Книга Курс на дно - Сергей Зверев

Ракитин подошел к двум изолированным друг от друга клеткам с лабораторными белыми мышками и, выбирая подходящую кандидатуру, на мгновение задумался. Пожалуй, вот эту… Одна из мышек только что немножко подралась с «сокамерницей» из-за крохотного кусочка сыра, оставшегося от обеда. Сыр мыши удалось отстоять, но съедать честный приз она не спешила: наоборот, старательно делала вид, что этот сыр ее больше ни капельки не интересует, и даже отошла в сторонку на несколько шагов. Однако, стоило сопернице вновь предпринять робкую попытку увести лакомый кусочек, как новая хозяйка товара мгновенно отбросила напускное равнодушие и с нескрываемым удовольствием еще разок задала трепку более слабой воровке. Ракитин мог бы поклясться, что ясно видел насмешливое злорадство в блестящих глазенках хитрой твари и даже некое подобие ехидной улыбочки, мелькнувшей под редкими белыми усами…

— Вы знаете, Танечка, чем больше я за этими тварями наблюдаю, — разговаривая с помощницей, в эти минуты что-то колдовавшей над стеклянными емкостями с питательным раствором, профессор ловко отлавливал мышек одну за другой, делал им инъекции, брал на анализ кровь и проводил еще массу каких-то малопонятных непосвященному процедур, — тем меньше понимаю, кто же у кого учится? То ли мы у этих хитрых и наглых разбойников, то ли они так быстро овладевают истинно человеческими навыками унизить, сожрать ближнего, да еще и кайф от этого словить!

— Господин профессор, право же, вы меня удивляете… — насмешливо сказала Татьяна, не отрываясь от работы. — А как же школьные знания о естественном отборе? Сильный всегда уничтожал слабого, лев поедал ягненка, дикий бурьян и сорняки забивали культурные растения… А уж человек-то и вовсе…

— Вот именно! И вовсе… — Ракитин озабоченно разглядывал мышей из второй клетки — там никаких драк за лидерство, соперничества и разбоя не было и в помине, поскольку обитатели этого узилища выглядели вялыми и скучно-больными. — Просто удивительно, насколько тонок налет цивилизации на так называемом просвещенном человечестве! Все эти «добрый день», «будьте любезны» и «благодарю вас» мгновенно улетучиваются вместе со всеми добродетелями, стоит лишь чуть ослабить вожжи закона и страха перед наказанием! А уж если попробовать вырвать у этого «хомо сапиенса, венца творения» кусок изо рта или хотя бы просто отдавить ему ногу, то тут же выныривает дикий зверь с дубиной в волосатых руках, и горе тому, кто подвернется ему под руку!

— Вот-вот, а мы с вами, получается, этому наглому дикарю дубину сами услужливо в руки суем… И дубина эта — ого-го!

— Танечка, — сокрушенно вздохнул доктор, — ну мы же с вами, кажется, договорились! Сколько еще можно?! Извините за грубость, но хрен ему, а не дубину… Ну вот, помяни черта…

…Фарук на этот раз выглядел явно озабоченным, на вопросы отвечал скупо и порой невпопад, да и сам лишь спросил, когда будет готова пробная партия приличного объема.

— Это, конечно, не наше дело, но, уважаемый Фарук, зачем вам так много… материала?

— На свете много больших городов, — уклончиво ответил «рыбак» и, подойдя к клеткам с мышами, поинтересовался: — А почему эти бегают, а те чуть живые? Больные, что ли?

— Это подопытная группа, а рядом контрольная… Если совсем просто, то одних мы заражаем нашим вирусом, других — нет. Условия жизни и пища одинаковы…

— Мыши, кролики, — презрительно взмахнул рукой Фарук, — это все не то. Для чистоты эксперимента вам нужны живые и здоровые люди! Разве нет?

— Простите… — обескураженно развел руками Ракитин. — Люди! Кто же добровольно согласится на такой риск? О чем вы говорите?!

— Я знаю, о чем я говорю! — отрезал «рыбак». — Материал будет, только работайте! Я не отказываюсь от своих обещаний, и вы получите деньги. Много денег! Но результат мне нужен в ближайшие дни! Как можно скорее. Иначе я могу вспомнить и о другом своем обещании…

Бандит указал взглядом на Северцеву и красноречиво чиркнул большим пальцем пониже подбородка. Убедившись по слегка побледневшим лицам русских, что они прекрасно поняли, что именно он имел в виду, Фарук удовлетворенно кивнул и быстро вышел из лаборатории.

— Эдуард, ты думаешь, он ни о чем не догадывается? — Татьяна наклонилась над возившимся с каким-то хитрым медицинским прибором Ракитиным и, обняв его за плечи, прижалась щекой к начинавшей заметно седеть шевелюре. — А если он просто играет с нами, как та мышка с кусочком сыра? И втихомолку посмеивается над наивными дураками, а?

— Это вряд ли… Надеюсь, он не заканчивал Первый медицинский и соответствующую аспирантуру — тогда мы были бы просто ему не нужны! А я, милая моя Татьяна, эту бурсу заканчивал, и не в числе последних, вот так-с… И кое-что у меня уже получилось. Стимул — все-таки великая вещь! В обычных условиях на эту работу у меня ушло бы месяца два, а то и больше, а тут на тебе — несколько дней…

— Поздравляю. — Горькая усмешка тронула губы девушки. — Я боюсь, Эдуард…

— А вот этого не надо! — Ракитин легко поднялся из-за стола, в свою очередь крепко обнял Татьяну и чуть слышно шепнул: — Все учтено могучим ураганом, слышишь? Как говорят в идиотских голливудских фильмах: «Все у нас получится, и мы сделаем это!» Запомни: у нас все будет хорошо! Поняла? Веришь мне? Вот и умница… А этих бандерлогов бояться не нужно. «Паниковский их продаст, купит и еще раз продаст — только уже гораздо дороже!»…