Водители работали с Галкиным давным-давно и привыкли к его жадности. Но подобное случилось впервые. Он торговался, когда договаривались о сумме, но когда приходило время платить, всегда рассчитывался с ними сполна.
– Сергей Львович, так не поступают. Мы-то тоже время потеряли не по своей вине. Дождь прошел, дороги развезло. По шоссе бы мигом проехали.
– Все претензии к министерству коммуникаций, – рассмеялся Галкин, – туда я налоги плачу исправно. Не хотите брать деньги, не надо, – он со скучающим видом положил ущербные пачки на бочку из-под солярки.
Временами налетал ветер, он мог бы подхватить купюры, разметать их по ночному полю. Нервы у водителей сдали быстрее, чем у Галкина. Они схватили кровно заработанные денежки, однако продолжить спор все-таки хотели.
Но тут в воротах склада показалось четверо дюжих охранников. Они молча встали за спиной у хозяина, и четверо водителей поняли, что последнее слово в этом споре останется не за ними. Не вышло бы хуже… И ведь не пойдешь, не пожалуешься никому. Галкин был здесь царь и Бог. Водители знали, что нарушают закон, а другой заработок, стабильный и сравнительно безопасный, так просто не найдешь. Сколько ни случалось неприятностей на дорогах, Галкин всегда своих людей вытаскивал, хотя и штрафовал их за это.
– В другой раз, если раньше приедете, не обижу, доплачу, – примирительно рассмеялся Галкин и махнул рукой так, как это делает уличный регулировщик: мол, заезжайте во двор.
Вновь задымили выхлопные трубы, все пришло в движение.
Глеб видел, что бригада Галкина работает слаженно, что люди уже привыкли к подобным ночным разгрузкам и совсем не опасаются, что их кто-нибудь может застать врасплох. Еще полчаса тому назад Галкину .было чего опасаться. Если бы машины перехватили в дороге, ему пришлось бы суетиться, договариваться с нужными людьми, чтобы товар отпустили. А теперь, когда цистерны приехали, все совпадало с бумагами, по которым выходило, что уже полгода на его складе хранится одно и то же количество спирта – шесть тонн. Почему Галкин не пускает его в дело, это его проблемы.
Цистерны были отцеплены, и тягачи унеслись в ночь, мигнув на прощание красными огоньками габаритов.
«Долго он здесь не засидится, – подумал Слепой, разглядывая в бинокль лицо Галкина. Тот выглядел уставшим, но довольным. – Небось, прикидываешь в уме, сколько денег заработал, складываешь, вычитаешь, мечтаешь об ужине, о ванной и чистой рубашке. Мечтай пока, а вот мне придется немного попотеть, и мало тебе не покажется, господин Галкин. Ничего бесплатного в этой жизни не бывает, рано или поздно приходится платить всем. Пусть Ирина считает, что тебе воздается на том свете, я же, Галкин, считаю иначе: не на том, а на этом свете ты за все рассчитаешься. И сегодня же ночью».
Сергей Львович убедился, что цистерны опломбированы, одобрительно кивнул. Четверо охранников и два больших ротвейлера остались на территории склада, а все остальные, участвовавшие в разгрузке и приеме спирта, расселись по машинам. Галкин в свой джип никого не взял – только он и водитель. За джипом из ворот склада выкатились скромные «Жигули» с зажженными фарами, а за ними потрепанная «Нива», принадлежавшая директору местной агрофирмы.
Глеб посидел еще полчаса.
– Что ж, пора, – сказал он сам себе, поднял с земли сумку и легко забросил ее на плечо.
В сумке звякнул металл. Уже подойдя к территории склада. Слепой вытащил из сумки большие кусачки и легко, абсолютно бесшумно, словно резал ткань, а не стальную сетку, рассек проволочную плетенку снизу доверху. Затем развернул ее в две стороны. В руках Глеба появился целлофановый пакет с двумя сочными кусками парной говядины. Первого пса Глеб буквально почувствовал, а потом уже увидел – тот крался, принюхиваясь, вдоль забора. Сиверов взял мясо и швырнул его в сторону собаки. Послышалось угрожающее рычание, затем появился второй пес и подал голос, несколько раз басовито тявкнув. Пока псы не сцепились за кусок мяса, Глеб швырнул второй и минут пять стоял за сеткой, прислушиваясь к громкому хищному тявканью.
Затем он посмотрел на часы. Уже смолкло и чавканье, и сопение.
«Наверное, подействовало».
Глеб развел сетку пошире в стороны, аккуратно прошел на территорию склада и остановился возле лежащих псов. Глаза у тех были открыты, но ничего не видели. Доза снотворного была такой, что свалила бы и льва, а не то что ротвейлера.
«Ну, вы, друзья, к утру оклемаетесь. Правда, пару дней вас еще будет шатать, как пьяных, и на говядину смотреть не захочется, будете лакать воду да выискивать всякие травы, чтобы пожевать. Хотя здесь вы навряд ли что-нибудь найдете», – и Глеб, бесшумно ступая, двинулся к складу.
Уже па территории Глеб услышал кислый запах: вонь шла от бочек с забродившим березовым соком. На складе горел свет, железные ворота были приоткрыты, слышались мужские голоса. Двое охранников играли в карты, громко переругиваясь, оттуда же доносилась музыка: работал приемник, настроенный на волну «Радио-роке», передавали концерт по заявкам.
«Как бы этих уродов выманить наружу и желательно по одному, чтобы поменьше было возни?» – подумал Глеб.
Калечить людей – хоть и мерзавцы, это он по их рожам видел, – ему не хотелось, личных счетов к этим ребятам у него не было. У него имелся лишь один должник, да и то задолжал не ему, а нервной Кларе и Быстрицкой, неглупым, но непрактичным и чересчур доверчивым женщинам. А за женские слезы надо платить, они дорогого стоят.
Сиверов не спеша, будто прогуливался по парку, обошел небольшое здание склада. До этого он видел лишь одну его сторону с большими железными воротами. На окнах стояли решетки, с тыльной стороны склада оказались еще одни ворота, но ими, видимо, никогда не пользовались, они были заперты изнутри. Ворота не распахивались, а откатывались на колесиках в сторону.
«Дело несложное», – решил Сиверов.
Он отыскал в куче металлолома несколько кусков арматурной проволоки миллиметров шесть в диаметре и пропустил один из таких кусков в проушины дверного пробоя. Пробой да и сами ворота были сработаны на совесть, случись штурм, дрогнули бы разве что под танком. Слабо скрипнув, арматура изогнулась в сильных руках Глеба, посыпались кусочки ржавчины. Глеб затянул изогнутую буквой "л" проволоку потуже и отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.
«Через эти ворота, ребята, вы уже не выберетесь, если только с той стороны не взорвете их. Легче разбить кирпичную кладку».
Он вернулся к центральному проходу и заглянул в раздвинутые ворота. Увидел стол, над которым горела лампочка в жестяном абажуре, спущенная на длинном шнуре с фермы-перекрытия. Двое охранников лениво перекидывались в карты в узком проходе между штабелями бочек. Двоих других видно не было. Глеб навалился плечом на ворота и попробовал сдвинуть створку с места, но направляющие, по которым скользили колеса, были забиты мусором.
Створка громыхнула. Сиверов прижался к стене, затаился.
