«На самом деле это тень причудливой формы, немного напоминающая человеческое лицо. Речь идет о вариациях альбедо, которые пиксел за пикселом складываются в некое подобие лица, а ваши исследователи в своих расчетах исходили из того, что эти вариации возникают из-за уклона местности… Действительно, вы смотрите на снимок и говорите себе. „Да это же впадина!“ Но это не обязательно бывает так на самом деле. Это может быть обусловлено изменениями количества пыли на поверхности и наличием других материалов. Сочетание разных факторов создает игру света и тени».
Мы спросили доктора Олби, знает ли он о докладе Макдэниела или о работе Ди Пьетро, Моленаара, Хогленда или Карлотто. В ответ он с широкой улыбкой достал экземпляр доклада Макдэниела со своей книжной полки.
«Знаете, люди иногда придумывают всякие дурацкие вещи. В разных местах мира, где есть туристические достопримечательности, будь то Висконсинские Альпы или Большой Каньон, находят изображение индейского лица или большого медведя. Люди смотрят на природные формы и видят в них человеческие лица. Это природный феномен, известный с доисторических времен».
«Это верблюд?»
После арабского восстания 1917 года Т. Э. Лоуренс (Лоуренс Аравийский) подарил лидерам мятежа их портреты. К его изумлению, они в буквальном смысле не могли понять, что изображено на рисунках. Один из них с опаской указал на изображение собственного носа и спросил: «Это верблюд?»
Эти арабы не были наивными и невежественными. У них просто отсутствовали специфические европейские культурные навыки, обладание которыми подсказало бы им, что нужно искать. Они видели перед собой лишь плоский квадратный холст, покрытый разноцветными красками. Сначала они не могли интерпретировать эти красочные пятна как изображение трехмерных предметов. В определенном смысле они видели действительность, в то время как мы, глядя на картину, видим иллюзию. Арабы видели то, что на самом деле находилось у них перед глазами. Они не знали, что картина является визуальной метафорой. Однако мы можем видеть лицо там, где на самом деле есть лишь слои краски.
Точно так же, когда вы читаете эти слова, то наделяете их смыслом, который изначально не присутствует в печатных буквах. Инопланетянин, увидевший эту страницу, обнаружил бы на ней массу закорючек и был бы совершенно прав — точно так же, как арабские племенные вожди. Наше культурное воспитание позволяет нам преобразовывать формы в звуки и символы, которыми они, разумеется, не являются.
Распознавание лиц как важных объектов является генетической предрасположенностью человеческого вида. Это нечто унаследованное от предков, чему нам никогда не приходится учиться; нечто, запечатленное в глубинах нашего мозга [9]. Очевидно, это очень важный дар. Это значит, к примеру, что новорожденный мгновенно узнает людей (предпочтительно своих родителей), и ему не нужно выучивать, как они выглядят [10]. Поэтому любое расположение предметов, напоминающее черты лица (например, два яблока, морковка и банан), будет стимулом, заставляющим нас видеть этот объект или сочетание объектов как лицо. По этой причине мы иногда видим лица в облаках или пугаемся дерева, из коры которого как будто выглядывает искаженное злобное лицо.
Но распознавание лиц не является таким же навыком, как распознавание изображения лица. Как показывает пример Лоуренса, способность видеть лицо в двухмерном изображении, таком, как картина или фотография, является не врожденной, а приобретенной. Если бы арабам показали скульптуры, то они, без сомнения, увидели бы человеческие лица.
Чтобы не увязнуть в рассуждениях, давайте представим, что «Викинг-1», фотографировавший Сидонию, был не беспилотным зондом, а космическим кораблем, на борту которого находился Лоуренс и один из его арабских союзников.
Пролетая на высоте около 1800 км над поверхностью Красной планеты и будучи вооруженными мощным телескопом, два наших героя могли бы обменяться своими наблюдениями. Лоуренс повернулся бы к своему коллеге и сказал: «Ого, посмотри на это лицо!» Но что бы ответил араб? Это вопрос, затрагивающий самую суть гипотезы об искусственном происхождении Сидонии. Является ли «Лицо» обычной иллюзией, причудливым пятном из теста Роршаха, на которое Лоуренс проецирует качества, которые ему не принадлежат, а араб не видит ничего, кроме двухмерного узора разных оттенков? Или объект является искусственно созданной скульптурой и в таком случае араб тоже видит его? Ответит ли он «Какое лицо?» или тоже изумленно ахнет, глядя на пыльное видение, проплывающее под ним?
Глава 10 Оимандиас
Марк Карлотто из корпорации аналитических наук США является крупной фигурой в дискуссии об искусственном происхождении Сидонии. Впервые узнав о «Лице» на Марсе в 1985 году, он постоянно находился на переднем крае исследований, пользуясь своими компьютерными навыками для извлечения новой высококачественной информации с оригинальных пленок «Викинга». Он дал нам интервью в декабре 1996 года:
«Моя первоначальная реакция была вполне откровенной. Я был заинтригован. Я не имел представления об этом. Я всегда пристально следил за программой космических исследований, с тех пор как закончил колледж в 1976 году. Я помню экспедицию „Викинга“, но тогда ничего не слышал о „Лице“ на Марсе. Поэтому я заинтересовался…
Я начал с применения методов, которые мы использовали в моей тогдашней работе в корпорации аналитических наук. Эти методы обычно использовались для обработки рентгеновских снимков, радиографических анализов, данных дистанционного зондирования, спутниковых снимков и тому подобных вещей. Я действительно смог подчистить и реставрировать оригинальные снимки „Викинга“ [1].
Трехмерный анализ
В предыдущих главах мы упоминали о работе Карлотто и говорили о том, что на снимках были выявлены интересные черты и ранее не замеченные детали структуры „Лица“ — к примеру, двойные перекрещенные линии над глазами, напоминающие диадему, зубы во рту и полосы на головном уборе. Карлотто также смог добавить к информации о ранее известных чертах „Лица“ новые атрибуты, такие как левая глазница (с затененной стороны) и предполагаемая слеза под правым глазом.
„Меня с самого начала не удовлетворяло объяснение НАСА насчет игры света и тени, — сказал он нам. — Я решил найти новый способ оценки и вскоре занялся трехмерным анализом „Лица“ для реконструкции его формы и более четкого выявления мелких подробностей“.
В процессе такого анализа информация о трехмерных аспектах объекта извлекается из его двухмерного изображения, то есть фотографии. Это можно делать разными способами в зависимости от доступных средств: с помощью анализа высоты тени, с помощью стереоскопии, то есть сравнения двух изображений одного объекта, сделанных под разными углами, и особенно с помощью метода фотоклинометрии [2]. По словам Карлотто, „этот метод реконструирует форму объекта, связывая информацию о затененных участках с поверхностной ориентировкой. В таких местах, как Сидония, где мало характерных поверхностных текстур и элементов, главным источником информации о поверхности является затенение“ [3].
Одним из недостатков этого метода является то, что компьютер в конце концов может действовать так же, как человеческий мозг. Иными словами, он может „увидеть“ тень как склон — к примеру, интерпретировать изменение альбедо на плоской поверхности как перепад высоты. Но большое достоинство компьютера состоит в том, что он может строить трехмерные изображения, а затем показывать и анализировать их под разными углами.
