может стоить ей рабочего места. Он не слушался и все щелкал и щелкал, доводя ее до бешенства.
– Нет, я не видела ее, – произнесла она, выпрямляясь и стойко выдерживая его любопытный, лишенный подозрительности взгляд. – И я с ней не знакома.
– Жаль.
Он продолжал стоять на дорожке, ведущей от порога, мешая ей тем самым пройти. А ее ждала прогулка. Ежедневная прогулка к пирсу. Она должна была промерзнуть, промокнуть, устать. По возвращении в дом в ее голове не должно было остаться ни единой мысли. Ничего в ней самой не должно было остаться, кроме желания согреться чашкой густого сладкого шоколада.
Она шагнула. Он продолжал стоять. Она подумала, что если сделает еще один шаг, то непременно уткнется носом в его куртку. В то самое место, где кончалась молния и начинался воротник, который все время разъезжался, когда русский не придерживал его пальцами. И видно было его шею. Крепкую, смуглую, с нервно дергающимся кадыком. Если она шагнет, то ее лицо окажется прижатым к его шее.
– Мне надо идти, – проговорила она, чувствуя, что краснеет от собственных мыслей. – Вы позволите пройти?
– Да, да, конечно.
Он посторонился. Она прошагала мимо и тут же поняла, что он пошел за ней следом.
– Вам не стоит за мной ходить, Сергей, кажется? – покосилась она на него, обернувшись. – Это моя прогулка.
– Я вам не помешаю. – Он попытался улыбнуться, но губы его не слушались. – Буду просто идти рядом и смотреть.
– Вы не поняли, – чуть повысила она голос. – Это только моя прогулка. Мне не нужно сопровождение. Вам понятен простой русский язык? Разговорный русский?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
